Ольга Манскова - В городе Солнца Страница 8

Он заметно оживился.

Взяв в левую лапку пластиковый стаканчик с шокпастой и долбя содержимое клювом, вран продолжил:

– Гр-рот – отличное место. Никто не пр-роникает в мозги. Хор-рошо! Линда Аувер-рбах – могу пр-ровести! Я знаю, куда нам идти.

Иоганн чуть сразу же не сорвался с места, желая отправиться на поиски Линды. Но, слегка пораскинув мозгами, он пошёл плескаться в бассейн.

«Надо же слегка насладиться жизнью! Редко такая халява с пропуском удачно прокатывает. Сегодня мне просто повезло», – подумал он.

Одевшись, причесавшись и «приговорив» до конца содержимое подноса, Иоганн посадил на плечо врана, который снова притворился простым попугаем, и вышел из оазиса в пыльный и душный город.

В ближайшем флайерпрокате он, по совету врана, взял неплохие, хотя и сильно потертые флайера.

«Наверное, ему просто не нравятся метро и бусы. Да и ориентироваться в городе, следуя руководству неизвестно какого чувства, ему, наверное, вне транспорта будет легче», – подумал Кролас.

Иоганн поначалу использовал флайера, как обыкновенные ролики. Просто ехал и ехал. А потом, постепенно войдя во вкус, разогнался и полетел, легко лавируя между прохожими и другими флайеристами. Теперь вран не сидел у него на плече, а летел справа по курсу, впереди от него, таким образом указывая дорогу.

Вскоре они пролетели весь центр и оказались где-то на юго-западной окраине, потом – в ещё более отдаленном, не плотно отстроенном районе. Пошли какие-то уродливые и скабрезные здания, перемешанные с кварталами жалких лачуг и мусорными свалками. Постепенно исчезли верхние ярусы над головой.

Они долго кружились над этим неуютным сектором. И, наконец, завернули в подворотню большого серого дома, на фасаде которого красовалась табличка: улица Металлопластстроя, 208. Цоколь дома был весь расписан «граффити» из баллончиков с краской.

Кролас снял флайеры. И ему сразу стало неуютно, даже жутко. Хотя, было еще совсем светло.

«Страшный райончик. Должно быть, шпаны и отморозков здесь полно», – подумал Иоганн и весь напрягся.

– Кажется, нам – во двор-р, – прокаркал вран.

Но, в глубине двора не оказалось подъездов. Значит, надо было выйти на другой стороне дома. А во двор выходило лишь окно комнаты, в которой жила Линда. Они вышли через арку подворотни, соединяющей этот дом и следующий. Оказавшись на соседней улице, нашли нужный подъезд. Зря Иоганн заранее боялся, что на подъезде будет кодовый замок, а он его не знает: на нужном им подъезде красовалась вывеска: «Визаж-ателье „Супер выход“. Первый этаж. Цены умеренные. Всё для вас». А на ступеньках сидел чернокожий плечистый парень, по-видимому, работавший при ателье охранником и вышибалой.

Иоганн упаковал прокатные флайеры в бигпакет, вынутый им из кармана и автоматически, при его встряхивании, принявший чудовищные размеры. Флайеры совершенно спокойно туда поместились. Потом он не спеша поднялся по ступенькам к прозрачным дверям.

Парень, сидевший там, сказал ему, улыбаясь:

– Вы проходите, но госпожа пока не принимает. Подождите немного в фойе.

Но Кролас, по журналистской наглости, расположился не при входе. А развалился в глубоком мягком армчеаре следовавшего за фойе визаж-холла. Здесь были выставлены голографические изображения причесок, одежды и прочего аксессуара на любой вкус и в любом стиле – от флайер-костюма до гросс-подиум фэнтези аксессуара. Кроме светящихся витрин, остальное помещение утопало в полумраке.

Иоганна не очень интересовали модные «прикиды». Он достал из кармана самовоспламеняющуюся сигарету «Вечерний Ростов» и, дунув в неё, закурил, выпуская кольца дыма в противоположную от врана сторону.

Прошло немного времени, и в помещение влетела запыхавшаяся девушка. Вначале, в полумраке холла, Иоганн принял её за посетительницу, не разглядев в полумраке лицо. Но потом к ней откуда-то выбежал маленький пушистый лисокотёнок, выскользнув чуть ли не из-под ног Кроласа, и начал тереться о ноги мордочкой. И тогда он понял, что это и есть хозяйка ателье.

Она подхватила на руки лисокотёнка и приблизилась к посетителю, сидящему в армчеаре. Теперь, вблизи, он узнал её, как всегда узнавал в любом наряде. Эти выразительные черные глаза, вопросительно-поднятые ресницы, задорная чёлка и хрупкие руки с тонкими пальцами явно выдавали Линду Аувербах.

Увидев Иоганна и бегло осмотрев его джинсы и ковбойку, она, видимо, сразу поняла, что это – не клиент её «Супер выхода» и строго спросила:

– Вы из газеты? Журналист?

Он молча кивнул. Зачем скрывать очевидное?

– Тогда вы, наверное, Иоганн Кролас?

– Да, но почему вы меня узнали? – спросил он.

– Просто, я читала все заметки о себе, какие мне попадались. Везде – сплошные помои. И только Иоганн Кролас всегда писал обо мне с плохо скрываемым интересом и симпатией.

Иоганн слабо улыбнулся.

– Как вы меня нашли? – спросила Линда. – Не скажете же вы, что попали сюда случайно?

– Не скажу, – ответил он двусмысленной фразой.

– Понятно. Впрочем, не важно. С сегодняшнего дня я не прочь снова дать интервью. По одной простой причине: за мной следят. А я не хочу просто взять и внезапно исчезнуть. Да ещё и так, что меня никто и искать не будет.

По тому, как нервно она поглаживала лисокотёнка, Иоганн понял, что Линда была взволнована не на шутку. Затем он достал из кармана небольшой прибор и нажал на нём кнопку активации. На минуту у них обоих заложило уши, а потом всё стало по-прежнему.

– Что это? – спросила Линда.

– Вы не знаете? Никогда не пользовались? Это гиперблокиратор «Секрет». Мы, журналисты, нередко пользуемся такими игрушками, когда хотим, чтобы о нашей беседе никто не узнал. Такое устройство блокирует все подслушивающие и подсматривающие аппараты. Создавая «фон»: видимость или слышимость какой-нибудь звуковой или визуальной заставки. У меня, например, фонит ругань и показ зверского мордобоя. Мы часто прибегаем к этой «штучне», ведя с кем-нибудь, к примеру, финансовый договор о неразглашении…

– Предельно понятно, – Линда поморщилась.

– Нет, вы не так меня поняли. Я не буду требовать с вас денег за молчание. С вами я хотел бы поговорить секретно для вашей же безопасности. Я помещу в газету только те сведения, которые вы разрешите…

– Ладно. И… Знаете, за мной следят. С недавнего времени. И сейчас за мной следовали неизвестные… Я всегда была смелой, пускалась в странные развлечения…

– Вы играли с огнем…

– У меня была защита: люди моего дяди. Он всегда меня охранял… И баловал. Но сейчас… Мне очень страшно, – голос Линды задрожал.

– Вы боитесь тех, кто начал следить за вами?

– Я их очень боюсь. Когда они на меня смотрят. Прямо в глаза.

– Как они выглядят?

– Ничего особенного. Бритоголовые. В серых плащах из кондиционфлэша, с капюшонами. Но можно ли вам верить? Вы действительно Иоганн Кролас?

И тут из-за плеч Иоганна слетел сидевший в тени и до этих пор не замеченный Линдой вран.

– Вер-рь ему. Он – честный пар-рень. Он – Кр-ролас. Это я говор-рю. Вр-раны никогда не вр-рут.

– Откуда у вас – вран?! – удивилась Линда.

– Я его выбр-рал, – ответил вран за Кроласа, а затем добавил:

– Я ср-разу догадался, из какого ты племени.

– А я этого сама не знаю, – смутилась Линда. – Я из каких-то дальних пейзан, наверно.

– Из дальних пейзан? – Иоганн подскочил как ужаленный. – Да мыслимо ли это? В места, далеко отстоящие от города – не добраться! Так, во всяком случае, считают все, с кем мне приходилось беседовать на эту тему.

– Она из нар-рода, зовущего себя др-риммерами… Большинство из них имело в пр-редках цыган или евр-реев. Др-риммеры известны тем, что исповедуют р-религию Кар-рлоса Кастанеды, – уточнил вран.

– Никогда не слышала ничего подобного, – серьезно и грустно сказала Линда. – Помню смутно отца и мать, их друзей – в лесу… Они стоят, образовав круг, и занимаются чем-то, что они называли «крутить пассы». Ещё, они много внимания уделяли снам, – Линда будто силилась вспомнить ещё что-то.

– Это – кастанедовцы, – уверенно закивал вран, – др-риммеры.

– Ещё у моего отца был вран. Враны действительно не врут. Это мне сказал отец, – тихо добавила Линда.

– Это, наверно, Сир-рин, – обрадовался Тенгу.

– Почему ты так думаешь? – спросила Линда.

– Нас не так уж много, – уклончиво ответил вран.

– Как ты узнал, что я из дриммеров? – спросила Линда.

– Я узнал тебя… По одной твоей песне, – хрипло захихикал Тенгу. И вдруг запел:

Ты не бойся в чернейшей ночиШагов за спиной,Ты не бойся смотреть смерти в лицо,Когда выходишь в полёт.Ты не бойся! Вчерашним врагамНе сравняться с тобой,Ты бежишь в подворотне быстрей —Прямо на взлёт.

Электрических нитей цвета,Непонятных пространств.Ты уже совсем растворилсяСреди фонарей…И зовет тебя утро неслышноДалёких мытарств,И зовет тебя ночью, во сне,Город дождей.

Было странно слышать, как поёт вран. Хотя, он пел без своего обычного подкаркивания, ровным, но сильно дребезжащим, и каким-то картавым голосом.