Алексей Шипицин - Дедушка 2.0. Пути неисповедимы… Страница 9

«Мама же меня такой никогда не видела! А если еще узнает, что я теперь уже не Помогаева, а Иванова?»

Стоило ли ее так шокировать? Но, с другой стороны, ради этих десяти минут общения с мамой она сюда и возвращалась…

Пятница, 17-30

Эти десять минут общения с дочкой и внуком совершенно выбили ее из колеи. Люба сидела на лавочке, не в силах подняться. Они так неожиданно свалились и так же неожиданно исчезли. А она опять осталась… Одна…

Хорошо хоть, они не одни. Этот полковник Соболевский, дядя-дедушка Гена, произвел на нее впечатление. Спокойный, уверенный. Все знающий и все умеющий. Он им поможет, защитит их. Но кто он такой? Откуда взялся и почему их сопровождает? Может быть, Димкин товарищ? Ой, кстати, надо же к Диме идти! У него все и выясню…

Но нельзя ничего «выяснять» – ведь Алена просила никому не говорить. Никому! Значит, и Диме?

Люба пребывала в полной растерянности. И что ей теперь делать? Она ведь договорилась на встречу с Дмитрием. Надо бы уже выходить. Но неожиданный приезд Алены спутал все планы. И все мысли. Позвонить, перенести? Вообще отменить, отказаться? Ей было сейчас совсем не до Димы. И эти заводские проблемы, подозрения, расследования стали казаться несущественной мелочью. Как, чем помочь Алене? Куда она поедет? Сказала, за границу. В другую страну. Да ничем ты ей не поможешь. И не ломай голову, не трави душу. Ни себе, ни другим. А начнешь что-нибудь предпринимать, только хуже сделаешь. Недаром же от тебя все скрывают. Так что собирайся, иди на встречу. Разбирайся со своим заводом, раз уж приспичило.

Значит, наступила новая полоса в ее жизни. Не черная, не белая. Не хорошая, не плохая. Просто полоса событий, которые сейчас пойдут сплошь, одно за другим, только успевай поворачиваться. Жизненное затишье закончилось. И она подозревала, что все только начинается…

Так что надо собираться. Главное, в голове навести порядок. В мозгах. Чтобы понятно и доступно рассказать Диме все. А что «все»? Что вообще она хотела ему рассказать? Люба попыталась сосредоточиться…

…Она завалила вопросами Женьку. Тот учился уже на последнем курсе, готовился к диплому. И скоро должен был стать профессиональным менеджером. Профессия, по большому счету, ни о чем не говорящая. Настолько много их развелось, менеджеров, и чем все они занимаются, она очень смутно представляла. Да и специальность его, организация и управление на предприятии, ей мало о чем говорила. На каком предприятии? На любом? Что это за «многостаночник»?

Вполне логично предполагая, что к последнему курсу об «организации и управлении на предприятии» он должен знать все, или хотя бы почти все, она и стала его «внештатным» экзаменатором. Оказалось, что он на самом деле достаточно много знал. Во всяком случае, об организации и управлении на этом конкретном предприятии – их заводе. Просто он несколько последних лет, так сказать, совмещал «приятное с полезным» – и в охране подрабатывал, и практики все проходил здесь же. Узнавал организацию и управление изнутри…

И для Женьки началась «каторга». Он мужественно и терпеливо отвечал на ее вопросы. Сначала с неохотой, через силу. Но постепенно вошел во вкус, уже сам, по своей инициативе готовил для нее «мини-лекции». Ему самому такие занятия были только во благо – вспоминал все изученные темы, наводил порядок у себя в голове. А порой она задавала такие каверзные вопросы, на которые он не знал ответа. Тогда ее учитель сам садился за учебники, теребил преподавателей в университете. Его ответы и объяснения ее устраивали, но не совсем. И она сама засела за учебу. Женька таскал ей книги из университетской библиотеки – ей так было удобнее и привычнее, листать обычные бумажные страницы.

Вот так в свободное время, в основном по вечерам, она постигала основы менеджмента. Люба поняла наконец, насколько же это необходимая профессия – менеджер, и как много от него зависит на любом предприятии. От его профессионализма, грамотности, ответственности. Понятно, что далеко не все из них настоящие профессионалы, но так ведь и в любой другой сфере.

От ее пренебрежительного отношения к многочисленным «менеджерам» не осталось и следа.

Люба оказалась талантливой ученицей, быстро охватывающей все буквально на лету. Женька удивлялся:

– Тетя Люба, почему вы раньше не учились?

– Не до того было, – коротко отвечала она. И вспоминала Аленку, и с еще большим усердием налегала на учебу. Просто чтобы отвлечься, занять голову. А потом – потому что интересно стало. Так всегда бывает – любое дело становится интересным, когда начинаешь в нем досконально разбираться.

Как-то Женька привел к Любе свою подружку, тоже по имени Женя. Чтобы не путаться, он ее называл Евгенией. Она тоже училась в университете, только по другой специальности – экономика и бухгалтерский учет. Вот Евгения и объясняла ей тонкости бухгалтерии – откуда что берется, и куда все потом исчезает. Потом еще несколько раз приходила. Люба подозревала, что она и живет вместе с Женей в ее квартире. Но, честно говоря, не была против, если так и было на самом деле. Про себя посмеивалась – если у них все получится, ну, в смысле семьи, то как их будет звать, например, Женина мама? «Женя, иди сюда», а бегут оба.

В ней проснулся какой-то неожиданный спортивный азарт – разобраться в том, что же происходит на заводе, где основные проблемы, «болевые точки». И что надо сделать, чтобы все заработало, как положено. Зачем ей все это надо было? Она сама не знала.

Может быть, Димка знает? Что-то подскажет? Только надо ему все понятно и доступно объяснить…

Пятница, 18-00

Она так ничего и не объяснила маме. Алене всегда было плохо тогда, когда приходилось врать. Но все последние три года она только этим и занималась. Сейчас же врать пришлось родной маме. И оттого было плохо вдвойне…

Ни в какой Таиланд она не собиралась. А про Дениса уже года три и не слышала.

Это был «ложный след», специально придуманный дядей Геной, чтобы запутать тех, кто все-таки вычислил их и вынудил покинуть уже ставшее привычным временное прибежище.

Ехать было недалеко. Во всяком случае, дядя Гена так сказал. Но оказалось очень долго. Весь город стоял в пробках. Пятница, вечер, народ после работы на дачи выезжает – самое время картошку копать, урожай собирать. «Нам бы их проблемы».

Ванюшка задремал в детском кресле на заднем сиденье. «Умаялся, все время в дороге. Весь режим сбился». Алена прикрыла его одеяльцем и сама попыталась устроиться поудобнее. Машина снова застряла в пробке, и, судя по всему, надолго…

…Ее очень тревожило и угнетало одно обстоятельство. Она сразу как-то не обратила на это внимания, в послеродовых переживаниях и заботах не до того было. Но спустя какое-то время почувствовала, что ей чего-то не хватает. Ванюшка заполнял всю ее жизнь, забирал всю энергию, все эмоции. Но чувство недостаточности, неполноценности не покидало…

У нее пропали те бесподобные моменты Контакта. Как она ни ждала, как ни пыталась, на связь с ней никто не выходил, никто не приглашал, не звал в тот неповторимый светлый мир.

Она продолжала обливаться по утрам. Несмотря на то, что жизненный график полностью изменился, умудрялась находить для этого время. Мало того, обливания она заменила купаниями в океане. Благо, берег был совсем рядом. В любую погоду, пока Ванюшка спал, успевала сбегать в ближайшую бухту и окунуться. Это давало еще больший эффект. Мощь, сила и вечная незыблемость безбрежного океана впитывались каждой ее клеточкой и заряжали на весь день. Продолжала она и молиться. Даже несколько раз ката попыталась повторить. Но ничего не происходило. Ничего…

А потом она догадалась, что эта ее способность, ее привилегия, ее счастье перешло, видимо, «по наследству» Ванюшке. Она стала замечать, что он вдруг замирал, как будто задумывался. В эти моменты он словно исчезал. И она считала, что он на самом деле исчезает – разлетается на миллионы разноцветных осколков и переносится туда, где ей самой, видимо, уже не суждено будет побывать. Теперь его очередь. Теперь ласковый ветерок будет трепать его волосы. Он, видимо, там нужнее…

И чем старше он становился, тем чаще случались такие моменты его «исчезновений». Даже слишком часто. Алена как-то подумала – если так пойдет дальше, то чем же это закончится? Он исчезнет окончательно? Перенесется туда навсегда?

…Иногда Алена начинала пристально разглядывать Ивана – на кого он похож? И в очередной раз приходила к выводу – да ни на кого. И не знала, расстраиваться или радоваться из-за этого. Нет, можно было, если постараться, насобирать «с миру по нитке» – уши от бабушки Любы, нос от дедушки Юры, губы от самой мамы Алены… А глаза, например, от бабы Гути. Вернее, от «прабабы» Гути. Алена упорно пыталась найти в его облике хоть какую-нибудь подсказку, какой-нибудь намек – кто же он такой все-таки, ее Ванюшка, откуда он взялся. Если сказать проще и конкретней – кто же его отец…