Владимир Романовский - Инсула Страница 8

Рылеев посмотрел вокруг – на четырехэтажные здания, построенные во второй половине девятнадцатого века. Стало еще тяжелее на душе.

– Поправить ничего нельзя?

– Поправить всегда можно. Вы меня спрашиваете, как частное лицо?

– Как бывший коллега.

– Ага. Вообще-то вам самому положено такое знать. И я уверен, что вы знаете, Рылеев. Знаете ведь?

– Возможно.

– Ну так действуйте.

– Вы меня…

– Благословить не долго, но надо бы знать, на что именно. А вы мне этого говорить не собираетесь. Так?

Рылеев замялся.

– Не собираетесь, – повторил священник. – Ну чего вы от меня хотите, Рылеев? «Отступник». Никакой вы не отступник. Глупостей наделали, конечно, много. Но – Бог даст – выпутаетесь.

– Э … да.

– Расскажите, что вы задумали.

– Нет. Не могу.

– Дело ваше.

Священник вернулся к себе, а Рылеев зашагал по пустынной улице в сторону реки. Закрытый по причине вечера театральный магазин привлек его внимание. В витрине помещались маски, много масок.

В кармане зазвонил телефон. Рылеев вытащил его и посмотрел на дисплей. И именно в этот момент на него напали.

Двое, у одного в руке нож. Рылеева схватили и приперли к стене.

– Деньги есть, пидор тупой? А? Я говорю, деньги есть?

Не дожидаясь ответа, второй грабитель ударил Рылеева в живот. Первый, не давая Рылееву ни согнуться, ни осесть на землю, схватил его за горло. Рылеев подумал, что это возмездие. Глупо, но так подумалось. Нож прилегал к ребрам, рука, его державшая, была явно опытная. И тут позади грабителей возникла фигура. Движения фигуры были стремительны и плавны, и мгновение спустя Рылеев, освобожденный, оседал по стене на землю, а оба грабителя лежали на асфальте, мыча нечленораздельно от боли.

Рылеев глотнул воздух, поднял глаза, и увидел Федотову в куртке, джинсах, и кроссовках. Она наклонилась и тронула его за плечо.

– Скажи, что с тобой все в порядке.

Рылеев поймал дыхание, сделал глубокий вдох.

– Секунду.

Сделал еще один вдох. И сказал:

– Со мной все в порядке.

Она помогла ему подняться.

– Синяков нет? Ребра целы?

– Все нормально.

И они пошли вдвоем – он слегка пошатываясь, но все увереннее, она – поддерживая. Он оглянулся. Спросил:

– Кто такие?

– Не знаю, – ответила Федотова. – Хулиганы какие-то.

– В этом районе?

– Ага. Странно, да?

– Может, позвонить в полицию?

– Не нужно. Следующие часа два они никого тревожить не будут. А потом, может, спать пойдут. И больше сюда не вернутся.

Совпадений не бывает, подумал Рылеев. Но какова у меня жена! Следила за мной, стерва. Опасалась за меня. Что-то ей известно, что неизвестно мне. А спросить как-то боязно. Сама скажет. Скажет, скажет! Она меня любит.

Он остановился и посмотрел ей в синие глаза.

– Столько лет прошло.

Федотова улыбнулась самодовольно и объяснила с издевкой:

– Это как на велосипеде ездить.

– Зачем ты за мной следила?

– Интересно стало. Думала – что такое есть на свете, настолько важное, что требуется личное присутствие мужчины, только что проведшего пять прелестных часов в постели с женой.

Рылееву хотелось ей верить. Он потрогал горло. Кашлянул. И сказал:

– Я тебе верю.

– Еще бы. Мужчине положено верить жене. Особенно когда она говорит правду.

– Ты забеспокоилась?

– Слегка. Особенно, когда поняла, куда именно ты направляешься. Мы женаты. Имеем полное право поебаться, когда нам вздумается. Никаких правил не нарушаем. Так в чем же дело?

Вот именно это я и хотел бы узнать, подумал Рылеев. И сказал:

– Я тебе потом объясню. Так, ничего особенного.

– Объясни сейчас.

– Нет.

– Хорошо. Расколешься, когда уснешь.

Он притворился, что поражен:

– Я во сне разговариваю?

– Проповедуешь.

И захихикала. Рылеев тоже засмеялся.

– Пойдем домой, – сказала Федотова, ласково глядя на него. – Выпьешь, пожрешь, поебемся – это все, что тебе сейчас нужно.

Возможно, возможно.

За окном все еще было светло. Рылеев, присев возле кухонного стола, допил виски. Федотова закричала из спальни:

– Приди в ложе, мой повелитель!

Он крикнул в ответ:

– Еще одну минуту, баронесса!

– Не будь таким трусишкой!

Проходя мимо входной двери, Рылеев увидел на полу белый конверт. Всунули под дверь. Да что же это такое! Куда смотрит Василий?

Он наклонился и поднял конверт. Открыл.

На листке бумаги написано было от руки:

«Берегись. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10». Цифры 1, 2, и 4 обведены кружком.

– Один, два, четыре, – вслух сказал Рылеев. – Берегись.

Бросив взгляд по направлению спальни, он вернулся в кухню.

Он набрал номер и тихо, чтобы не услышала жена, сказал:

– Петька? Не разбудил? Ага, слушай, я решил, что с телохранителями все-таки спокойнее. Нет, не десять человек. Одного или двух. Никакой срочности. Завтра к вечеру – нормально. Хорошо. Ну, давай.

Глава седьмая. Человек в черном

В гостиной госпожи Дашковой, слабо освещенной стилизованным под старину светильником, стенные часы показывали четыре тридцать утра.

Госпожа Дашкова дремала в кресле с «Камасутрой» в кожаном переплете на коленях.

Человек в черном появился бесшумно, двигаясь вдоль стены. Не разбудив госпожу Дашкову, человек взял книгу из ее рук и рассмотрел обложку. И положил книгу на кофейный столик возле кресла.

В глубине квартиры слышались приглушенные голоса. Человек в черном повернул голову и прислушался.

В спальне Зары работал телевизор. Зара спала, а комментатор говорил:

– … эти истины самоочевидны … что все люди созданы равными … и наделены они их Создателем непреложными Правами … к числу которых относятся право на Жизнь, право на Свободу, и право на стремление к Счастью.

Человек в черном бесшумно прикрыл дверь в спальню Зары.

Госпожа Дашкова встрепенулась и встала с кресла. Она часто дремала в кресле с книгой на коленях. Куда девалась книга? Госпожа Дашкова подошла к камину, провела рукой по полке. Странно. Может, Зара взяла? Или же – книга упала на пол, не разбудив хозяйку, а Зара, зайдя в гостиную, увидела и подобрала?

– Зара! – позвала госпожа Дашкова.

Человек в черном появился у нее за спиной и закрыл ей рот рукой в перчатке.

– Чтобы мне ни звука, – тихо сказал он ей прямо в ухо. – Вот, молодец, хорошая девочка.

Госпожа Дашкова стала сопротивляться, когда человек в черном потащил ее к входной двери. Но сопротивление ее нисколько ему не мешало.

Спиральная лестница тускло освещалась аварийными лампами на каждом этаже. Наличествовали выключатели во французском стиле – на таймерах. Нажмешь – загорается свет, а потом через какое-то время сам же и гаснет. Человек в черном свет включать не стал. Подтащив госпожу Дашкову к перилам, он единым движением поднял ее на воздух и перебросил через перила. Падая в пролет, госпожа Дашкова не успела схватить ртом воздух, чтобы закричать. Сверху был слышен приглушенный звук удара об пол в вестибюльном уровне.

Глава восьмая. Следователь Иванов

Ранним утром отдаленный визг разбудил Рылеева и Федотову – а им так хотелось поспать, потом понежиться, позавтракать, и еще понежиться. Обменявшись взглядом, оба разом поднялись с постели. Визг повторился. Федотова в шелковом халате, а Рылеев хлопковом, с рукой в кармане, прикрывающей стоящий по утру член, вышли на лестницу.

Пролетом ниже Светлана Либерман в пижаме и чувствах стояла на ступеньках, держась за перила, всхлипывая. Федотова посмотрела вниз, в пролет. Там на полу вестибюльного уровня лежал труп несчастной госпожи Дашковой.

Стали показываться другие жильцы, всякий на своем этаже, подходить к перилам, и по очереди стали смотреть вниз. Амелита с растрепанными волосами, в пижаме с французскими лилиями, босая, крикнула:

– О Боже!

Из квартиры Либерманов через открытую дверь донесся голос Вадика:

– Светлана, мон амур, ты чего там, сережку потеряла?

Выйдя и подойдя к перилам, он примолк, посмотрел вверх – на Рылеева и Федотову – определил, куда они смотрят, глянул вниз, и осознал всю полноту нелепости своей предыдущей реплики.

Амелита снова нарушила заповедь.

Вышел Цицерон с полотенцем вокруг бедер, с покрытой вьющимися черными волосами грудью, заспанный, недовольный. Приблизился к перилам, посмотрел на всех и на труп внизу. Выбежала за ним Мими, с полотенцем вокруг бедер и голой грудью, с крупными ареолами вокруг сосков, и почему-то с телефоном в руке. Цицерон отобрал у нее телефон и вызвал полицию.

Некоторое время спустя вокруг трупа суетились санитары, полицейские, и прокуратура. Рылеев, Федотова, Цицерон, Мими, Вадик, Светлана, и Амелита расположились по просьбе следователя на диванах в вестибюле – все в халатах, кроме педантичного Цицерона, который сходил к себе, принял душ, и надел белый летний костюм, и Мими в футболке до колен.