Карен Бликсен - Современная датская новелла Страница 46

— Вот мы и приехали.

Маклер по-отцовски взял женщину за локоть, чтобы помочь ей выйти из машины. В те дни она не терпела ничьих прикосновений, кроме мужниных, — даже женщинам она не позволяла дотронуться до себя. И покидала свою квартиру только, когда это позарез было нужно.

— Какая прелесть, — воскликнула она при виде маленького, красного домика с голубыми ставнями и садиком, огороженным изящной чугунной оградой, ухоженным умелыми руками.

Легким толчком в бок муж напомнил жене: он же предостерегал ее против любого проявления восторга. Слабая краска проступила на ее щеках. Ей было трудно притворяться.

Посреди садика пришедших остановил мальчик лет восьми-девяти с упрямым выражением лица. Он стоял, широко расставив ноги как взрослый мужчина, между бровями пролегла глубокая складка.

— Мать передумала, — мрачно сказал он, глядя на маклера, который, конечно, знал мальчика. — Она не будет продавать дом.

Маклер добродушно рассмеялся и вытащил кошелек.

— Вижу, тебе ужасно хочется мороженого, — сказал он. — Вот, возьми и скорей беги за ним.

Мальчик с нарочитой непринужденностью подбросил монету в воздух и поймал ее. Не поблагодарив, он пошел дальше.

— Не обращайте на него внимания, — продолжил маклер, отбрасывая сигарету в заросли фуксий. — Вбил себе в голову эту мысль — и всё тут.

Он посмотрел вслед мальчику. Тот был в ботинках на босу ногу. А май стоял прохладный.

Хозяйка открыла дверь и неуверенно улыбнулась маклеру, слабым движением руки пригласила посетителей войти.

Женщине лет 30–40. Лицо довольно красивое, но волосы неухоженные и тусклые. На ней мокрый передник, будто она только что отошла от лохани со стиркой. Маленькая девочка лет пяти-шести дергает ее за платье, а сама сердито глядит на вошедших чужих людей. Маклер потрепал ее по щечке. Казалось, он с некоторым усилием заставил себя это сделать. У него самого детей не было. Ребенок застенчиво заерзал под его крупной рукой.

— Так! — Он потер руки. — Вы уж нас извините, мы приехали без предупреждения, но я не знал, что телефон выключен. Я всё пытался дозвониться до вас.

— Я забыла заплатить за него, — торопливо проговорила хозяйка, снимая фартук. — Пожалуйста, входите.

Она первой прошла из холла в большую гостиную, которая отделялась стеклянной дверью от комнаты, откуда доносился упорный плач грудного младенца.

Она посмотрела на дверь.

— Вообще-то мне пора кормить, — сказала она извиняющимся тоном. — Но немножко еще можно подождать. — Здесь, стало быть, гостиная, — добавила она, настороженно взглянув на потенциальных покупателей. — Вы уж извините, я толком не успела тут прибрать.

— Не имеет значения.

Молодая женщина огляделась вокруг. На полу четко выделялись следы мебели, которую только недавно вынесли. На выцветших стенах квадратиками виднелись пятна старых обоев.

Оставшуюся скудную мебель сгрудили прямо посреди комнаты, будто «в ожидании гостей», наспех, словно бы на время. Косые лучи проникали в комнату прямо на подоконник, где стояли цветы: земля в горшках от сухости пошла трещинами.

Молодая женщина озябла, она поплотнее запахнула пальто.

— А здесь чудо как просторно, — сказала она, вопросительно взглянув на мужа.

«Все же он мог бы держаться чуть приветливей», — подумала она.

Но муж глядел на потолок и вдруг показал на темное пятно.

— Что, потолок протекает? — подозрительно спросил он.

Маклер пожал плечами.

— Пустяки, — сказал он. — Черепица разбилась. Четыре-пять крон — вот и вся починка.

— Вроде бы дом надо содержать в порядке.

Молодой человек холодно взглянул на хозяйку. Плач маленького сменился сдавленным криком.

— Вы уж покормите его, — поспешила сказать гостья. — Господин Хенриксен сам покажет нам всё.

Казалось, она устала стоять на ногах. Конечно, хорошо, что муж всё подмечает, подумала она, пытаясь отогнать неприятное чувство, закравшееся в душу. Люди, продающие дом, всегда стараются скрыть недостатки. Муж посмотрел на нее, и его взгляд потеплел.

— Ты бы лучше села, Грета, — сказал он, и его инстинктивное отвращение к незнакомой женщине обрело осязаемую причину. Сама мать, она должна была подумать о том, что беременной женщине надо хотя бы предложить стул.

Маклер снова захохотал. В его животе грохотало, как в пустой бочке, скатывающейся с высоты под откос. Он ласково смотрел на Грету, пока та усаживалась.

— Мужчина есть мужчина, — заявил он явно не к месту и сочувственно покачал головой. — Может, пойдем наверх? Конечно, дорогая, покормите ребенка. Я и правда справлюсь.

Хозяйка чуть помедлила, кажется, она не очень-то верила, что он «справится со всем» к ее удовольствию. В возникшей тишине вдруг раздался звонкий голосок ее дочурки. Она по-прежнему стояла, крепко держась за подол материнского платья.

— Когда дождь идет, здесь капает прямо с потолка!

Мать нервным движением высвободила платье. Кровь бросилась ей в лицо.

— Замолчи! — угрожающе произнесла она.

Девочка закрыла лицо рукой, будто опасаясь пощечины. У нее был такой же упрямый взгляд, как недавно у брата.

Маклер изнемогал от смеха.

— Дети разгонят всех покупателей, если вы за ними не присмотрите, — выдавил он. Веселость исчезла с его лица, будто чья-то невидимая рука стерла ее. В его глазах вдруг вспыхнул огонек, который вызвал у Греты какой-то смутный страх. Она улыбнулась девчушке, которая, однако, не улыбнулась в ответ.

— Детям просто жалко уезжать из своего дома, — ласково сказала Грета. — Это же вполне естественно.

Маклер кивнул головой и срезал кончик новой сигары.

— Дети не понимают собственного блага, — сказал он. И посмотрел на мать, явно ожидая поддержки.

Молодой муж нахмурился.

— Правда, что здесь протекает потолок? — спросил он как на допросе.

Женщина медленно начала заливаться краской, будто ребенок, уличенный во лжи. Она уже приоткрыла рот, чтобы ответить, но маклер поторопился опередить ее.

— Абсолютная чепуха, — отрезал он. Его лицо излучало все то же надежное профессиональное дружелюбие, но Грета снова заметила прежний не то предостерегающий, не то угрожающий взгляд его блеклых глаз. Он никогда не глядел так раньше, когда они осматривали вместе с ним другие дома, и Грета не могла понять смысла взглядов, которыми он обменивался с хозяйкой дома. Та словно боялась его. Она сложила руки на груди, будто защищаясь от кого-то.

Маклер шагнул к двери.

— Пошли наверх, — пригласил он, переключая внимание собравшихся на другое, — пусть женщины поговорят. Вашей жене вряд ли по силам карабкаться по ступеням.

Хозяйка еще продолжала стоять посреди комнаты и смотрела вслед мужчинам, будто предпочла бы последовать за ними. Она была растерянна и ни на что не могла решиться. Потом ее взгляд остановился на разбухшей фигуре Греты, — словно она только сейчас ее увидела.

— Что-то есть в этом маклере, что мне не нравится, — сказала она угрюмо и принялась расстегивать платье. — Знали бы вы, что только приходится выносить женщине в моем положении, — добавила она с горечью.

Грета смущенно взглянула на нее.

— Мне очень жаль… — неуверенно начала она и вдруг поняла, что не эту чужую женщину и ее детей ей жаль. Дело в чем-то другом. И началось это еще по пути сюда. Они с мужем давно мечтали о доме, в котором будет расти их дитя, и ничего плохого в этом не было. Вместе с маклером они уже осмотрели много домов — красивых, ухоженных домов с красивыми и вполне обыкновенными обитателями, — для людей этих, казалось, было не столь уж и важно, купят их дом или нет. И муж ее, и маклер вели с ними самый обыкновенный, вежливый разговор. Грете чуть ли не все дома нравились, но каждый раз находилось что-то, не нравившееся ее мужу. И каждый раз, приняв решение отказаться от покупки, муж так радовался, словно добился выгодной сделки, хотя никакой сделки не состоялось. Почему же сейчас он так придирался к небольшому пятнышку на потолке? И точно так же смотрел на хозяйку и ее маленькую дочку, будто и они тоже — своего рода дефект, который должен снизить цену на дом?

Должно быть, он и этот дом не купит. А когда они вернутся домой, муж снова будет держаться так, словно опять провернул самое хитроумное дельце за всю свою жизнь. А она уже так устала дома смотреть: только-только в мыслях почувствуешь себя хозяйкой, как тут же теряешь дом. Ее охватило страшное чувство: наверное, у них никогда не будет своего дома — и она уже готова была разрыдаться.

— Хотите взглянуть на маленького?

Женщина встала, ее взгляд вдруг потеплел. Девочка уселась в углу играть с куклой. Наверху слышались мужские шаги.

Хозяйка взяла ребенка на руки и с гордостью взглянула на Грету.