Виктор Воронов - Мысли в охапку. Часть первая. Шестнадцать туесков Страница 5

В той или иной мере это касается и относится к каждому из нас. Позднее в какой-то момент мы начинаем понимать и нам даже становится стыдно за какие-то наши ранишние детские и юношеские капризы, упрямства, ленность и т.п. И мы, не признавая этого вслух, даже пытаемся что-то поправить или стараемся не делать подобное впредь. А о чём-то мы сожалеем уже, когда становимся умнее и мудрее, когда на многие вещи начинаем смотреть по-другому, когда «набив шишки» делаем некоторую переоценку своего мировосприятия.

Тогда-то, наверное, начинаем по-серьёзному, а не по какой-то установившейся и заложенной кем-то традиции, выполнять или хотя бы стремиться выполнять свой сыновий или дочерний долг перед родителями.

Но пока родители – «сами в силе», эта помощь или выполнение своего долга не является уж таким трудным и сложным делом. Конечно, это требует времени и определённых усилий, но зато и вознаграждается в своей же душе гордостью за заботу о самых близких тебе людях. Это согревает и придаёт силы на новые и новые добрые действия.

Когда же родителям с годами требуется всё больше и больше внимания и помощи, то это требует уже мобилизации огромного количества душевных и физических сил и «железного» терпения, а особенно с больными. Здесь граница между выполнением долга и начинающейся, а затем всё более усиливающейся эксплуатацией не очень чёткая и сильно размыта. К этому обычно ещё добавляется «старческий эгоизм», который аналогичен «детскому эгоизму» и ещё неизвестно какой из них преодолевается легче – скорее всего и тот и другой с великим трудом. Ведь не зря же в народе говорят: «Старый, как малый». К сожалению, зачастую старые люди не могут правильно оценить всю ситуацию и сознательно, а чаще всего бессознательно требуют, или так само получается, повышенной и иногда не совсем оправданной, даже излишней, заботы о таких мелочах, которые могли бы сделать сами, не создавая дополнительную суету и хлопоты у окружающих.

Действительно, правильно это оценить порою невозможно и у деликатных людей начинается взаимная эксплуатация друг друга излишней заботой и вниманием. Получается, почти «по классику» – уж такие все прекрасные – распрекрасные люди… Одни предлагают помощь, другие – не могут от этой помощи отказаться и этот «круговорот» всё больше и больше набирает обороты и всё это становится уже в тягость всем… и тянется до тех пор, пока на каком-то этапе, забыв о деликатности, не удаётся просто и по-свойски разобраться в той или иной ситуации и несколько уменьшить эту взаимную эксплуатацию.

Редко, но, к сожалению, встречаются и случаи настоящей родительской эксплуатации своих детей в смысле, когда кто-то из родителей не стремится ничем и ни в чём, даже в малом и посильном, помочь в своём обслуживании и «садится на всё готовое» под предлогом плохого самочувствия или чего-нибудь другого. При этом даже посторонним бывает видно, что вообще-то что-либо по силам и можно было бы попытаться сделать, наверное, и самому родителю.

Сложно бывает не поддаться излишней эксплуатации с больным человеком: родителем или ребёнком. Здесь требуется особый такт, чутьё и деликатность с инстинктом самосохранения. Иначе можно довести себя до полного изнеможения… Обычно в таких случаях приходится выбирать между «своими делами и заботами» и требующим ухода и внимания родителем или ребёнком. Совмещать всё это, да ещё в крупном городе с большими расстояниями друг от друга, бывает очень трудно и даже невозможно…

Разновидностей эксплуатации огромное множество. Их и в прошлом, и настоящем нашем времени встречается немало. Бывают и очень необычные. Так, однажды, читая материал о найденном в архиве личном деле царского фельдшера, свыше двадцати лет сопровождавшего императорские поезда и имевшего большое количество наград, к удивлению обнаружил, что в одной из «анонимок», подшитых в его «деле» кто-то с обидой пишет о «вопиющей несправедливости» того, что «…г-н Муравьёв (это его фамилия – прим. автора) эксплуатирует право сопровождения царских поездов, принадлежащее всем… Тогда как другие (имеются в виду коллеги – фельдшеры по Санкт-Петербургскому врачебному кабинету – прим. автора) завалены работой, посещая больных…».

Оказывается, что и такое «право» тоже может эксплуатироваться и восприниматься с разных точек зрения, поразному и даже совершенно противоположно. Хотя, наверное, не сам же фельдшер решал вопрос о том – ему или кому-либо из его коллег сопровождать царские поезда?!

Всё приведённое выше – это только наиболее встречающиеся, так сказать типичные, и мною описанные варианты эксплуатации. Каждый может, наверное, припомнить и привести ещё целый ряд других подобных этим. Эксплуатация так многообразна как и сама жизнь. К тому же она различна по продолжительности, а также по интенсивности: постоянная, периодическая, разовая, то уменьшающаяся – то увеличивающаяся, то прерываемая совсем – то вновь возобновляемая, посильная – непосильная, допустимая и сверхпредельная и т.п. Поэтому всегда надо видеть границы эксплуатации и вовремя останавливать себя и других при чрезмерном и недозволенном её увеличении. Тогда это будет в пределах того, что мы сами допускаем, позволяем и даже желаем!

Наверное, всё же желать себе и другим необходимо меньшей эксплуатации во всех её видах, разновидностях и проявлениях…!

Кто-то может сказать, что всё это вообще никакая не эксплуатация, а просто что-то другое, что имеет иное название. И что, если в этом другом и есть какие-то элементы или «чуточка» эксплуатации, то это же по доброй воле, не по принуждению, и скорее из хороших побуждений! Однако это дела не меняет и в той или иной степени – это всё является и остаётся э к с п л у а т а ц и е й!!!

ПО ДОРОГАМ И ВЕСЯМ БЕЛОРУССИИ

По молодости мы все любили путешествовать и действительно немало ездили по стране и за рубеж. И хотя в последнее время стараешься ограничиваться только самыми необходимыми поездками по делам, всё же тяга к познанию мира сохранилась. Вот и теперь она – эта тягастрасть подтолкнула к дальней поездке, да непростой, а на автомашине. Хорошо, что к этому времени спала беспощадная июльская жара, и стало более комфортно.

Конец ознакомительного фрагмента.