Анастасия Почебут - Простое Прошедшее Страница 6

Когда мне последний раз дали отпуск на работе, я приехал в Барбате на целую неделю. Рита тоже была там и жаждала встречи со мной. Но я не стремился к этому. Меня тошнило от одной мысли о ней. Я представлял, как изменилась её внешность, как она сменила стиль одежды на более экстравагантный, как готовилась к тому, чтобы через десяток лет стать занудливой матерью двум детям и упаковывать им сэндвичи в школу по утрам. Хорошо, что сейчас она хотя бы знала, что это будут не мои дети.

В один прекрасный день раздался телефонный звонок. Это был Брэдли. Вы помните Брэдли, нашего гениального друга, уехавшего в Лондон?

– Джеймс, это ты?

Я даже не сразу узнал его. Мы поддерживали связь, но очень редко удавалось пообщаться. Виделись мы всего дважды за эти несколько лет. Оба раза все трое – я, Брэдли и Дон – упивались до такого беспамятства, что за встречу это можно было и не считать. Однако интонацию его голоса я узнал сразу. Я узнал бы её и через тысячу лет, так глубоко она сидела в глубинах моей памяти.

– Брэдли?

– Дон с тобой?

Это прозвучало так, будто мы до сих пор прогуливаем школу и Брэдли звонит мне, чтобы убедиться, что нас тоже нет на занятиях; сейчас бы он приехал к нам, и мы бы вместе ушли в кино, а потом заглянули на задний двор школы, чтобы покурить со всеми.

– Спит в соседней комнате, – с подозрением ответил я.

– Нам нужно срочно встретиться!

– Ты разве не в Лондоне?

– Вылетаю в Барселону через два часа, звоню из аэропорта.

– Хочешь остановиться у нас?

– Я не один, уже забронировал номер в отеле. Я доеду до вас, когда размещусь. Адрес тот же?

– Да. А что за срочность? Что-то случилось?

– Всё при встрече! Будьте дома!

Этот разговор был совсем не похож на разговор с Брэдли. Он даже не удосужился спросить, не собираемся ли мы пойти куда-нибудь, были ли у нас запланированы дела на тот день. Видимо, случилось что-то действительно важное. Я разбудил Дона. Его удивило то, что я ему рассказал. Он принялся судорожно убираться в квартире – всё-таки Брэдли у нас не частый гость.

Увидев Брэдли на пороге, мы были, мягко говоря, удивлены. У Дона даже рот приоткрылся, и мне пришлось пихнуть его локтём, чтобы он опомнился. Брэдли изменился настолько, насколько это было возможно сделать за два года (именно два года назад мы видели его в последний раз). Одет он был с иголочки: тёмно-синий классический костюм на нём, сразу видно, либо был сшит на заказ, либо был просто очень дорогим, ботинки – из кожи, скорее всего, крокодила. А улыбка! Что он сделал со своей улыбкой? Белоснежные ровные зубы, которых у него никогда не было. И идеальная стрижка, идеально выбритое лицо. И даже походка и манеры изменились исключительно в лучшую сторону. Перед нами стоял, по меньшей мере, молодой преуспевающий миллионер, но никак не наш школьный товарищ, которого мы привыкли видеть в заляпанной футболке и спортивных штанах, растянутых на коленях.

– Что вы сделали с нашим другом Брэдли, молодой человек? – спросил Дон, как бы закидывая удочку, чтобы посмотреть на реакцию Брэдли и убедиться в том, что жив ещё наш старый добрый друг внутри этого незнакомца.

– Я понимаю вашу реакцию, друзья – я немного изменился за последнее время!

– Мягко сказано, – повторно оглядев Брэдли с ног до головы, прошептал Дон.

– Как живёте? Рассказывайте.

Несмотря на то, что Брэдли каждым своим жестом пытался доказать, что за столько лет связь между нами никуда не исчезла, нам с Доном было не по себе. Мы просто не знали, как себя вести, – не каждый ведь день к тебе в гости приходит человек в костюме стоимостью с твою годовую зарплату.

– У нас всё хорошо. Но, видимо, не так хорошо, как у тебя. Рассказывай ты. Думаю, твоя история поинтереснее будет, – с явно нарастающей завистью нараспев произнёс Дон.

– Об этом расскажу потом. Я так соскучился по вам, вы не представляете! Так приятно оказаться среди своих настоящих друзей.

Возникло чувство, будто весь полёт Брэдли обдумывал каждое сказанное слово. Мы понимали, что ему от нас что-то нужно.

Мы расположились на кухне. У нас была просторная светлая кухня с большим круглым стеклянным столом, стоявшим у самого окна, ставни которого почти всегда были нараспашку. Холодильник пестрил всякими магнитами и открытками, отчего помещение казалось очень даже уютным. Несмотря на все годы, проведённые за распитием чая на этой кухне, она так и не стала мне родной. Это всё-таки не моя кухня в Барбате… Поэтому на нашей кухне в Барселоне я каждый раз сидел будто впервые. А уж сидеть на нашей кухне с Брэдли было ещё куда более необычно. Казалось, мы где-то совсем в другом измерении, на стыке прошлого и настоящего.

Пока Дон пытался найти что-нибудь съедобное в холодильнике, Брэдли выставил на стол несколько бутылок не самого дешёвого виски, что сразу, конечно же, задобрило меня и моего соседа. Мы достали стаканы и закуску и принялись говорить тосты за нашу дружбу. Брэдли настаивал на том, чтобы сначала особо не налегать, потому что нас ждал важный разговор.

– Друзья… Я прилетел сюда не просто так.

– Мы уже поняли, Брэдли, у тебя получилось застать нас врасплох.

– Для начала хочу рассказать вам о том, что со мной случилось, и объяснить, что меня к этому привело.

Небольшая справка о Брэдли, чтобы понимать, о чём он будет рассказывать. Когда мы учились в школе, Брэдли жил с матерью. Она нигде не работала, но жили они достаточно неплохо. Подрастая, мы стали задаваться вопросами, откуда у Брэдли и его мамы появился такой не самый бедный дом и почему вообще они могли вести далеко не самый скромный образ жизни. Вскоре стало известно, что отец Брэдли – мистер Парсонс, мультимиллиардер, проживающий в Лондоне. Ещё будучи человеком среднего звена, мистер Парсонс разошёлся с матерью Брэдли, когда тому было два года. Джонатан Парсонс покинул Барбате и перебрался в Лондон, где ему и удалось успешно выстроить свою бизнес-империю (так об этом пишут в газетах, на самом же деле никому не известно, чем занимается этот человек). С матерью Брэдли Джонатан всегда был в хороших отношениях, поэтому, как только разбогател, стал отваливать ей неплохие суммы в качестве алиментов. После школы Джонатан настоял на переезде сына (наследник вырос) именно в Лондон, обеспечив его всеми удобствами. Однако даже два года назад Брэдли не выглядел так, как сейчас!

Итак, возвращаемся на нашу барселонскую кухню. Перед нами сидит наш друг Брэдли и собирается посвятить нас во что-то очень важное.

– Пожалуй, я начну, – сказал Брэдли.

За мгновение до того, как он заговорил, он стал выглядеть так, будто собирался отвечать на экзамене, вытянутые руки он держал на стакане с виски, который при этом очень тщательно рассматривал, поворачивая его из стороны в сторону.

– В прошлом году отец рассказал мне одну вещь… Кстати, сразу хочу вас попросить об одолжении: всё, что я сейчас скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Ладно? Я вам доверяю!

Мы с Доном синхронно кивнули. Разве у нас был выбор?

– Так вот, – продолжил Брэдли, – оказалось, что у моего отца есть бизнес, который, грубо говоря, не является основной деятельностью нашей семьи и естественно не освещается СМИ.

Я внимательно смотрел на Брэда, слушал каждое его слово, однако краем глаза заметил, как Дон откинулся на стул, скрестив руки на груди. По лицу его скользнула едва заметная тень улыбки, и выглядел он так, будто ему что-то было известно.

С каждой новой секундой Брэду было всё тяжелее и тяжелее говорить, и он, будто с болью в горле, выжимал из себя каждое слово:

– В один прекрасный день отец просто посадил меня в самолёт до России – клянусь, я даже не помню название города, такая это была глушь – и привёз на какой-то завод. Завод этот стоял посреди поля, чуть ли не в лесу, а в радиусе километров двадцати никаких жилых районов не было. Мы зашли. С отцом все здоровались, а я, как идиот, плёлся рядом. Везде были какие-то люди, конечно же, большинство из них были русскими. Отец запретил мне задавать вопросы, пока сам всё не увижу. Мы зашли в цех. Станки так громко работали, что в ушах звенело… Ладно, не буду ходить вокруг да около: у моего отца огромное количество заводов по производству оружия. Это дело, естественно, не совсем законное. И вот он отвёл меня в какой-то пыльный кабинет и стал всё объяснять. Он, оказалось, почти всю жизнь в этом всём вертится, ну и деньги все наши соответственно оттуда…

Дон, не меняя позы, смотрел на Брэдли немного озлобленным и напряжённым взглядом. Я не мог понять, что происходит – сын миллиардера сидит на моей кухне и рассказывает о страшных тайнах своей семьи. Брэдли за несколько минут перестал быть моим школьным другом, и образ того парня, которого я знал когда-то, больше не существовал.