Наталия Левитина - Блондинка в Токио Страница 9

– Вы устать, – поняла чуткая Юмико. – Вы грустить.

– Есть немножко, – призналась я.

На лифте мы взлетели на сорок пятый этаж и очутились на смотровой площадке. Город плескался далеко внизу и сверкал янтарём, как дорогой коньяк в хрустальном бокале.

– Фудзи-сан, – почтительно выдохнула Юмико, указывая на горизонт. Там, на фоне вечернего серо-розового неба виднелся чёрный силуэт Фудзиямы – её макушка. – Нет облака. Хорошо видеть.

Я вспомнила, что когда Фудзияма закрыта облаками, японцы говорят, что она стесняется.

Как мило!

Рейс 2579. Кухонное сражение

Я неспешно прогулялась по салону, удивляясь количеству пустых мест. Так как полёт продолжался уже два часа, хотелось размяться. В хвосте располагалось несколько туалетов, и всё там сверкало чистотой. Частная авиакомпания, организовавшая прямое сообщение с Японией, арендовала для своего парка лайнеров довольно свежий экземпляр: дверцы шкафчиков и столики хорошо функционировали, пластиковые поверхности выглядели как новые, ковровые дорожки и велюровые кресла ещё не стёрлись.

Покинув туалет, я задержалась на мгновение у оранжевой шторы – за ней скрывалась вотчина бортпроводников. С кухни уже доносился запах еды, треск разрываемой упаковки и стук контейнеров. Не успела я повернуться, чтобы отправиться в обратный путь, как услышала женские голоса.

Первый, несомненно, принадлежал Беате, второй, если не ошибаюсь, стюардессе. Девушки говорили вполголоса, но явно препирались.

– Не понимаю, чего ты от меня хочешь?

– Веди себя культурно, Мариночка, – ядовито произнесла директор по маркетингу.

– Я веду себя очень культурно.

– Ты ведёшь себя омерзительно! Нос воротишь.

– Глупости. Не выдумывай.

– Разговариваешь со мной сквозь зубы! Не выполняешь требований. Я полчаса назад попросила принести мне кока-колы! И что?

– Я тебе не прислуга! Сиди и жди, когда будет обед.

– Знаешь, ты не стюардесса, а сплошное недоразумение. Как в «Фармаконике» не справлялась с обязанностями, так и тут не тянешь.

– Про мою работу в «Фармаконике» даже и говорить не смей! – возмущённо воскликнула Марина. – Это из-за тебя я лишилась места. Ты меня подставила!

Я замерла и вся обратилась в слух. Удивительно, что тема нашего разговора с Валерией сразу же получила развитие. Мы только что обсуждали с однокурсницей, действительно ли очаровательная черноглазая стюардесса нанесла финансовый ущерб компании, и вот, пожалуйста: на авиационной кухне говорят о том же.

– Подставила! – с болью в голосе повторила Марина.

– Ой, я тебя умоляю! Не сочиняй, а?

– Свалила всё на меня, а сама вывернулась, как змея.

– Правда? Что же ты не объяснила генеральному, как сильно он заблуждается?

– Меня же никто не слушал! Ты ловко всё устроила. Я бы ничего не смогла доказать.

– Ах, бедная девочка, так у тебя нет доказательств? Вот и помалкивай. Проглоти обиду и улыбайся. Я – клиент авиакомпании, и хочу приятно провести время в полёте, а не любоваться твоим недовольным лицом.

– Уж какое есть. Потерпи немного, Беаточка. Приземлимся в Екатеринбурге – и до свидания!

– Да уж, постараюсь никогда больше не летать рейсами этих авиалиний, чтобы не наткнуться случайно на тебя. Никакого удовольствия видеть твою монголоидную физиономию.

– Я, вообще-то, русская!

– Серьёзно? Ха-ха, наверное, родители тебе не всё рассказали о твоей родословной. Может быть, твоя мама отлично порезвилась, пока папа был в командировке?

– Оставь в покое мою маму!

– Ты её порасспрашивай. Надо же знать свои корни.

– Беата, сгинь, а? Я должна готовить обед. Исчезни, пожалуйста, ты меня достала.

– Я уйду, когда посчитаю нужным. Удивительно, как тебя вообще допустили к обслуживанию клиентов! Ты не умеешь вежливо разговаривать. Хамка!

– А ты зараза! – злобно огрызнулась Марина. – Давай, пожалуйся моему начальству, как в прошлый раз! Накатай жалобу! Чтоб меня ещё и с этой работы турнули. Что же ты за гадина такая? Ты, вроде бы, пить хотела, Беаточка? На, держи!

Из-за шторы донеслось странное шипение, потом раздалось возмущённое восклицание Беаты, и через мгновение из-за шторы вывалилась она сама. Её белоснежная блузка насквозь промокла на груди и прилипла к телу, и под тонкой тканью, окрасившейся в коричневый цвет, виднелось кружевное бельё.

– Ой, Беата! Что это с вами? – воскликнула я в фальшивом удивлении.

Девушка молниеносно сменила злобную гримасу на растерянную улыбку:

– Да вот, окатила себя. Всего-то хотела открыть кока-колу. А она прямо фонтаном брызнула.

Следом из-за оранжевой шторы появилась озабоченная Марина с полотенцем.

– Беата, возьми! Как неудачно вышло! Одно неловкое движение… У тебя есть, во что переодеться? Хочешь, я дам тебе футболку?

– Нет, спасибо! – скривилась потерпевшая.

Из-за моей спины выглянула и удивлённо поморгала глазками у меня над плечом необъятная и румяная, как наливное яблочко, Ира:

– Что случилось? Ой, Беата, да ты совсем мокрая! У тебя весь лифчик виден!

– И что? Тебя это сильно волнует? – накинулась на коллегу блондинка.

– У меня есть запасная кофточка, – предложила добрая Ира.

– Размером с парашют, да?

Беата закатила глаза, покачала головой и направилась к своему месту.

– Как вы с ней работаете? – чуть слышно спросила у Иры стюардесса. – Она же мегера! Крыса!

Ира всхлипнула. Её розовые щёки потемнели, наливаясь кумачом, на шее вспыхнуло два алых пятна, а в глазах заблестели слёзы. Неужели сравнение кофточки с парашютом так сильно её обидело? Ведь это полная ерунда. Даже не шпилька, а справедливый намёк на то, что кому-то пора заняться собственной фигурой…

Память тут же услужливо подсунула весь ассортимент эпитетов, присвоенных мне когда-либо всякими злобными хорьками. Как только меня не обзывали, в чём только не обвиняли! Если бы я каждый раз реагировала так же бурно, как Ира, то давно угодила бы в психушку.

К счастью, мои нервы крепки, как национальная система противоракетной обороны.

– Не расстраивайтесь, Ирочка! – я ободряюще похлопала купчиху по плечу. – Вы от чистого сердца предложили помощь, а вас в ответ закидали скользкими жабами. Что ж, бывает. Увы, не каждого человека можно назвать Королём деликатности. Забейте! Думаю, ваша запасная кофточка так же очаровательна, как этот кардиган.

– Нет, она огромная, – прошептала Ира. – Когда я её сворачивала, чтобы положить в сумку, я так и подумала: как будто складываю парашют. Беата права.

– А я тебе всегда говорила: хватит жрать булки! – встряла Марина. – Вот, допрыгалась! В твою одежду можно завернуть слона!

Ира судорожно всхлипнула, низко опустила голову и потащилась вдоль по проходу со скорбным видом.

Я укоризненно посмотрела на Марину.

– Нет, ну а что? – пожала плечами стюардесса. – Нельзя так распускаться. Извините, я пойду, много работы.

Токио. Императорский парк. Ханами

– Как чудесно, что вы к нам приехали именно сейчас, когда цветёт сакура!

Эту фразу я услышала за три прошедших дня, по крайней мере, тысячу раз. Её обязательно произносил каждый японец, с которым довелось пообщаться на выставке. Я бы, конечно, предпочла, чтобы предложение заканчивалось на слове «приехали».

Японцы безумно любят природу, цветущая вишня или покрасневший клён вызывают у них восторг. У них даже есть специальные праздники: во время ханами японцы любуются цветами сакуры, а момидзи предназначен для восхищения красотой осенних листьев.

Юмико настояла, чтобы на следующий день мы променяли работу на общение с природой. Вместо медицинской выставки сегодня нас ждали токийские парки. Юмико сказала, если отправиться в путь пораньше, да ещё и в будний день, то, вероятно, там не будет столпотворения. Во время ханами японцы стягиваются поближе к вишнёвым деревьям, их влечёт в сады и парки неодолимой силой. Некоторые даже берут отгулы на работе, другие специально планируют отпуск в сезон цветения сакуры. Кое-кто, сказала мне Юмико, кочуют по стране, чтобы не упустить ни один распустившийся бутон.

Трепетное отношение к природе, особая чувствительность к её красоте – отличительная черта японцев. Например, у нас в мае цветут яблони. Весь город покрывается бело-розовой пеной. И это зрелище не менее удивительное, чем цветение сакуры. Но я на секунду представила, как кто-то из моих сотрудников вдруг заявляет: «Елена Владимировна, возьму-ка я завтра отгул. Буду любоваться цветущими яблонями» – и мне стало жаль этого беднягу. Ведь в ответ на такое заявление я бы взяла со стола степлер и хорошенько бы врезала им дуралею по голове.

Работать надо, а не цветочками любоваться!

А в Японии всё иначе. Цветущая сакура – это возвышенный, нежный и романтичный символ Страны восходящего солнца…