Геннадий Мурзин - Страсти людские. Сборник любовных историй Страница 7

Валентина промолчала.

Солнце, не слишком жаркое в эту пору, неумолимо клонится к закату. Тени от кустов становятся все длиннее и длиннее, покрывая собой почти весь скверик.

Валентина о чем-то думает. Откинувшись на спинку скамейки, смотрит в небо, где медленно плывут на запад небольшие клочковатые облака.

Виктор также молчит, не мешая девушке. Потом берет за худенькие плечи, прижимает к себе. Она не противится. Ее волосы, слегка естественно вьющиеся на концах, касаются его щеки, щекочут шею.

– Знаешь, – без всяких предисловий говорит она, – был Юрка… – Виктору не надо объяснять, о ком речь, хотя девушка обычно не касается этого предмета. – Проездом… Из Киева летел… С соревнований по боксу… Сказал, что одно из призовых мест – его… – Виктор слушал и не прерывал, давая девушке без помех выговориться. Слушал, а в сердце – дикая ревность к сопернику. Валентина после минутной паузы продолжила. – Объяснилась… Сказала, что между нами все кончено, что у наших отношений нет будущего… Не понял. Заерепенился. Вынудил сказать правду… что полюбила другого, – Виктор по-прежнему молчал, но в голове возникла строка из песни: «Только сердце почему-то сладко таяло в груди». – Умолял не спешить, подумать… Я твердо сказала: нет! Проводила… Расстались… навсегда…

Виктор прикоснулся сухими губами (все-таки нервничал, не зная, что его ждет впереди) к уху и чмокнул. Потом осторожно спросил:

– Ты… сказала «другой»… Кто он?

Девушка посмотрела ему в глаза, по ее лицу пробежала грустная улыбка.

– А ты не догадываешься? Ты все еще не знаешь?

Нет, он догадывался, но боялся в этом признаться себе.

– Спасибо, – тихо произнес Виктор.

– За что?!

– За счастье! – ответил Виктор. Он взял голову девушки, повернул в свою сторону, нежно наклонил и впился губами в ее губы, которые, как оказалось, также были сухими. Девушка не только не сопротивлялась, но даже подалась вперед, чтобы лучше почувствовать соединение.

Это был поцелуй, длиною в вечность. Потом поцелуи следовали один за другим. Виктору хотелось зацеловать на смерть девушку. Когда их разгоряченные губы слегка припухли, решили сделать паузу. Они сидели, тесно прижавшись. Виктор не выпускал девушку из своих цепких объятий. Валентина шепотом призналась:

– Мне очень хорошо… с тобой, милый мой мужичок… Ты – умный… Опытный… Добрый… Ласковый… Тактичный… Терпеливый… Твои руки прикасаются ко мне и во мне начинается дрожь, я слабею… Кажется, еще чуть-чуть и… Девчонки насчет тебя все уши мне прожужжали… Говорят, что нечаянно вытянула выигрышный билет, что упускать из рук никак нельзя. Держать, говорят, – и не пущать… Ой, до чего ж они правы, мои подруженьки! Возле тебя трется столько… И такие… Трудно будет удержать…

Виктор спросил:

– Ревнуешь?

– Еще как!.. Готова своими руками этих паразиток… Всех и в клочья!..

Виктор счастливо рассмеялся.

– Так-таки всех?

– Хочешь посмотреть, да? – она теснее прижалась к парню. – Достанется и тебе.

– Мне-то, Валюша, за что?

– За все, что есть и за все, что может быть. Не вижу, думаешь, как всем девчонкам строишь глазки? А те, идиотки, готовы писать на голяшки. И ведь писают, заразы!

– Но я люблю одну… тебя, родная! Я – верный мужчина, Валюша, очень-очень верный. Мне никто не нужен… Мне нужна ты и только ты.

– Я и развесила уши, думаешь? Считаешь, поверила?

– Если любишь, то придется поверить.

Спустились сумерки. Небосвод усеян звездочками. Потянуло ночной прохладой. Виктор взял со скамейки пиджак и накинул на плечи девушки. Он незаметно взглянул на наручные часы. Они показывали без четверти одиннадцать. В его голове пронеслось: «Неужели?..» Да, его девушка сегодня не спешит в общежитие. Его девушка не забыла, что «монастырские» двери вот-вот наглухо закроют и тогда… Уже до утра… Виктор счастлив, что впереди – вся ночь и весь воскресный день.

И были поцелуи. Один жарче другого.

Горизонт на востоке начал окрашиваться в пурпур, загораясь все ярче и ярче. Ночная мгла стала отступать. О наступлении нового июньского утра первыми возвестили миру птички, подняв невероятный треск и шум в кустах. Ветер начал раскачивать над головами ветки буйно цветущей сирени, воздух, напоенный этим ароматом, бодрил и радовал. Казалось, что не было позади бессонной ночи. Пошли первые автобусы. Зашуршали по асфальту подошвы редких прохожих.

Наступил новый день, обещающий влюбленным новые радости. Их будет много. В этом они не сомневаются.

В девять утра они расстались. Но ненадолго. После обеда встретятся вновь и договорились, что пойдут в кино.

Возле общежития, прощаясь, Валентина чмокнула Виктора в щечку. Впервые, надо сказать.

– И только? – притворившись удивленным, спросил Виктор. – Не густо, нет, не густо.

Валентина звонко рассмеялась.

– Сладкого – по чуть-чуть… А то приторно будет. Да и, – она кивнула на окна общежития, – сколько глаз за нами следят?

Она была права. Несмотря на раннее утро, из окон выглядывали мордочки любопытных особ и каждая из них мечтала оказаться на месте Валентины. Но, считают они, где набраться таких мужчин? Такие на улице не валяются. Не хлам, чтобы разбрасывать.

Часть шестая

Виктору поначалу взгрустнулось: Валентина сказала, что с завтрашнего дня уходит в очередной отпуск. Первое, что пришло на ум, – уедет домой, а там… Не только родители, а и боксер Юрка. Да, порвала… кажется. Но женщины такие непостоянные, в особенности девчонки, у которых ветер гуляет в головах: вчера – одно, сегодня – другое, завтра – третье.

Значит, грозит расставание? Да, всего на пятнадцать дней, однако ему совсем не хочется, даже на сутки, даже на час. Да, Валентина пока не заикается об отъезде, но это ровным счетом ничего не значит: кто знает, какие она думки держит в очаровательной головке? Вот сейчас возьмет и скажет: а я, милый уезжаю. И что? А все! Трагедия, величайшая трагедия в мире. По крайней мере, для него. Он не предсказатель, чтобы видеть наперед свою судьбу. Возьмет и там останется, сойдется с Юркой, помирится. С ним-то знакома с пятого класса, а с Виктором? Меньше года. На чьей стороне преимущество? Вне всяких сомнений, на стороне Юрки.

Виктор глядит на девушку, а в голове бродят все еще нехорошие мысли. Интересно, спрашивает сам себя, любила она Юрку? Почему ни разу о любви к нему не заикнулась? Скрывает от него, Виктора, щадит или?..

Молчит девушка по поводу того, где собирается провести отпуск. Виктору хочется спросить, но не решается. И зачем? Ответ он знает наперед – яснее ясного.

И они прощаются у подъезда общежития. Виктору хочется поцеловать еще раз девушку, возможно, в последний раз, но… Прилюдно, что ли? Под прицелом десятка молодых глаз, уставившихся из окон? Невозможно. Поцелуй – вещь интимная и не предназначен для публичной демонстрации, для чужого взора.

Впрочем, голова Виктора занята сейчас не только этим. В голове вертится один вопрос: «Уедет завтра или послезавтра?» Ему надо выяснить! Он должен выяснить. И Виктор нашелся, как это сделать.

– Завтра, Валюша, как… встречаемся?

Девушка кивнула.

– Если у тебя нет других планов.

– И… во сколько? – Виктор замер, ожидая, что она скажет про утро, когда поезд уходит на Восток, а это будет означать, что предстоит не встреча, а прощание на перроне вокзала.

– Когда любимому будет угодно, – улыбнувшись, ответила Валентина.

За плечами Виктора тотчас же выросли крылья надежды, стало так легко и просто, что захотелось летать.

– А… – он решился на отчаянный шаг. Попытка – не пытка, а спрос – не беда. – У меня, если так, есть идея…

– Хорошая идея или так? – сыронизировала Валентина. – Ну, говори, слушаю.

– Предлагаю отметить это дело…

– Какое «дело»? Ты о чем? – девушка взмахнула челкой, закрывающей часть лба, и озорно посмотрела на Виктора блестящими глазами.

– Ну… начало твоего отпуска.

– А, вот ты о чем… И где предлагаешь, в каком кафе? «Молодежном»?

Виктор отрицательно мотнул головой.

– Не в кафе.

– А тогда где? Может, на бережку? Например, у речки Пышма. Погода, видишь, – она взглядом указала на синеву безоблачного неба, – шепчет. Возьмем палатку на прокат. На всякий случай.

– У меня… на квартире… Момент важный… И надо, чтобы было все торжественно и условия соответствующие.

– В такую погоду и дома?! – изумилась Валентина. Виктор смотрел ей прямо в глаза и ждал ее решения. Выдержав паузу, девушка кивнула. – Будь по-твоему, – и тут же погрозила пальцем, – но без вольностей, понял?

Виктор притворился, что обиделся.

– Неужели я способен, Валюша?

– А кто вас знает, мужиков! – рассмеявшись, убежала в общежитие, откуда только что выходила вахтерша и знаками показывала последним парочкам, что, мол, все, пора курочкам на насесты.