Человечье сердце - Олег Николаевич Верещагин Страница 3

Сбоку в толстой стене, оказывается, была глубокая ниша и в ней стоял, ощетинясь двумя блоками стволов, киберстрелок. Землянин провёл маячком над выдвинутой из бронированного носа машины пластиной универсального сканера, вернул приборчик Сашке и сказал:

— Добро пожаловать на земную территорию. Удачного разрешения вопроса.

Он говорил по-русски, но с каким-то акцентом, хуже Сашки, который нередко путал и забывал, а ещё чаще — коверкал без постоянной практики слова языка, который считался его родным. А голос был доброжелательным — не наигранно и не дежурно доброжелательным, Сашка умел такое различать.

Землянин на самом деле желал незнакомому мальчишке добра…

…Оружие сдавать не пришлось. Земляне словно бы не заметили его. Это могло быть невероятной беспечностью — но скорей осознанием собственной силы и презрением к той всеобъемлющей осторожности, которая очень часто переходит в трусость незаметно для самого осторожничающего.

Огромные деревья с почти белыми, лишь с лёгкой зеленцой, гладкими стволами и купами огромных листьев почти закрывали большой двор благословенной тенью. Платаны, вдруг подсказала память — эти деревья так назывались. Земные деревья, они могли расти в здешнем климате, если их хорошо поливать. С этим тут проблем не было. За платанами шуршали отчётливо увлажнявшие воздух фонтанчики, а один, большой — шумел посреди двора. Мужчина в старинном доспехе, широко расставив ноги, трубил, запрокинув голову, в длинный прямой рог, из которого била вода, рассыпаясь на стороны каскадом.

Именно к фонтану сходились (или расходились от него?) все дорожки. Они были выложены белой шероховатой плиткой и возле каждой на деревянном столбе висел, чётко указывая направление, указатель, иногда даже не один. Глаз Сашки зацепился за слово "кафетерий" и он подумал, что как следует сегодня ещё не поел и что можно туда заглянуть, а потом признался себе, что трусит.

Впрочем, надпись "Приём посетителей" там была рядом. Как и все надписи, она была двуязычной — на русском и английском — а время от времени мигала и сменялась ненадолго знаками того или иного языка Галактики. Спрашивать никого не пришлось, хотя во дворе было достаточно народу — в основном земляне, но не только. Слышно было, как кто-то (ощущалось, что это запись) поёт -

— Заплачет солдатка, упав ничком -

Солдат объяснить не смог,

Что плакать не надо, что выбрал он

Лучшую из дорог…

…Тропинка, на которую отправил его указатель, упиралась прямо в двери — за углом здания, не в парадный вход наверху солидного крыльца, где каждая ступень лестницы с обеих концов была украшена декоративными вазами на массивных невысоких колоннах. Кстати, по этой лестнице никто особо не ходил, а вот в дверь, над которой располагалась та же надпись про приём посетителей, входили и выходили из неё каждые несколько секунд. Дверь была раздвижным автоматом и закрытой, по сути, не оставалась…

…В ярко освещённом вестибюле было прохладно несмотря на дверь. Воздух был нормальной влажности, пол устилал зеленовато-коричневый ковёр с коротким густым ворсом, прочно глушивший шаги, отчего в вестибюле стояла тишина, хотя и тут хватало самого разного народу. За длинной стойкой сидели с десяток девушек в военной форме. Одна из них — от неё как раз отошёл похожий на ворох дорогих тканей носатый калм — посмотрела на Сашку и приглашающе улыбнулась.

Он вздёрнул нос и с независимым видом, решительным шагом пошёл по вестибюлю, незаметно озираясь: где же тут то, что ему нужно?

В простенке между двумя дверями, за которыми вели наверх — влево и вправо — лестницы, замер часовой в синем с золотом (1.). За его спиной Сашка разглядел складки алого знамени, увенчанного золотой ладонью и украшенного такой же свастикой — прославленное боевой знамя Земли, которое знала теперь вся галактика.

1. Цвета улан ОВС Земли.

Ему стало не по себе. Как будто сразу вывернулась наизнанку душа — и то, что её заполняло, оказалось мелким и ничтожным рядом с этим полотнищем, словно бы впитавшим несчётные, несметные реки пролитой землянами в войне крови. Сашка даже удивился сам себе — откуда такие мысли?! Он поспешно отвёл глаза и на правой двери увидел в числе прочих наименований что-то про Плутон.

Мальчишка почти что поспешно юркнул в дверь — и на лестницу. Сверху спускались трое сторков — в ярких парадных мундирах и больших чинах, с непроницаемыми лицами, углом, зажав под мышками свои палки. Следом за ними почти с таким же лицом (а глаза поблёскивали то ли весельем, то ли насмешкой) шагал молодой офицер-землянин в хаки. Сашка пропустил их всех, проскочил в три прыжка лестничный пролёт и притормозил — на площадке у двери, ведущей в коридор второго этажа, стоял шикарно одетый мьюри. С недовольным видом, держа в руке изящный карманный компьютер. Вся его поза буквально говорила о том, что ему надо выговориться — и Сашка, отметив это, не ошибся.

— Эти земляне не так уж умны, — мьюри говорил на родном языке Драйи, который Сашка знал отлично. Голос мьюри был сердитым и обиженным, и Сашка, намеревавшийся пройти дальше, не останавливаясь, не удержался от вопроса:

— Что-то случилось?

Джангри и мьюри были родственниками. Но Сашка отлично знал, что хмуроватые, собранные, озабоченные джангри весьма недолюбливают свою богатую, развязную и хитроватую при этом родню. И сам перенял такое отношение. Однако, всё-таки было интересно услышать претензии этого мьюри к землянам…

Видимо, мьюри и правда нуждался в собеседнике. Он готовно подшагнул ближе, даже чуть склонился к Сашке (запахло парфюмерией и жевательной палочкой), потом быстро огляделся и прошептал прямо в ухо мальчишке:

— Формула разоружения! (1.)

1. На самом деле идея формулы разоружения взята мною из одного из рассказов В.С.Высоцкого о реальном случае, свидетелем которому он был.

После чего отстранился с победным видом и несколько раз значительно кивнул. Глаза его гордо блестели.

Сашка ощутил себя дурачком. Ему явно сказали что-то важное, а он не понял — что. Однако, задавать дополнительные вопросы не пришлось. Мьюри обнял Сашку за плечи (отвратительный жест!) и снова зашептал, то и дело озираясь, словно вокруг кишел народ:

— Последние семь лет я работал над этой проблемой — над формулой разоружения. Это синтетическое знание, для полного овладения которым следует углубленно изучить множество отраслей знания, если вы… вы ведь космолётчик?.. понимаете меня. Но фокус в