Владимир Антонов - Непридуманные истории, рассказанные неутомимым странником сэром Энтони Джонсом. Том 1 Страница 6

Симферополь. Жара, курортников – море! Троллейбус на Ялту переполнен, и как минимум три ближайших будут переполнены. Перспектива не соответствует моему настрою. Тут подходит дядька и предлагает скинуться на такси втроём-четвером. Получается только чуть-чуть дороже троллейбуса. Немедленно соглашаюсь. Вообще первую треть своей жизни я как правило сначала делал, потом думал. Вот и сейчас тоже. Поехали, но не на такси, а на частнике. Да какая разница! Пятнадцать минут едем – полёт нормальный, двадцать пять минут – нормально. Полчаса едем, и дядька предлагает убить время в дурачка на просто так. Идёт, играем… А потом в какую-то другую игру, но по копеечке. Играем… Сюжет известен. Ещё немного, и меня без единой копейки дядьки высаживают на полдороги в Ялту. И как они, суки, узнали, что у меня было триста рублей?! Дальше на перекладных кое-как добрался до Алупки. Сарайчик мне хозяйка сдала без вопросов – не первый год знакомы. Но поесть с дороги не предложила. А так хотелось! И я пошёл к друзьям на студенческую базу Ленинградской Академии Художеств. Как же мы друг другу обрадовались! Они думали, раз я только что приехал, значит сейчас будет много всякой закуски, пива, вина или даже водки. Правильно думали. Так в общем-то и планировалось, но обстоятельства помешали. Я же рассчитывал, что у них хоть что-то после вчерашнего осталось. НИ-ЧЕ-ГО! Продать часы в этот день не удалось. Спать я лёг голодный. А уже завтра жизнь опять сделала крутой поворот.

В шесть утра я был на пляже и быстро насобирал мидий, ныряя почти на пятиметровую глубину. В шесть тридцать я уже не был голодным. Я поджарил мидии на костре, используя вместо сковородки кусок железа, и тут же их съел. Много! Подтянулись ребята из Академии и тоже захотели мидий. Я предложил натуральный обмен: 15 мидий за стакан (7 копеек) белого молодого вина, которое из бочек, похожих на квасные бочки в Ленинграде, разливали прямо на пляже. Вино и мидии задали правильное утреннее настроение и задолго до обеда я сгенерировал несколько идей, которые будущие заслуженные и народные художники великой страны немедленно принялись претворять в жизнь.

Идея номер 1. Любой ценой достаём 74 копейки и трёхлитровую банку с крышкой. Крышка должна очень плотно прилегать. Покупаем 12 стаканов вина по семь копеек. Переливаем в банку, закрываем крышкой, потом я ныряю и прячу банку в гроте на дне. Там холодное течение. В полдень бочка с вином уезжает с пляжа и больше не возвращается, а на её месте воткнута палка с табличкой «Холодное вино 20 копеек стакан». Далее понятно. Идея работала неплохо, но не долго. Сохранить вино до полудня удавалось редко, точнее, ни разу! Зато мы научились доставать то по 60, а то и по 80 копеек по утрам. Кто пустую бутылку принесёт, и мы её тут же сдаём, кто у сберкассы десять копеек выпросит или на дне моря… Курортники бросают, уезжая. Я не помню, чтобы кто-то из нас к обеду оставался на ногах. Уж больно сильно это молодое белое раскачивало. Плохо только, что питались однообразно – одни мидии!

Идея номер 2. Ищем и находим плоские овальные камешки. Заслуженные вместе с народными их быстренько – быстренько разрисовывают: «Привет из Крыма!» и кипарисик, «Привет из Алупки!» и два кипарисика, и всё в таком же духе. Особенно преуспевал Модильяни. Я уже почему-то не помню, как его в действительности звали, но он успевал размалевать больше всех камешков. А потом требовал из нашего скудного «общака» больше вина, чем выдавали другим. Но его творчество конечно же уступало и по форме, и по содержанию работам в будущем очень известной художницы Танечки Ч. У неё кипарисики были поизящней и «Привет из…» поаккуратней. Пока будущие творили я, бегая вокруг Воронцовского дворца и прячась от дружинников, эти произведения исскуства «реализовывал» многочисленным курортникам. Так как с сувенирами в ту пору в Крыму было не особенно, товар «шёл» хорошо и рубли текли рекой. А мы перестали питаться мидиями. Потом случилось главное!

В один из забегов вокруг Воронцовского дворца я натолкнулся на мужика. Он сидел на скамеечке и продавал ракушки. Ракушки назывались рапанами. Люди их иногда покупали. Мои художественные поделки смотрелись круче и интересней, но что-то мне подсказывало, что-то подсказывало… что-то… Бинго! Есть идея номер три, и я прямо тут же на месте договариваюсь с Василием Ивановичем (мужика действительно так звали). Василий Иванович оказался водолазом из Мисхора. На следующий день я с моей помошницей и лучшей художницей в моем творческом коллективе Танечкой Ч. набиваю только что выловленными рапанами рюкзак за рюкзаком. Надо было спешить. Запах у неочищенного рапана в любую минуту мог стать невыносимым. А нам на автобус. Из автобуса нас всё-таки высадили километра за два до Алупки. Очень сильно пахло! И даже два рубля, предложенные кондукторше в качестве компенсации, не выручили. Но дело было сделано. До Алупки мы добрались пешком. Там прямо на пляже выварили и вычистили первые двести рапанов. Потом опять «Привет из Крыма» в исполнении моей помошницы, а сверху мебельным лаком, чтоб блестело!.. И наступила хорошая жизнь! Душа развернулась и запела… Какие открылись горизонты… А мысли: «И на хрена мне этот институт…», «Надо жениться на Таньке… В Крыму с шестнадцати можно, а мне семнадцать…», «Скуплю все рапаны в Крыму, фабрику откроем…», «Домой не вернусь…».

Я не женился и не скупил все крымские рапаны, а в назначенное время вернулся к маме в Ленинград. Дядьки, лишившие меня трёхсот рублей по дороге в Ялту, вскоре попались. Выяснилось, что они ждали меня в аэропорту Симферополя заранее по звонку из Ленинграда, где наводчица-буфетчица «вычислила» меня, когда я расплачивался за пиво с бутербродом. Тех же денег, что я привёз с собой из Алупки, хватило на год безбедной студенческой жизни!

Коста Рика, 11.11.14.

Охота

Третий курс. Зимняя сессия 1971-го года была трудной. Надо было пройти без троек, и мне это впервые за два с половиной года удалось. Староста группы Саша Муров давно приглашал на охоту к себе в посёлок Ляды в Псковской области. Меня же абсолютно ничего не держало в Ленинграде и я охотно согласился поехать пострелять зайцев и волков, хотя опыта у меня не было! Я представлял себе охоту, как развлечение избранных; собаки выгоняют зайцев на полянку, я прячусь в стогу сена, пью себе водочку, закусываю салом и маринованным грибком. Когда зайцы подойдут поближе, моё дело – нажимать на курок и складировать добычу в мешок.

Посёлок Ляды не запомнился. Большую часть времени перед охотой мы сидели в доме у Сашиных родителей, пили «Солнцедар» и ждали, когда спадёт сильный мороз. В минус двадцать идти в лес новичкам не рекомендуется. Но зато мы сходили на танцы в клуб, где я получил от местных пацанов первое и последнее предупреждение. Чтоб к ним на танцы больше ни ногой, иначе будут бить: «А нефиг городским с нашими деревенскими тут вытанцёвывать. Девки потом зазнаются и не всем дают…, а у нас с этим не тово – девок мало! Как только подрастут, не успеешь под юбку к ней заглянуть, а она уже в город намылилась с городскими пацанами вошкаться. Тьфу, гады…». А потом наступил день, когда градусник за окном показал три градуса ниже нуля, и мы выдвинулись добывать зверя. С нами пошла Сашина старая собака, а его родители нам в рюкзаки положили хлеб, сало и водку. По замыслу моего напарника мы должны были пройти путь в двадцать пять километров от Лядов до деревеньки Соплюшки, где жил его двоюродный брат, и которому три дня назад Саша послал телеграмму, чтобы тот зарезал поросёнка, раздобыл доброй самогонки и затопил баню, и ждал.

Мы вышли к лесу, когда часы показывали восемь утра. Было темно и холодно, поэтому шли быстро. Собака поняла, что мы надолго и всерьёз, и гавкнув на прощание, побежала обратно в посёлок. Умная оказалась собака. Я же доверился Саше потому что привык доверять ему, как старосте группы. Он был местный и дорогу знал, по его словам, как свои пять пальцев. Следов в лесу было предостаточно, и даже неопытный охотник сразу мог увидеть, что зайцев тут много и другого зверья много. После первого привала часов этак в десять мы в первый раз увидели настоящего взрослого зайца. Он сидел на полянке около стога сена, как и должно было быть, и озирался по сторонам. Ветра не было, и он нас учуять никак не мог. Саша назначил меня вторым номером, сам присвоил себе первый, проинструктировал второго, что и как делать, если заяц решит на него напасть, а сам пошёл в обход, чтобы выйти с другой стороны полянки. Через какое-то время раздался выстрел. Первый выскочил на полянку, а косой бросился в мою сторону. Здоровенный был зверь… Саша за ним… а я с криком Ура! и с ружьём наперевес кинулся ему навстречу, тем самым нарушив только что полученную инструкцию. Заяц, увидев меня, сделал резкий поворот направо и ускакал в лес. Но перед этим я успел в него пальнуть и попал в Сашу. Хорошо, что он в ватных непробиваемых штанах был. Обошлось без неприятностей. Мы это тут же и отметили, закусив салом.