Дмитрий Босов - Жажда, жизнь и игра (сборник) Страница 7

– Вы не подскажете, уважаемый: ваш аппарат продается? – разорвал его внутреннее напряженное молчание бодрый голос незнакомца.

Лил дождь, и все было как прежде. Кроме одного «но». У Сэла было уже два ответа. И, вопреки всем желаниям, у него самого теперь был весьма непростой, но все-таки свой выбор.

Звуки музыки

Звуки музыки, рвущие на части наступивший рассвет, как всегда вырвали его из сна и бросили вновь в кромешный ад действительности. Если бы истинной реальностью были сны, которые приходили к нему в часы отдохновения! Грэд тогда полагал бы себя поистине счастливым человеком! Кто же тот неведомый сосед, который каждое утро будит его столь яростно и отчаянно, того не ведая сам, и потому, естественно, портит весь его будущий день?!

Впервые безумные мелодии потревожили его полгода назад. Странная какофония ворвалась в сознание спящего, неизбежно пробуждая его. В те дни заказов почти не было. Компания «Грэд», одноименная организация, возглавляемая им же, предоставляла клиентам услуги доставки любых посылок и материалов, не превышающих в весе пяти килограмм. Учитывая организацию почтовых услуг в стране, у детища Пирфа Грэда не должно было быть шансов найти клиентуру. Тем не менее, почта нередко халтурила, и ее индивидуальные посыльные порой не желали с должной требовательностью выполнять свою работу. Поэтому бизнес-клиенты, вскоре прознав о неутомимой деятельности компании «Грэд», стали обращаться непосредственно к ее услугам. Так что ее начальнику хоть что-то перепадало, чтобы как-то сносно существовать.

В тот замечательный день все изменилось до неузнаваемости. Заказы обрушились на его маленькую фирму, будто град на головы прохожих во время интенсивного проливного дождя. Трое посыльных, да и он сам вместе с ними (рабочих рук в тот день просто существенно не хватало) едва-едва справлялись с непостижимым образом и неизвестно откуда возникшим обширным объемом работы. Уже к завершению следующей недели Пирфу пришлось пополнить штат работников почти вдвое. И все равно работа не уменьшалась.

Самым неприятным было то, что Грэд не испытывал радости от возрастающей прибыли собственного предприятия. Наоборот, усталость и раздражительность стали своеобразной пеленой, заслоняющей отныне все радостные события его жизни. Музыка же на протяжении стольких дней не просто раздражала. Она сводила с ума.

Через четыре месяца утренних концертов терпение коммивояжера в директорском кресле достигло критической точки. В конце концов, да сколько же можно все это терпеть?! Будучи совой по своему образу жизни, Пирф редко имел обыкновение укладываться спать раньше часа ночи. И в таких условиях, конечно же, почти не высыпался, отчаянно заправляясь свежезаваренным кофе с утра и до полудня. Однако искусственно вызываемая бодрость еще меньше способствовала вечернему отдыху. И если до того сонливое состояние охватывало его уже к одиннадцати ночи, то теперь организм не желал сдаваться в плен сну ровно до четырех утра. Рассвет же неизбежно будил его идиотскими звуками, раздающимися из-за стены.

Молоточки вездесущего фортепиано неистовствовали, выстукивая бессмысленную музыкальную абракадабру, когда Грэд громко постучал в железную дверь таинственного музыканта и истошно заорал:

– Эй, сосед! Ты, видать, совсем двинулся головой, людям же на работу часа через три! Как они могут выспаться, когда с утра их будит твой грохот?! Мог бы и передохнуть сутки-вторые, эгоист несчастный! Подумай, наконец, и о других, не только о себе!

К удивлению Пирфа, после столь яростной филиппики в адрес нарушителя спокойствия музыка неожиданно прекратилась. Удовлетворенный произведенным эффектом, почтовый работник в тот раз оторвал у сна приличный кусок, пробудившись только к десяти утра. Однако последующие события сразу выбили его из колеи.

Все заказы неожиданным образом прекратились. Они пропали, канули в неизвестность, будто их и не было. К середине следующего дня Грэд ощутил не просто беспокойство, а истинный ужас, осознав реальные последствия складывающейся катастрофы. Еще как минимум пять таких дней, и разорение его фирмы неминуемо. А дальше даже подумать страшно о последствиях! Социальное дно, жизнь на пособие, никчемное существование и прозябание!

В результате от перенесенных переживаний в ту ночь он так и не сомкнул глаз. Бессонница не давала покоя. И когда сосед вновь неожиданно запустил свою излюбленную игру молоточками по оголенным нервам, человеку, осязаемо представившему все девять кругов ада Данте как свое обозримое будущее, было все фиолетово. Он стал равнодушно вслушиваться в то, что бурным порывом лилось за стенами двумя этажами выше. И неожиданно заснул, совершенно обессилев от беспощадно терзающих мыслей о наступивших возможностях худшей участи.

Очнувшись в полдень, страдалец почувствовал странный прилив сил. Почему-то ему было совершенно безразлично, что случится в ближайшие дни на работе. Не хотелось доводить себя до исступления от безысходности и отчаяния.

Но, переступив порог собственной конторы, Пирф не поверил собственным глазам. Кабинет отдела приема и доставки зарегистрированных заказов буквально тонул в почти безбрежном море коробок. Только к концу прошедшего дня «Грэд» заработала столько, сколько в прежние времена могла заработать почти за целый месяц!

Начальник был просто в неописуемом восторге. Внезапно он понял, что именно музыка за стеной являлась причиной его успехов и взлетов. Отныне он не должен был ее ненавидеть. Нет. Теперь он просто обязан был ее полюбить всем сердцем.

Шли годы. Окрыленный успехом, коммивояжер от почты появлялся на работе все реже, в основном с напутствием и пожеланиями удачного дня. Впрочем, дела шли и без того слишком хорошо. Его состояние, исчисляемое не одной сотней шестизначных чисел, уже не радовало, а казалось самой избитой обыденностью. Трижды он был женат, и каждый раз неудачно. Двое его детей работали в самых престижных адвокатских конторах мира. Никто из них за долгие годы так и не удосужился проведать отца, узнать о его здоровье, поблагодарить за ту помощь и поддержку, что были организованы им, когда дети нуждались в ней. В ответ лишь холодное безмолвие и горделивое пренебрежение. По сути, Пирф Грэд всегда был и оставался один на один с обреченностью и одиночеством. Бывшие супруги его не любили, предпочитая проявлять особую привязанность к его деньгам и финансовым возможностям, что и являлось основной причиной расторжения брачных союзов.

Со временем Пирфа все больше влекла соседская квартира, откуда неизменно на рассвете доносились давно полюбившиеся и почти ставшие родными звуки музыки. Годы успеха превратили незадачливого пессимиста из человека, равнодушного к какой-либо музыке, в страстного меломана, способного дать фору завзятому искусствоведу. Полки его были буквально завалены шедеврами эпохи барокко, импрессионизма, романтизма и модерна, включали в себя все направления джаза, рок-музыки и этники.

Но главной манией Грэда все еще оставалась неразгаданная тайна соседской квартиры. Сколько он не звонил, не стучал в дверь, никто ему так и не открыл за все эти годы, хотя при этом музыка не переставала звучать ежедневно по утрам. И все равно коммивояжер не сдавался. Он пробовал снова и снова. Деньги, работа, удовольствия жизни, любовные отношения, амбиции власти и доминирования – все превращалось в бесполезность перед лицом единственного интереса.

Даже сама его жизнь меркла перед загадкой, остававшейся нераскрытой на протяжении многих лет. И вот однажды свершилось нечто неожиданное.

Как и прежде, Пирф Грэд позвонил и постучал в дверь, небрежно ее толкнув. И тут вдруг она открылась сама, увлекая за собой человека, снедаемого давным-давно разожженным любопытством и сомнением.

Незваный гость прошел незамысловатый коридор и, в конце концов, оказался в странном зале. Других комнат, как и кухни, не было, что также повергало в изумление. Зайдя в единственную комнату в квартире, сосед обомлел.

Бо́льшую ее часть занимал внушительного вида музыкальный инструмент, по размерам скорее смахивающий не на фортепиано, а на орган. За ним молча сидел представительного вида старец в элегантном костюме типа металлик. Его волосы были белы, словно январский снег, и так же выглядела аккуратно подстриженная борода. Не оборачиваясь, незнакомец негромко произнес, и только через мгновение нарушитель спокойствия осознал, что музыкант обращается к нему:

– Рад приветствовать вас, уважаемый Пирф Грэд! Я давно уже поджидаю вас здесь! Вот и пришел ваш час сделать выбор. Не говорите ни слова, пока я не закончу свою речь! Когда-то и я был здесь ровно на вашем месте. Помню как сейчас те покрытые седой древностью дни! Это, казалось, происходило только вчера! Мне совершенно не везло в делах. И мое невезение длилось до тех пор, пока я не услышал в ночи странные, на первый взгляд, звуки музыки, доносящиеся из этой квартиры.