Андрей Шаргородский - Цирроз совести (сборник) Страница 6

– Да, Курт! Его мать Гели Раубаль, его племянница.

– Кстати, а что с ней?

– Вот сейчас ваш вопрос кстати! Её Адольф застрелил из ревности. Но это не важно!

– Так, а что же тогда важно, Генрих?

– А важно то, что у Адольфа Гитлера есть ещё один сын! Ему уже, скажем так, за пятьдесят. Живёт он недалеко отсюда. Так вот он даже не догадывается о том, кто его отец.

– И что? Вы хотите, чтобы я ему об этом сообщил? Не думаю, что это хорошая идея!

– Такое впечатлении, что вы куда-то торопитесь! Я могу сейчас пойти спать, а вы будете всю ночь ворочаться и думать о том, что я вам недоговорил. Вы этого хотите?

– Извините меня, Генрих! Просто не терпится всё поскорее узнать.

– Потерпите. Немного осталось! Так вот, в молодости у Гитлера был роман с Хильдой Локамп. Она родила мальчика и тщательно скрывала кто его отец. Гитлер навёл справки и внимательно изучил фото мальчика. Под давлением неопровержимых фактов она созналась, что отец – он! Гитлер, когда мы виделись с ним в последний раз, взял с меня обещание, что я позабочусь о его сыне и внуке.

– И что я должен сделать?

– Устроить их судьбу так, чтобы они ни в чём не нуждался. Незаметно, конечно. Согласитесь, что вам это сделать будет легче, чем мне.

– Я думаю – да!

– Я дам вам денег, а вы всё устроите!

– Хорошо! Это в обмен на свободу?

– В обмен на свободу и полное молчание!

– Я даю слово! Этого достаточно?

– Да! Если вы его нарушите, то Гитлер вам этого не простит!

– Вы хотели сказать: Мюллер не простит!

– Я редко заговариваюсь, Курт! Гитлер вам не простит!

– Но Гитлер мёртв!

– Я тоже так думал. Но когда с доверенных мне счетов партийных денег в последнее время стали регулярно снимать приличные суммы, то я перестал быть таким уверенным.

– Деньги могут снять и без Гитлера!

– Деньги может снять только я, Борман и Гитлер. Борман не брал, я не брал. Вы не знаете, зачем партийные деньги снимаются и переводятся регулярно в Южную Америку? А?

– Понятия не имею!

– И я не знаю и знать не хочу! Именно поэтому я вас очень серьёзно прошу подойти к выполнению этого поручения, Курт!

– Хорошо, Генрих! Называйте адрес и имя мальчика.

– Живёт он в пригороде Вены, в Пайербахе. А звали его в апреле сорок пятого – Хельмут Локамп!

Глава вторая. Берлин. Конец апреля 1945 года

20 апреля в бункере Гитлера они собрались во второй раз. Мюллер, зайдя внутрь, остолбенел. Пред ним стояло два фюрера.

– Надеюсь, – сказал ему Борман, – вы отличите настоящего от двойника.

Мюллер, как опытный разведчик, сразу понял, что тот, который выглядит похуже – двойник. Он явно выглядел старше, и в глазах не было искорки безумства. Однако, мгновенно проанализировав ситуацию, он понял, что его правда, по большому счёту, сейчас уже никому не нужна.

– Этот двойник, – с уверенностью ткнул пальцем он в настоящего Адольфа Гитлера.

Смех всех троих был ожидаем и он краем глаза увидел, как Борман ему одобрительно кивнул.

– Мюллер, – сказал настоящий фюрер, – вы ошиблись! Впервые в жизни вы ошиблись! Но это очень хорошо! Это говорю вам я, Адольф Гитлер!

Гитлер посмотрел на двойника и молча кивнул ему, чтобы тот уходил. Тот вышел в потайную комнату и плотно прикрыл за собой дверь.

– Итак, Мартин, – обратился он к Борману, – у вас всё готово?

– Да, мой фюрер! Последнее, что осталось – это утвердить этот список!

Борман передал бумагу Гитлеру. Это был список пассажиров в другую жизнь. Список счастливчиков, которых фюрер спасал. Гитлер внимательно изучил список и вычеркнул несколько фамилий.

– Эти люди выразили готовность осуществлять операции прикрытия, – пояснил он.

– И Геббельс с семьёй тоже? – не поверил Борман.

– Да! Геббельс солдат, и он решил выполнить свою миссию до конца.

– А дети? – Мюллер не верил своим ушам.

– Без детей этот спектакль не стоит и ломаного гроша. Хватит об этом. Друзья, мои, – обратился он торжественно к Борману и Мюллеру, – операция «Сераль» входит в свою завершающую стадию!

25 апреля 1945 года, там же в бункере, проходило секретное совещание. Именно Геббельс был назначен главным на завершающем этапе операции. Именно он должен был своей смертью поставить точку в гибели могущественной Германии. После совещания они обнялись.

– Двойник провёл уже два совещания, и никто ничего не заподозрил. Так что, мой фюрер, можете спокойно действовать.

– Спасибо! Твоё имя навсегда будет вписано в историю Третьего Рейха.

Геббельс вышел. Фюрер улыбнулся.

– Все три варианта убытия из страны будут реализованы. Причём, какой вариант будет моим – я решу в последний момент сам. Вы действуете по заранее утверждённому плану. Прощайте!

Они с Борманом вышли и тоже попрощались.

26 августа 1945 года самолёт без опознавательных знаков поднялся в воздух из секретного аэродрома в Австрии. Это был специальный рейс. Пассажиров никто не видел в лицо. Их привозили прямо к трапу и они, укрывшись плащами с капюшонами, спешно подымались на борт. После взлёта самолёт взял курс на Испанию. Через несколько дней весь экипаж самолёта будет обнаружен мёртвыми в районе испанского порта Виго.

30 апреля 1945 года в 15–30 в бункере Гитлера начали проходить акты самоубийства людей, которые там находились. После того, как тела сожженных трупов возле бункера зарыли в яму, из Берлина вылетел самолёт «Юнкерс-52», который так же взял курс на Испанию.

Ещё один самолёт вылетел в порт Гамбурга, где люди, находившиеся на его порту, пересели на подводную лодку и отправились в направлении Южной Америки.

После рассекречивания тайного шифра «Энигма» стало достоверно известно, что от Испанского побережья в апреле-мае 1945 года отправилось как минимум три подводные лодки. Эти субмарины, в числе которых были U-235 и U-977, успешно пересекли океан и в августе 45 года прибыли к побережью Аргентины. Там на берег сошли около тридцати человек, и было выгружено помимо всего несколько тонн золота, платины и 4 килограмма бриллиантов.

В мае 1945 года сотрудники СМЕРШ извлекают из воронки возле бункера Гитлера обгоревшие останки двух людей, которые после непродолжительной экспертизы признаются телами Адольфа Гитлера и Евы Браун.

9 июня маршал Жуков на пресс конференции проронит фразу в адрес будущего замминистра иностранных дел Вышинского: «Мы не опознали тело Гитлера».

Позже Американское разведуправление, в лице бывшего директора Б. Смита заявит: «Нет на земле ни одного человека, который может предъявить факты, подтверждающие смерть Гитлера в 1945 году в Берлине».

Врачи, производившие экспертизу, не обнаружили на черепе трупа следы пули, которой, как указывают многочисленные свидетели, Гитлер застрелился.

Ещё много раз будет вскрыта могила и перезахоронено это тело, но всё это будет выглядеть жалкими попытками оправдать беспомощность спецслужб мира перед блестяще проведённой операцией «Сераль».

Глава третья. Москва. Сентябрь 1945 года

Глядя на Сталина, Берия понимал, что тот что-то знал такое, чего не знал он.

– И всё-таки вы его упустили!

– Товарищ Сталин!

– Молчи, Лаврентий! Именно ты виноват в том, что он смог уйти! Никто не может предъявить миру свидетельство смерти Гитлера. Но ты виноват не в том, что Мюллер тебя перехитрил. Ты виноват в другом.

Сталин подошёл к столу, раскурил трубку и взял со стола листок бумаги.

– По данным некоторых источников, которые заслуживают доверия, запас золота в Аргентине увеличился с 346 тонн до 1173 тонн. Бразилия тоже увеличила свой золотой запас с 50 до 350 тонн! Тебе известно что-нибудь о резком увеличении темпов добычи золота в мире?

– Нет, товарищ Сталин!

– И мне неизвестно. Объясни мне тогда, откуда у бедных Латиноамериканских стран вдруг нашлись деньги, чтобы купить такое количество золота?

– Не знаю, товарищ Стали, – Берия опустил глаза.

– А я знаю! Я знаю то, что если бы ты не тратил своё время на баб, то наша страна могла бы этим золотом воспользоваться для восстановления страны. А ты теперь прячешь глаза! На твоём месте любой бы уже давно застрелился!

– Товарищ Сталин! – Берия встал.

– Сядь! Я знаю, что ты трус! И никогда этого не сделаешь! Ты можешь только воевать с беззащитными мужиками, у которых перебиты во время пыток ноги и руки, и с женщинами, которых ты шантажируешь детьми! Ты просто сволочь, Лаврентий.

Берия сидел и молчал. Потом вдруг вскочил.

– Я сам буду восстанавливать заводы без денег! Сто заводов я восстановлю!

– Ровно через год, если не восстановишь сто заводов, я тебя расстреляю. Наших заключённых не гробить! У нас и так с мужчинами в стране кризис! Только пленные немцы, понял?

– Да, товарищ Сталин!

– И про дороги не забудь! Дураков у нас хватает, может хоть от второй беды удастся избавиться. Иди! – Стали посмотрел, как Берия неуверенно стал подниматься. – Или у тебя ещё что-то?