Андрей Вязов - Звездочет Страница 6

Я нахожусь здесь лишь потому, что мне нечем заняться. Я такой же бездельник, такое же озабоченное существо, как и все вокруг, ищущие сейчас удовлетворения животных потребностей. Неподалеку ритмично пританцовывает девушка невысокого роста, с напомаженным лицом, изъеденным пороком, и дамской сигареткой в губах. Одна зияющая впадина между ног. Я надеюсь, что ее тело успокоит меня, избавит от этой невыносимой тревоги. Я за то, чтобы этой ночью она валялась в моей койке. Всем своим видом она показывает, будто ни в ком и ни в чем не нуждается. Но я ведь знаю, что это неправда.

Я показываю взглядом Леше на эту вульгарную девушку, похожую на шлюху. Он мотает головой и морщится. Я недоуменно пожимаю плечами: меня устраивает.

Жаркий климат и сытная пища делают свое дело. Я не могу устоять перед любой мало-мальски привлекательной девушкой. Счастье, что я еще не совершил каких-нибудь безрассудств, о которых впоследствии пришлось бы пожалеть. Однако они еще впереди. Идеальным быть невозможно. Я отдыхаю пороками и умираю душой…

Она посылает меня куда подальше. И все же ночь еще длится, и я могу сорвать свой джек-пот. Физиономию друга как будто стянуло ледяным намордником.

Он слегка оживляется, когда я вспоминаю о сигарах. Леша обещал посвятить меня в это таинство. Его радует, что я научусь курить сигару под его руководством. Сигара – это суррогат уверенности, которой нам так не хватает, и мнимый признак обеспеченности. Кроме нас их здесь никто не курит. Конечно, я понимаю, что сигары – это блеф, но, в конце концов, надо же чем-то заняться.

Леша говорит, чтобы я не торопился и внимательно наблюдал за его действиями. Он становится на удивление спокойным и сосредоточенным.

– Так… теперь прогревай. И запомни, никогда не пользуйся зажигалкой. Так не принято. Сигару поджигают только спичками.

Я раскуриваю сигару и выпускаю первое облачко дыма. Его аромат обволакивает мои ноздри, и я попадаю словно в другой мир. Только крупицы табака, изредка попадающие на язык, не дают мне возможности окончательно забыться. Леша, закрыв глаза, курит с блаженным видом. Он хвалит меня и довольно говорит, что для новичка я превосходно курю сигару. Выпуская дым в попадающиеся мне лица, я таким образом выказываю пренебрежение к общепринятым нормам поведения, которые мне так ненавистны. Я редкостный циник!

Ступеньки железной лестницы, ведущей на первый этаж, мокрые. Стоит оступиться, и я полечу вниз, словно неудачно прыгнувший лыжник с трамплина. Это могло бы стать достойным осмеянием моего тщеславия. Но я…

Красота – словно пуля, пробивающая сердце навылет. Эта красота сковывает тело, точно смертельная инъекция, сбивает дыхание, как долгое восхождение на горную вершину. В одно мгновение я словно опьянел: мысли бешено кувыркаются в голове, и я совсем ничего не соображаю.

Оторопь, безумие, изумление, восхищение, безграничная нежность, отторжение прошлого и сладкий миг настоящего – все это сливается во мне воедино. В одно-единственное желание обладать ею во что бы то ни стало.

Кто я и зачем я здесь, теперь не имеет никакого значения. Я любуюсь ее смуглой кожей, смоляными волосами, волнующей глубиной чарующего взгляда, чувственными губами и влекущей полуулыбкой. Наверно, она одна из тех звезд, что изредка падают с небес на Землю.

Я иду вперед, как лунатик, и выбрасываю сигару за ненадобностью. В ее лице – тысяча жарких ночей, в глазах – надменность царицы. В ее юном теле – грациозность лани и свежесть утренней росы. Она притягательна, как зыбкий огонек в кромешной тьме. Она – зов моего пробудившегося сердца. Она – та красавица, перед которой спасовало мое воображение. Она – та самая девушка, которую я так долго и отчаянно искал. Быть может, наконец-то, пора моих терзаний прекратится…

Ее обворожительность, упоение юностью, изящность линий тела влекут меня так сильно, что я забываю себя. Мои мысли, точно сухие листья, гонимые осенним ветром. Вот он, мой идеал!

Я, пронзая ее страстным взглядом, говорю комплименты. Она молчалива, слегка пьяна и беззаботна. Я тщетно пытаюсь вызвать ее на разговор. В какой-то момент она просто перестает обращать на меня внимание и начинает шептаться со своей подружкой. Она смотрит на меня так, будто я ничто, будто я прозрачнее самого воздуха. Я пытаюсь выдавить из себя что-то вразумительное, чтобы сохранить лицо, но горечь болезненного поражения уже отравляет мою душу. Ее не обманешь. Я молод, неопытен и еще только подаю какие-то надежды, которых и сам толком не знаю. И для меня – это печальное и вместе с тем необходимое откровение.

Я не тот парень, с кем бы она хотела быть рядом. Все страдания оживают вновь, становясь еще сильнее и неумолимее. Они рвут меня, словно жадные до падали стервятники.

Одним словом, для этой сербки я зеро. Ее холодный взгляд и равнодушие говорят о том, что она не нуждается во мне. Даже влюбленность не может возникнуть по принуждению, что уж тут говорить о ее высшей форме – любви!

Я еще раз пытаюсь как-то завязать разговор, но она продолжает молчать. Ее подруга, бойкая девушка с золотистыми волосами, набрасывается на меня с расспросами. Она все это время как будто ждала своего часа. Из вежливости я отвечаю и что-то спрашиваю, но, честно говоря, я здесь только потому, что во мне еще тлеет иллюзорная надежда на благосклонность этой неприступной брюнетки. Я чувствую, что ничего из этого не выйдет, но все равно не желаю уходить. Не странно ли это?

Блондинка, между тем, продолжает щебетать обо всем на свете. Я узнаю, что она пловчиха. Размахивая передо мною купальными трусиками, она предлагает искупаться в бассейне, который от нас всего лишь в нескольких метрах. Я вежливо отнекиваюсь и говорю, что эти трусики она могла бы подарить мне. Она со смехом отказывается и тут же ошарашивает меня новой просьбой. Она хочет, чтобы я ее поцеловал прямо сейчас! Пожалуй, такого еще со мной не случалось. Не это ли издевка судьбы? Я в замешательстве смотрю на девушек и отшучиваюсь тем, что предлагаю поцеловать их по очереди. На это я готов ради прелестной брюнетки. Если она согласится, то я поцелую ее первой. А что будет дальше, не имеет никакого значения. Но она смотрит на меня с оттенком легкой неприязни и, судя по всему, не разделяет моего порыва. Ее подруга повторяет свою просьбу. Я делаю вид, будто не совсем ее понимаю. Тогда она обхватывает мою голову руками и притягивает меня к себе. Поцелуй выходит затяжным и страстным. Она покусывает меня за нижнюю губу, старательно облизывает ее и тем самым подстегивает мою похоть. Когда все заканчивается, я машинально поворачиваю голову и вижу неподалеку, точно призрака моей совести, Лешу, о существовании которого я совершенно забыл. Брюнетка все так же невозмутима. Что же я натворил! Теперь у меня наверняка нет никаких шансов! Горьким разочарованием я расплачиваюсь за кратковременное помутнение рассудка, за этот сладостный дурман, казнь моих мечтаний.

Я обещаю блондинке вскоре вернуться и быстро ретируюсь, зная, что возвращаться не собираюсь. Злая насмешка над самим собой!

Коротко рассказываю Леше, как обстоит дело. Он изумлен случившимся не меньше моего и замечает, что от меня пахнет чем-то сладковатым и, скорее всего, та девушка, с которой я целовался, была обкуренной, потому на меня так и накинулась. А что касается этой великолепной брюнетки, то у него просто нет слов. Она выше всяких похвал.

На душе тошно, как будто я весь извалялся в грязи или сделал что-то очень гадкое. Я мучаюсь вселенской тоской. Я не могу так просто выбросить из головы эту смуглую красавицу. И я свирепею от мысли, что кто-то из потенциальных поклонников сможет заслужить ее благосклонность на ночь. Я думаю только об одном: скорее бы вернуться в отель и замкнуться в своей печали от всего мира. Я не из разряда тех людей, которые иронизируют по поводу своих неудач и выискивают в них что-то хорошее, убеждая себя при этом в том, что в их жизни произойдет еще немало увлекательных событий. Нет и еще раз нет! Хватит этих мудрых изречений и несбыточных надежд.

Вот настоящее! Вот полотно твоей жизни! И если ты изорвешь его во имя грядущего, не познав его сущности, то твое будущее превратится в такие же ошметки.

Пожалуй, этот день отраден для меня лишь тем, что я помирился с другом, разобравшись с бурлившими во мне чувствами. Вся сложность близких отношений в том, что появляется множество мельчайших поводов для разногласий. Это объясняется уникальностью каждого человека, и все же, несмотря ни на что, всегда есть много общего. Я пришел к выводу, что вчерашнее – не повод для какой-то мелкой и кривоногой обиды. Ведь никто не запрещал мне идти в клуб одному, да и Леша уже вышел из того возраста, когда на все надо спрашивать чьего-то разрешения. Каждый имеет право на свой выбор, каким бы он ни был. Отказываясь от выбора, человек перестает быть человеком. Он становится объектом чьих-то манипуляций, в том числе и своих. Так что нет здесь никакой трагедии, которую я так старательно пытался себе внушить. Напившись так сильно, как я вчера, трудно оставаться в здравом рассудке. Я вел себя как обезумевший зверь, с неутолимой злобой кидающийся на прутья железной клетки. Только этими прутьями было мое собственное бессилие, которое я себе создал. Ведь на самом деле человек способен на многое. Но как часто мы начинаем себя ограничивать и губим в зародыше самые лучшие начинания! Как часто мы начинаем что-то выдумывать, строить изощренные козни против себя самого! Вчера я мог что-то сделать, что-то увидеть, что-то познать, но предпочел укрыться в мнимом бессилии. Спрятаться от того человека, каковым являюсь. Я легкомысленно отказался от поединка с неопределенностью, переменчивостью обстоятельств и предпочел всему этому бессмысленное ожидание чего-то, буйство разыгравшейся фантазии и шквал эмоций.