Сергей Дроздов - Правдивые байки воинов ПВО Страница 63

Железнодорожник покинул поле брани и призвал на подмогу майора из железнодорожной комендатуры.

Майор, так потом описывал свои злоключения Задорожному:

«Пришел я в вагон. Вижу – все караульные пьяные, включая начальников караулов. Говорю лейтенанту, что отстраняю его от службы и требую сдать мне оружие. Лейтенант молча протянул мне свой пистолет.

Едва я успел взять его в руку, как почувствовал, что в спину мне упёрся штык карабина. Причём упёрся нешуточно, с силой, ещё немного и проткнёт меня насквозь. Тут же раздался грозный голос: «А ну, быстро отдал пистолет лейтенанту!!!»

Я только попробовал слегка повернуть голову, чтобы понять, что происходит, как над плечом, у самого моего уха, показался этот штык и прогремел выстрел из СКС!!!

Тот же грозный голос предупредил: «Следующая пуля будет у тебя в жопе!!! Быстро отдал пистолет лейтенанту!!!».

Пришлось быстро отдать пистолет, а тот же суровый голос скомандовал: «А теперь – на хер, шагооом! Марш!!!»

Майору ничего не оставалось, как выполнить и это приказание нашего доблестного часового, вступившегося, таким образом, за своего начальника караула.

Далее обстановка обострилась до крайности.

Перепуганное железнодорожное начальство и посрамлённый майор из комендатуры доложили «наверх», по всем инстанциям, о пьяных караулах и жуткой стрельбе в центре Ленинграда.

Дело дошло до самого Г. В. Романова, тогда – члена Политбюро ЦК КПСС и Первого секретаря Ленинградского обкома партии.

Носились смутные слухи, чуть ли не о военном мятеже.

Подняли на ноги всю милицию, которая оцепила район и готовилась к штурму.

На счастье, догадались провести переговоры с нашим лейтенантом, обращаясь к нему по мегафону, как в кино: «Вы окружены! Сопротивление – бессмысленно! Сдавайтесь, мы гарантируем вам жизнь и здоровье!»

Лейтенант, получив такие замечательные гарантии, недолго думая, сдался вместе со всеми караульными и пехотным прапором.

Всех их менты разоружили и отвезли в «кутузку».

Там, несмотря ни на какие гарантии безопасности, их первым делом избили смертным боем.

Запорожный, увидев наутро нашего лейтенанта, был потрясён его внешним видом.

«Били его зверски!» – так он охарактеризовал свое впечатление. «Морда – черная, как у негра!!!»

Досталось и другим караульным, как нашим, так и пехотным.

Ну, а потом – начались чудеса. Поскольку никто не пострадал, дело «замяли». Не было даже приказа Министра обороны об этом. Судьба пехотных караульных мне неизвестна. Наши же отсидели по 10 суток на гауптвахте и всё.

С лейтенантом – вышло ещё смешнее. Он был тогда кандидатом в члены КПСС и из кандидатов его, конечно, быстренько «вышибли».

Про то, какая судьба его ждет, ходили самые мрачные слухи. Сначала все были уверены, что его отдадут под трибунал и посадят в тюрьму.

Потом прошел слух, что, командование решило его просто с позором выгнать из рядов Вооруженных Сил.

Затем стали говорить, что наши полководцы над ним смилостивились и решили ограничиться снятием с него одной звездочки, т. е. сделать его младшим лейтенантом, «мамлеем» на армейском слэнге.

Но пока с ним разбирались, лейтенант сидел на знаменитой гарнизонной гауптвахте, на Садовой, там, где в свое время сиживали и Лермонтов, и Чкалов.

Постепенно морда его из черной преобразовывалась в синюю, а затем и темно-желтую.

И тут, ко всеобщему изумлению, в часть пришла выписка из приказа командующего Ленинградским военным округом о присвоении этому лейтенанту … звания «старший лейтенант»!!!

Это было немалым потрясением для всех.

Выяснилось, что как раз в это время подходил срок присвоения ему следующего звания.

Перед отправкой в командировку, командование бригады оформило все необходимые документы на лейтенанта и отправило их, по инстанциям в округ.

«Тормознуть» бумаги в суматохе не догадались, а может и не успели. Командующий подписал соответствующий приказ, в котором, среди прочих лейтенантов, очередное звание получил и наш герой.

Докладывать о таком грандиозном «проколе» никто из кадровиков, понятное дело, командующему не отважился, и приказ остался в силе.

Так неожиданно благополучно завершилась эта необычная история…

Двести четвертая

Мне довелось несколько лет прослужить в 204-й, гвардейской, дважды Краснознамённой, орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого 2-й степени Речицко-Бранденбургской зенитной ракетной бригаде. Бригада в годы войны была дивизией и прошла славный боевой путь. Своё наименование она получила за освобождение белорусского города Речица и вторжение (!!!) в Бранденбургскую провинцию Германии. Именно так и было записано в её историческом формуляре.

Эти годы оставили в памяти самые тёплые воспоминания, хотя служба тогда была обусловлена довольно строгими правилами.

Бригада дислоцировалась в приграничных лесах и болотах Ленинградской области и Эстонской ССР. Сейчас можно сказать, не нарушая больших секретов, что 50% дивизионов бригады несли боевое дежурство в готовности №2, со сроком открытия огня дежурными ракетами 5 минут, а 50% дивизионов – в готовности №3 со сроком 30 минут. Через месяц происходила смена очерёдности. Соответственно и все выезды в местные населенные пункты были практически запрещены и допускались в исключительных случаях с разрешения большого начальства. Так служили годами и десятилетиями…

Разумеется, юмор помогал переносить «тяготы и невзгоды» армейского бытия.

Бригадные острословы в незапамятные времена переиначили бригадное почетное наименование так:

204-я, гвардейская, дважды еврейская, орденов Святого Ебукентия 1-й и 2-й степени, Гречицко – Бургундская бригада.

Надо сказать, что загадочный Святой Ебукентий прочно вошел в бригадную жизнь и пользовался у нас большой популярностью.

Ежегодно проводились официальные подведения итогов. После обычных докладов командира и начпо слово просили два «старейшины», которых полуофициально избирали из старейших и авторитетных командиров и замполитов дивизионов. Одним из главных требований к ним – было наличие чувства юмора.

«Старейшины» зачитывали «Указ старейшин», который иронично – юмористично описывал бригадные «достижения» и ЧП за истекший год. Потом «старейшины» награждали отличившихся. Указ был всегда «гвоздем» подведения итогов.

Командир и замполит дивизиона, где было больше всего ЧП и других «проколов» в течение года, награждались, под смех всего зала, орденами Святого Ебукентия 1-й и 2-й степени. Сами «ордена» изготовлялись к этому случаю бригадными умельцами. К ним давалась «Грамота» с соответствующими формулировками, содержание которой тоже озвучивалось.

Были и другие «награждения» от старейшин. Руководство дивизиона, где случился пожар и сгорел штаб, наградили орденами «Ебукентия Пожарского». Святой на этом ордене был изображен с большим факелом в руках.

Запомнилось и вручение «красных революционных шаровар» командиру технического дивизиона. Его пригласили подняться на сцену и нацепить «шаровары» поверх форменных брюк. Шаровары представляли из себя широкие шорты ниже колен, сшитые из красного кумача, с большой «помочью» через плечо. Вид в них, с «помочью» награждённый имел – незабываемый.

На полигоне Сары – Шаган (куда бригада в то время ездила проводить боевые пуски ежегодно) один из дивизионов «стрельнул» на «двойку», что было страшным ЧП. После этого обычно следовали наказания по партийной линии и «оргвыводы».

На одной из остановок при следовании эшелона с техникой и личным составом бригады «домой» вдруг объявили общее построение. На нём «старейшина» зачитал Указ о награждении руководства «двоечного» дивизиона денежной премией в 2 тысячи рублей и вручил командиру с замполитом по 2 классно нарисованные купюры достоинством 2 тысячи рублей.

На купюрах вместо Ленина хитро улыбался Святой Ебукентий.

Очень колоритным было и командование нашей бригады. Хочу ещё раз отметить, что все наши командиры и начальники были честными и достойными людьми, а их юмористические недостатки не умаляли их достоинств.

Жуликов, воров, наглых подлецов и тупых стяжателей (которых так много развелось в армии в последние 15 лет) тогда во главе частей и соединений не держали. Во всяком случае, мы их не видели.