Ольга Примаченко - С тобой я дома Страница 7

В то же время, когда я осталась одна, мне пришлось научиться и куче других вещей – абсолютно восхитительных. Например, вспомнить, каково это – принадлежать только самой себе, ехать, куда и когда вздумается, как угодно поздно возвращаться домой, считать домом то место, где проснулась.

Не готовить, если нет желания. Снова начать покупать себе с каждой зарплаты платье. Ввязываться в авантюры, выходить из них невредимой. Не вредить другим. Вертеть головой по сторонам, замечать чужую красоту, не отворачиваться в приступе тоски от тех, кто влюблен и счастлив.

Заново открыть для себя ценность дружбы – той самой, когда кто-то мигает ради тебя «аварийкой» в ночи и помогает перевозить кошку, фикус, книги и коробки. (Иногда сама не подозреваешь, какой компактной может оказаться твоя жизнь.)

Я научилась полагаться только на себя, ни от кого ничего не ждать, ничего не принимать как должное. Возможно, я не очень хорошо себе представляла, чего хочу, но зато постепенно все лучше и четче осознавала, чего мне точно не нужно. И в отношениях в том числе. Меня не пугала перспектива остаться в старых девах – для меня куда страшнее было не суметь заработать достаточно, чтобы обеспечить себе удовольствие никогда ничего ни у кого не просить. За те два года, что я была одна, я продвинулась в карьере больше, чем в предыдущие пять лет, и в раз шесть увеличила свою рыночную стоимость как профессионала.

Пожалуй, это было время здоровой злости на другого и здоровой мести себе – за нерешительность и глупый страх «А что люди скажут?». Потому что люди не сказали ничего, а некоторые – даже не заметили.

…Когда я была одна, я ела пиццу в полупустых кафе, куда шла через укутанные туманом кварталы старых двухэтажек. Много работала. Не видела границ между днями. Моей самой большой сексуальной фантазией был отпуск. Выходя вечером из офиса, я делала глубокий вдох и ловила себя на мысли, что ничего не помню. Периодически – как меня зовут и кто я, но в основном – о том, что было до этой минуты. Внутри день за днем шла невидимая глазу работа, и «Никогда не смогу принять» превратилось в решительное «Я справилась», а «Я умру без тебя» – в «Не поверишь – я буду жить».

Жалею ли я хоть о чем-нибудь из того времени? Нет. Потому что понимаю, что ничего подобного, возможно, уже никогда не повторится. Но если бы этого не было, я бы никогда не научилась чувствовать одиночество других, понимать его, уважать, быть способной аккуратно разделить и уйти, не сильно наследив в прихожей и выключив за собой свет, чтобы не мешать тому, кто остался.

«…Вселенная мудра и добра ко мне. Поэтому даже если сейчас все идет из рук вон плохо, то лишь для того, чтобы потом стать из рук вон хорошо. Ведь Вселенная мудра и добра ко мне…»

Небесная почта: Вселенная говорит

Я верю в то, что со Вселенной нужно общаться. Учиться видеть знаки, развивать свою чувствительность к ним. Когда внутренние радары настроены на принятие сообщений, почта сверху идет ежедневно: случайно оброненными фразами прохожих, песней в такси, надписью на майке велосипедиста. Сны напитываются символами, как водой, и все, что остается, – слушать, слышать и не забивать фильтры грязью.

А еще – принимать происходящее как дорогу, которую нужно пройти, а не досадную необходимость и временное неудобство. Все неудобные состояния – хорошая практика проживания этих состояний. Внимательного и осознанного, как утро в деревне.

Главное – проживать их в момент, когда они случаются, а не заранее или постфактум. Вечная беда «обдуматых» – постоянно заваливаться или в прошлое, до мысленной изжоги пережевывая сказанное, или в будущее, стирая до основания еще не ношенные мечты. Происходящее же под носом проходит и не замечается – еще вчера не было морщин, сегодня – уже две глубокие.

Конец ознакомительного фрагмента.