Константин Золотовский - Рыба-одеяло Страница 14

Тут можно читать бесплатно Константин Золотовский - Рыба-одеяло. Жанр: Проза / Советская классическая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Константин Золотовский - Рыба-одеяло

Константин Золотовский - Рыба-одеяло краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Константин Золотовский - Рыба-одеяло» бесплатно полную версию:
В сборник «Рыба-одеяло» включены новые рассказы К. Золотовского о водолазах. Вы познакомитесь и с новыми героями – бойцами морской пехоты, разведчиками, участника­ми обороны полуострова Ханко и Ленинграда. Вместе с ними боролись против врагов в годы Великой Отечественной войны и советские водолазы. И даже в самые тяжелые минуты их не покидало чувство юмора.

Константин Золотовский - Рыба-одеяло читать онлайн бесплатно

Константин Золотовский - Рыба-одеяло - читать книгу онлайн бесплатно, автор Константин Золотовский

– Гутов! Гутов! – тревожно звали по телефону.

– Есть! – слабым голосом ответил он.

– Что же ты все время не отвечал?

– Я не расслышал.

На последней выдержке, когда до трапа оставалось всего несколько метров, Разуваев сообщил:

– Сейчас Романенко на грунте. С ним несчастье – лампочку раз­бил, запутался. Просит помощи.

Гутов понял, что он не должен опоздать ни на минуту.

– Травите шланг и сигнал! – быстро сказал он. И ушел опять на глубину.

Огромный Романенко лежал, раскинув руки и ноги, обвитый, как змеями, двумя тросами. Быстро распутав их, Гутов приказал: «Под­нимайте!»

Щупленький Гутов цепко схватил грузного Романенко за скафандр и стал медленно подниматься с ним. Держать становилось все труднее и труднее.

С переходом от большой глубины на малую в глазах у Гутова ста­ло рябить. Ему слышалась то музыка, то пение.

– Кто поет? – спросил он.

На судне подумали, что он сошел с ума.

– Держись, Ваня! – дрогнувшим голосом подбодрил Разуваев.

Гутов чувствовал, что теряет сознание, но не выпускал Романенко. «Я должен, должен...» – повторял он. Знал, что, если их выбросит на­верх, – конец обоим! Гутову прибавили воздуху. Стало легче. А когда из молчавшего шлема Романенко наконец вырвался бурный поток пузырей и к иллюминатору приблизилось его круглое лицо, Гутов разжал онемевшие руки.

Первым подняли Романенко. За ним вышел Гутов. Разуваев береж­но подхватил его и быстро освободил от снаряжения. Гутов улыбался в ответ на поздравления товарищей, потом вдруг побледнел, щеки его задергались, он покачнулся и упал навзничь. Его унесли в лечебную камеру, где атмосферное давление приравнено к глубинному. Через два дня Гутов был совершенно здоров. С виду слабый, он был на редкость крепким и выносливым.

* * *

На основании этих спусков была выработана первая глубоковод­ная таблица, и эпроновцы приступили к работам по спасению «Девятки». Уже стояла дождливая балтийская осень. Один шторм следовал за дру­гим. Но команда корабля жила одной мыслью: во что бы то ни стало поднять «Девятку». Комсомольцы выпускали стенную газету «Боевая задача». В ней печатались проекты, предложения водолазов. Такелаж­ники готовили прочные тросы для «Девятки». А электрик Обозный усо­вершенствовал глубинное освещение, так нужное для водолазов, – при­способил сильную лампу от киноаппарата. «Берегите ее, – предупреж­дал он, – это единственная!»

В часы редких передышек между штормами водолазы продолжали свой нелегкий труд.

В один из вечеров Гутов и Разуваев зашли в радиорубку. Судовой радист принимал финскую станцию.

«Напрасно стараются, – говорил диктор на русском языке, – под­водной лодки большевикам никогда не поднять! Англия и Франция, обладая прекрасным техническим оборудованием, даже с меньшей глу­бины не могли поднять своих лодок «М-2» и «Прометей». Что же после этого думают советские судоподъемщики со своей скудной техникой? Смешно, право...»

– Значит, у иностранцев кишка тонка! – Разуваев сплюнул со злости. – А мы и уключины шлюпочной не оставим на грунте! Верно, Ваня?

– ЭПРОН еще никогда не подводил! – твердо сказал Гутов.

* * *

Барометр на судне предсказывал сильную бурю. Уже забегали по морю беспокойные барашки и с жалобным писком пронеслась, черпая крылом воду, балтийская чайка. Небо исчезло. Все помрачнело вокруг.

В такое время в Кронштадте судам приказывают не выходить из порта и крепко швартоваться к гранитным стенкам. Но до Кронштадта двести километров.

«Судам, захваченным в море штормом, – говорится в морском меж­дународном законе, – разрешается укрыться в каждом порту любого государства мира».

Ближе всего Финляндия. К ее берегам и направилось эпроновское судно. Радировали в порт. Ответа не последовало. Волны поднимались все выше и выше, гулко ударяясь в борта. Снова запросили. И опять молчание. Наконец примчался портовый буксир. Толстый человек в но­венькой форме, улыбаясь, взял в руки рупор – мегафон. К ногам его жался мопс, с голубым бантиком на шее и одеяльцем на спинке. Чинов­ник заявил, что ему велено отказать советскому кораблю в укрытии. Это было то время, когда финское правительство относилось к нашей стране агрессивно. Буксир повернул обратно, холодная волна обрызгала мопса, он мелко дрожал и злобно лаял на советское судно.

Эпроновцы тоже повернули, но прямо в открытое море, подаль­ше от негостеприимного берега. На палубе царило гнетущее мол­чание... Разуваев вынул из карманов тяжелые руки, сжатые в ку­лаки. Водолазы мрачно провожали удаляющийся берег. Палуба круто накренилась.

– Ничего, глубоководники! – вдруг звонко крикнул всегда сдер­жанный Гутов. – И это выдержим!

С капитанского мостика раздался приказ:

– Надеть спасательные пояса!

Борта застонали от волн. Вспененная ветром вода стала седой. Судно, как на пружинах, то подпрыгивало, то опускалось в глубокую водяную бездну.

Волны перехлестывали через борт, мыли палубу. Могучий Разуваев найтовил – крепил к палубе водолазное оборудование, спасая от волн. И яростно ругался. Его глухой бас сливался с ревом ветра.

В носовой части оборвало концы. Гутов бросился туда. Огромный водяной вал перекатил через него. Он уцепился за шлюп-балку[18].

Волны совсем стали накрывать судно. Только рубка одна виднелась. Вода не успевала сбегать через шпигаты[19] и вкатывалась в кубрики.

Лицо Гутова пожелтело. Он совсем выбился из сил, но не отставал от Разуваева. Они и тут были вместе.

Два дня и три ночи продолжалась буря. А когда она кончилась, во­долазы снова принялись за работу.

И вот наступил долгожданный день. Приготовления к подъему лод­ки были закончены.

Волнение охватило команду. В назначенное время, по четко уста­новленному плану, все заняли свои места.

– Пошла! – негромко сказал командир.

– Вира! – прогремел боцман.

И сразу заработали лебедки на «Коммуне», специальном судне для подъема лодок. Пришли в движение мощные гини[20]. Многострунные тросы, продетые под днище «Девятки», вздрогнули и, натянувшись, медленно поползли вверх. Высокая многоэтажная «Коммуна» огрузла и глубоко вдавилась в воду.

– Вира сильней! – повторил боцман.

«Коммуна» задрожала и подпрыгнула. Это «Девятка» оторвалась от грунта.

Водолазы придвинулись к борту. Наконец под водой, отливая сталью, мелькнула большая сигарообразная тень. Еще не веря своим глазам, смотрели они сквозь воду на ржавую спину лодки, на погнутый конец перископа, на тросы – на все то, что они не раз освещали в глу­бине Балтики своими тусклыми лампочками. Дружное «ура» раскати­лось по морскому простору и эхом отдалось в далеких берегах.

– Ура ЭПРОНу!

– Ура глубоководникам!

Наконец всплыла рубка подводной лодки.

На спасательных судах приспустили флаги. Отдать последнюю честь погибшим товарищам – таков морской закон.

Будто легкое дыхание пронеслось над затихшими кораблями:

И о погибших друзьях на «Палладе»Грустную песню пою...

Эпроновцы сорвали с головы бескозырки.

Каждый вспомнил все пережитое...

Поднятую «Девятку» накрепко запеленали в стальные тросы и бе­режно повели в Кронштадт. Это было 22 июля 1933 года.

Камбузный нож

Плавучая мастерская «Красный горн» шла морским каналом. Усту­пив дорогу встречному кораблю, она отклонилась от фарватера. Через несколько минут судно застопорило ход. Винты больше не проворачи­вались.

Я стал снаряжаться в воду, чтобы устранить помеху. Решил одеться потеплее – морозы уже стояли, – даже бушлат напялил под зимнюю водолазную рубаху с рукавицами «Куда навьючил на себя столько? – сказал водолаз Науменко. – Мешать будет при работе!» Но я заупря­мился, надел, и мы впервые поспорили из-за пустяка. А он мой приятель еще с кронштадтской школы, и жили мы с ним очень дружно, все делили.

Натянул я молча рубаху, взял в руки ножницы и спустился под корму судна. Гляжу – чего только не намотано на ступицы винта! Пень­ковые, цинковые тросы, проволока, дранье, тряпки. Все это перепуталось так, что сразу не найти, где начало, где конец. «Операция тюльпан» – называем мы подобную работу. Нелегкий цветочек!

Сел я на лопасть винта, ногами ее обхватил и ножницами прово­локу режу. Нащупываю концы, тряпки и сбрасываю на грунт. Уто­мился. Наконец последний обрывок троса остался на верхней ступице. Потянулся за ним и сорвался. На лету схватился за край лопасти, а он в острых заусеницах, и распорол себе рукавицу.

Камнем упал на грунт, и подошвы брякнули о сброшенное железо. Сразу обжало меня, а через прореху хлынула внутрь костюма ледяная вода.

Наступила особенная, подводная тишина, когда слышишь, как коло­тится твое сердце. Опустил я вниз рукавицу, воздух вырвался через нее из рубахи, и доступ воды прекратился. А сигнальный конец мой застрял на лопасти винта. Надо мне обратно туда подняться.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.