Денис Драгунский - Каменное сердце (сборник) Страница 34

Другие нынче времена. Вряд ли какая-то жена стерпит, если муж будет ходить в бордель. То есть какая-то, может, и стерпит – только вряд ли ей это понравится.

Это, безусловно, свидетельствует о прогрессе нравственности.

Жизнь, однако, не стоит на месте. В газетах пишут, что где-то вот-вот откроются заведения с электронными женщинами. Не просто резиновыми куклами, а именно что с весьма совершенными сексуальными роботами. Которые откликаются на собственное имя, реагируют на контакт и вообще чуть ли не разговаривают с посетителями о любви и политике.

Ну, а где электронная женщина, там и электронный мужчина для тех же целей.

Вот и вопрос: связь с такой вот хайтек-Суок – это измена?

Или нет?

Ведь (особо благовоспитанным просьба не читать) когда мужчина или женщина, пардон, самоудовлетворяется тем или иным манером – вряд ли жена/муж будут считать это нарушением супружеской верности.

Потому что тут не участвует третье лицо.

А сексуальный робот – он еще вещь? Или уже лицо?

Буквальная девушка

Молодой человек вытащил купюру и положил ее на блюдце поверх счета.

Официантка забрала блюдце и пошла к стойке.

Девушка, которая была с молодым человеком, сказала:

– Я хочу зайти в туалет.

Молодой человек кивнул. Она ушла в дальнюю дверь. Официантка принесла сдачу. Он спрятал деньги в бумажник, оставив на блюдце чаевые. Прошло три минуты. Потом пять. Потом восемь. Молодой человек стоял, уже одетый, держа в руках легчайшее, тончайшее и моднейшее пальто девушки, и покачивался с каблуков на носки.

Девушка, ушедшая в туалет, была красивая. Высокая, очень худая, с прямой спиной, с правильным лицом. Кожа казалась слишком ровной и гладкой – из-за макияжа.

Прошло уже десять минут. В кафе почти не было посетителей. Только в углу сидела какая-то девица и водила пальцем по планшету. И еще пили кофе, громко беседуя о каких-то фильмах и спектаклях, пожилой джентльмен и дама средних лет. Рядом с дамой стоял небольшой чемодан на колесиках, с багажной биркой. Рядом с джентльменом – почти такой же, но пообтрепанней. Молодой человек посмотрел на них и понял, что это, скорее всего, отец и дочь. Наверное, они прилетели откуда-то. Возможно, из разных мест, и вот встретились. В голове у молодого человека даже начала сочиняться какая-то лирическая история. У отца давно другая семья, и он тайком видится со своей взрослой дочерью… Прошло двенадцать минут.

Молодой человек переложил девушкино пальто из руки в руку.

Поглядев на часы и убедившись, что прошло уже пятнадцать минут, он направился к туалету, готовый сломать дверь и выяснить, что она там делает столько времени. Неужели трахается с грузчиком? Он их обоих утопит в унитазе, вот! Или, если ей стало дурно, он вытащит ее наружу, вызовет врача.

Он подергал дверь.

– Шеф! Он ломится в кабинку, – сказала девушка. В ухе у нее торчала мобильная гарнитура. Она стояла у окна, чуть приоткрытого в сад, который смотрел на широкую улицу. Кафе было в третьем этаже, вход в него был с другой, параллельной улицы. В руках у девушки была снайперская винтовка с глушителем.

– Кортеж опаздывает, – ответил шеф, то есть ее собеседник по телефону.

– Он сейчас сломает дверь.

– Насрать на него! – заорал шеф.

– Это трудно, – сказала девушка.

– Без нежностей, – сказал шеф. – Приказано насрать, значит – насрать!

– Впустить его и насрать? – спросила она. – На него?

– Тьфу! – сказал шеф. – Имей терпение. Кортеж опаздывает. Еще минута. Они уже выехали. Сейчас. Сейчас.

– Он меня зовет. Он стучит в дверь. Он рассердился.

– Имел я твоего дружка! – закричал шеф.

– Он гомосексуал?

– Что?

– Вы с ним оба гомосексуалы? Вы любовники?

– Мы? То есть я? Ты с ума сошла! Ничего подобного! Откуда ты взяла? Кто тебе сказал такую чушь?

– Ты сам сказал. Только что. Ты сказал, что был с ним в половой связи.

– Почему ты такая тупая? – возмутился шеф и вдруг заорал: – Аааа!!! Все! Они проехали! Мы просрали кортеж! Проболтали! Все из-за тебя, буквальная дура! Отбой! Отбой!

– Я должна выстрелить. Вот кошка на карнизе сидит, можно?

– Кошку нельзя! – закричал шеф. – Кошку не смей!

– Хорошо, – сказала она и выстрелила в какого-то старика в полосатом турецком халате; он вышел с сигареткой на балкон в доме напротив.

Старику пробило переносицу и снесло затылок. Он перегнулся через низкую кованую балконную ограду и упал на мостовую. К нему подбежал полицейский. Стал звонить по телефону. Через две минуты полицейских было уже четверо, в том числе офицер с большими звездами на погонах.

Но девушка этого не видела. Она закрыла окно, отворила дверцу в стене, кинула туда винтовку и перчатки тоже. Вымыла руки и сказала молодому человеку через дверь:

– Сейчас, секундочку! – открыла дверь и улыбнулась. – Извини, что заставила тебя ждать.

– Что ты там делала двадцать шесть минут? Что можно делать в сортире почти полчаса?

– Извини, что заставила тебя ждать, – повторила она. – Хочешь тоже зайти в туалет?

– Хочу, – обиженно сказал молодой человек.

Сунул ей в руки ее пальто. Щелкнул дверью и проторчал там минут десять.

Потом вышел. Помог ей одеться.

Пока она всовывала руки в рукава и заматывала шарф, сидевшая в углу девица прочитала на своем планшете:

«Срочно! Премьер застрелен снайпером! Подробности: опасаясь покушения, премьер отпустил из своей резиденции пустой кортеж, а сам находился на конспиративной квартире в одном из фешенебельных районов города…»

Дальше она не стала дочитывать, а негромко сказала:

– Хоп!

Пожилой джентльмен и дама средних лет встали из-за стола навстречу молодому человеку и девушке. Джентльмен положил девушке руку на плечо, отчего она слегка обмякла и опустилась на стул, а дама воткнула молодому человеку под ложечку кинжал, отчего он тоже обмяк и опустился уже на пол.

Джентльмен раздел девушку и разобрал ее – голова, руки, ноги, туловище. Отсоединил блок питания и все это сложил в чемодан на колесиках – тот, который поновее. Потом они с дамой быстро и споро расчленили молодого человека и упрятали во второй чемодан – который пообтрепанней.

Официантка вытерла пол.

Они вышли. Но не все. Девица с планшетом осталась сидеть за своим столиком. Она позвала официантку:

– Еще капучино! И маленькое пирожное «Эстерхази». Хотя нет. Нет, нет, нет. «Эстерхази» – это слишком калорийно. Просто капучино.

Простые добрые слова

Один начальник сильно меня невзлюбил и вредил мне на каждом шагу. Я устал от его козней и решил обратиться к своему приятелю, который занимал достаточно высокий пост у нас на работе и вполне мог бы на этого человека воздействовать. Сказать, чтоб он оставил меня в покое, не ставил бы мне постоянных подножек.

Вот. Посидели мы с этим моим приятелем за бутылкой, я ему все рассказал, а он мне в ответ:

– Кошмар какой! Какая сука! Какой пидор гнойный! Мы знаешь что сделаем? Мы ему яйца вырвем! Буквально! Я, ты, еще пару ребят позовем, подстережем в парадном, набросимся, штаны с него снимем и прямо вот яйца ему оборвем! Джжик! – Он скорчил зверскую рожу, сжал кулак и изобразил, как отрывает гениталии моему врагу.

Я засмеялся.

– Вот так, – сказал мой приятель и похлопал меня по плечу. – Ты узнай его точный адрес, мы его поймаем и яйца вырвем. Джик – и все! Ну, или для начала одно, о’кей? Давай еще по стопарю. Будь-будь!

Самое смешное, что примерно часа два я радовался. Я не ожидал такой бурной поддержки и такой простоты в общении.

Но, возвратившись от него домой, я понял, как ловко он меня обманул. Морально поддержал, изобразил некую панибратскую близость, но при этом отказался что-либо сделать.

Это я в копилку манипулятора. «Как отказаться помогать, сохранив видимость близкой дружбы и горячей поддержки».

Нечто подобное мне встречалось не раз. Нарочитое «мимоговорение», шумный увод разговора от сути дела.

Например, так:

– Я послал в отборочную комиссию заявку на участие в конференции, а мне до сих пор никто не отвечает, – говорю я председателю отборочной комиссии.

– Вот ведь профурсетки! – возмущается он. – Как я с ними намучился! Если б вы знали, какие это нахальные, невоспитанные, ленивые девицы! И среди них немало недоучек! Они просто не поняли, что в вашей заявке! Фу! И вот с такой публикой я вынужден работать! Я уже третий год прошу ректора освободить меня от этой обязанности… – И всё такое прочее еще минуты три.

И даже:

– Товарищ участковый! Соседи мне вчера ночью кинули в окно камень.

– Да они просто психи какие-то! Буйные психи! Дурдом по ним плачет!

Близок, близок час расплаты

Мой приятель рассказывал: