Андрей Мошанов - На Темзе всегда клюёт Страница 6

На том конце раздался мягкий баритон объяснивший ему причину своего звонка.

– Я понял тебя, Майкл. Встретимся и обсудим! Ты ведь знаешь, что нет ничего такого, что не могло бы быть решено в течении часа за бокалом шерри в Уайтс-клубе, – закончил он известной лондонской поговоркой. – А в нашем клубе всё возможно и даже быстрее!

Глава 8

Шереметьевский Duty Free был особенным местом, где люди преображались с той самой секунды, как только под укоризненные взгляды военнослужащих оставшихся в будках они пересекали пограничный турникет. Всего через пару метров они освобождались от необъяснимого напряжения и примеряли на себя непривычное звание Человека Мира.

Ну, здравствуй мир дружелюбных улыбок и полной свободы от НДС!

Пассажиры расслаблялись и выпускали наружу своё тайное Я, которое с прошлого отпуска сидело где-то внутри, зажатое между угрюмыми людьми в автобусах и метро, запертое в клетках кабинетов и офисов, ворочавшееся в восьми-метровых спальнях и втиснутое в шести-метровые кухни. Редкие люди уверенно подходили сразу к нужному месту и со знанием дела спрашивали продавцов о том, что им давно и мучительно не хватало: Drambuie, Pimms, Angustura, Zacapa, Grand Marnier…. Основная масса людей в самом начале этого пути к своей внутренней свободе двигалась немного скованно, боязливо, осторожно, хотя всегда интуитивно находила тот единственно правильный момент, чтобы вылить на себя несколько миллилитров духов, за то время пока продавцы были заняты с очередным покупателем из дальней заграницы.

Олег сидел на скамейке в ожидании посадки на рейс. Изредка мимо проходили люди в темно-зеленой форме санитаров леса, цокая металлическими набойками каблуков. Соотечественники по привычке виновато опускали глаза, но служивые проходили мимо безо всякого интереса к их жалким персонам, не обращая никакого внимания на бесконечные ряды импортной алкогольной продукции и на эту воровато озирающуюся людскую массу, которая напоминала вчерашних школьников вырвавшихся в гастроном после выпускного вечера.

– Глаз у них, наверное, замылился, к хорошему всегда быстро привыкаешь – подумал про них Олег, удивляясь их безразличию.

Самолёт легко взлетел. Он листал журналы и читал свой путеводитель по Лондону, который купил в последний день перед отъездом в букинистическом магазине на Фрунзенской всего за 90 рублей.

– Я думаю, что этот город не сильно изменился с момента издания этой книги – подумал он – главные улицы и достопримечательности всё там же. Зачем я буду переплачивать?

Полёт шёл спокойно. Был не сезон для шумных школьников, не было китайских туристов, соседи тоже молчали. Собственно говоря, о чём-бы они вдруг заговорили? Давно уже никто старался друг друга не расспрашивать в дальней дороге. Плохая примета. Тем более на рейсе Москва-Лондон или Москва-Нью-Йорк. Все же читали в детстве Аксакова: нашёл грибы – молчи!

Это раньше сидишь бывало в поезде двое суток до Симферополя, всё обо всех узнаешь, и где крестился и где женился, а потом думаешь – зачем мне всё это знать? А ему зачем? К концу дороги часто уже из купе не выходили, чтобы дать соседу переодеться, просто говорили – вы не стесняйтесь, переодевайтесь, а я газетой закроюсь, заодним почитаю… вот такая практиковалась железнодорожная эротика в своем роде.

Вспомнил, как в купе однажды сел мужик, деловито достал свою курицу в промасленной бумаге, положил на стол и начал:

– Давайте знакомиться! Попутчики всё-таки! Я Михаил Петрович, из Воткинска, инженер на заводе, есть две дочки, жена библиотекарь! А вы? Расскажите о себе…

Мама сказала: а я хочу спать…

Он так обиделся тогда, что даже утром не разговаривал с ней, несмотря на то, что отец остался сидеть с ним пол-ночи пока тот всё не выспросил, не сожрал свою курицу и не лег спать. Он вышел в Джанкое примерно там, где тачанки батьки Махно переходили лиман, чтобы вместе с красными ударить по белому барону Врангелю.

Мама помахала ему рукой сквозь окно, но он всё равно смотрел на неё так, как будто она была враг народа. Возможно определять кто есть кто и было его хобби или общественной нагрузкой. Бог его знает… зато жили раньше гораздо спокойнее пока такие разговорчивые попутчики из Воткинска ездили с нами до Джанкоя.

Олег посмотрел на соседа слева. Mолчит, делает вид, что внимательно читает книгу, а сам страницы уже минут двадцать не перелистывает. Видать совесть не чиста или самого кинули на бабки, наверное! Справа девушка, обложившись распечатанными бумагами, пытается что-то печатать в своём компьютере, опаздывает, не успевает, проболталась в Москве, cтрекоза… лето красное пропела, оглянуться не успела…

– Да… Капитализм меняет сознание – подумал Олег. Он задремал и, как ему показалось, почти сразу проснулся от обьявления командира экипажа пристегнуть ремни и приготовиться к посадке…

Олег положил на стойку пограничного контроля все имеющиеся у него документы, паспорт, обратный билет, подтверждение гостиницы и приготовился к допросу. Смуглый офицер-сикх в тёмно-синем тюрбане с узелком на макушке посмотрел на страничку с визой и коротко спросил о цели визита в Великобританию. Услышав ответ business trip, он совершенно неторжественно стукнул штампом, вернул паспорт и безразлично повернулся к следующему пассажиру. Под внимательным взором десятков видеокамер Олег прошел мимо окошечка вперёд туда, где ещё за одной стеклянной дверью начиналась Великая Британия.

Зал прилета Хитроу был похож на подобные места во многих европейских городах. Огороженный металлическими поручнями широкий проход, по которому непрерывно шли пассажиры прилетевшие кто-откуда, напоминал реку впадающую в море, которая выносила из своего устья потоки человеческих тел с чемоданами, сумками, пакетами и растворяла их в безграничной ширине зала прилёта.

Нетерпеливые родственники и друзья прибывающих располагались у самого выхода, словно стремились первыми завладеть своими близкими не теряя ни секунды.

На почтительном расстоянии от этого коридора, стоял ряд одинаковых мужчин державших в руках таблички с именами либо названиями организаций. Все они были одеты в похожие повседневные костюмы из Mark and Spenser за 99 фунтов, белые рубашки и черные галстуки, так, как это было принято в компаниях предоставляющих вип-трансфер из аэропорта в гостиницу. Водилы лениво перекидывались друг с другом короткими фразами и спокойно стояли в ожидании своих пассажиров, многим из которых предстояло пройти тест на сообразительность: найти табличку со своим именем и, соответственно, узнать своего водителя. Некоторые делали это с третьего раза, постепенно привыкая к рукописному виду своей фамилии на иностранном языке, например Serebriaukov, Tatiannikov, Shakhmuratov… Другие почти сразу впадали в истерику и начинали бессмысленно бегать вдоль этого ряда взад и вперед, сравнивая текст на этих табличках с какими-то каракулями в своих записных книжках, понятными только им самим.

Олег хорошо помнил инструкцию Марины о 60 фунтах, которые можно было потратить на такси до города.

– Ставь в отчет о командировке, – сказала она, передавая ему хрустящие банкноты, – а там хоть пешком иди. Главное, доберись до вечера в свою гостиницу. Александр Викторович будет звонить около 19:00. Обратно вы едете вместе в воскресенье. Он заберёт тебя в свою машину до аэропорта. Здесь 180 фунтов, 60 на такси и суточные на четыре дня по 30 фунтов, чтобы ты с голоду там не умер.

– Нет уж, поеду на метро, сэкономлю. – давно решил он, прочитав в интернете отзывы путешественников и составив маршрут. Ничего сложного, синяя ветка, прямо от аэропорта Хитроу до Green Park без пересадок. А там по верху до гостиницы не больше километра. Моя Park Mews как раз на маленькой улице рядом с Хилтоном. Если что – спрошу у людей.

Лондонское метро оказалось простым для навигации и вполне логично организованным для иностранцев даже с пониженным IQ. Он быстро разобрался с указателями, спустился к кассам и купил за £5.60 дневной билет. У самого входа он притормозил, пропуская вперед себя молодых людей, чтобы посмотреть как и куда прикладывать билет. Всё было понятно. Билет вставлялся в маленькую щель, машина заглатывала его, читала, пропускала через себя и выдавала его обратно пассажиру, распахивая для него на время рамку турникета.

Аэропорт был конечной станцией этой ветки метро и подошедший поезд предложил на выбор сразу несколько пустых вагончиков. Пассажиры стоявшие на перроне начали неторопливо затаскивать чемоданы и рассаживаться на синие велюровые сидения, которые успокаивали путешественников своей мягкой текстурой, мгновенно нейтрализуя их невроз и возбужденность от авиаперелёта, и давали полное ощущение того, что ты сел в машину к приятелю, а не в общественный транспорт или в разваливающуюся маршрутку на Белорусском вокзале, приводимую в движение водителем-таджиком. Люди показывали своим умиротворенным видом – ну вот я и дома. По вагону разлилась необьяснимая благодать и покой. Все приготовились к поездке. Поезд тронулся.