Василий Росляков - Мы вышли рано, до зари Страница 22

Ну стали давать. А молодой сад весь стоял в воде, десятки гектаров. А дальше сада там огороды. Накрылись и огороды. Все ясно. Соседи потерпели. На нашу сторону пока не особенно идет. Крайний домик, что перед мостом стоит, залило. Огород залит, дощатая уборная торчит из воды, вода к порогу подошла, но в дом не заходит, видно, не достанет до порога.

Ну что? Чего тут глядеть? Поехали домой. Потом сходили к своей речке в проулок.

Тут тоже усугубилось. Много техники. Бульдозеров штуки три-четыре, самосвалы, два гигантских скрепера, как раки, ползают. Остановились Сережа и Пашка. Да. Отсюда, если прорвет, достанет до их домов. Шуганет проулком, а там выгон на понижение идет, хлынет прямо к их домам, вот и отсиживайся на тополе, а подсвинок, ему придется, как Туру Хейердалу, плавать на полотне ворот, в ванне. В одном месте просочилось, и уже виноградник у самого дома залило. Там старались два бульдозера. Все-таки завалили валом, остановили. Где лягушачий карьер — тут два скрепера старались. Разлилось тут немного, по водичке машины ползают. Один стал карабкаться на возвышенность, чтобы земли набрать, забуксовал в низинной траве, а там водичка, залез по самые ступицы, вырыл глубокие колеи, не выберется, все, засел скрепер. Парнишка выбился из сил, смотрит беспомощно из этого оранжевого чудовища, не может выползти. Вылез, махнул рукой, сел на бугорок, на травку. Пропади она пропадом. Сережа подошел:

— Слушай, давай вытяну.

— Не, запорешь машину.

— Он в тундре по болотам не такие машины таскал, — поддержал Пашка.

— Ладно, иди.

Сережа смотался к первому дому, притащил две корявые слеги, две срубленные акации, подложил под передние колеса, залез в кабину. Ну, взяли, ну еще раз. Пашка прямо надрывался, глядя на старания Сережи. И, может, благодаря Пашкиной поддержке, пошел, пошел выбираться краб этот оранжевый. Ты ж гляди, вылез! А показывать Сереже ничего не надо. Сколько он перетаскал земли по тундровым болотам, и аварийные моменты бывали не один раз. Пошел таскать землю, набирал и таскал к уже отсыпанной, которая не сдерживала напора воды.

К вечеру еще раз руководящий вертолет пролетел. Его треск подхлестывал панику, смотрят люди в небо, на этот вертолет и думают: чего-то еще жди, не стали бы так часто летать. А с вертолета наблюдали за движением воды. Отказненское прорвало в одном месте, пошла вода в степь. Несчастье. Переселенцы видны хорошо с воздуха. И в горком сведения поступают каждый час со всех концов.

Кстати, подумал Виталий Васильевич, надо сразу же, после этого бедствия с водой, как только все станет на свои места, провести встречу с молодежью города. Давно намеревался, и из края подсказывали. Все. Дальше откладывать нельзя. Но и сомнения берут. А ну не придут, не захотят слушать?.. Но… волков бояться — в лес не ходить.

И вот первые утешительные сведения. Вода остановилась. Нету повышения. Уже несколько часов держится на одном уровне. Значит, надо ждать понижения. Конечно, если не упадут новые дожди. Но надо надеяться. Прикинули в горкоме примерный урон, примерные убытки от воды, и на следующий день Виталий Васильевич отправился опять в степь. Не то чтобы просто в степь, а в определенное место. К Сулейманову Амиру Ахметхановичу. В его кошару. У Виталия Васильевича давно, чуть ли не с первого года секретарства, сложились дружеские отношения с этим чабаном. Знатный человек, депутат районного Совета, победитель соревнования республики, и не один раз, а третий год подряд, награжденный многими знаками, вымпелами, грамотами, этот чабан был просто умницей. Амир часто бывает дома у Виталия Васильевича, знаком с дочерью, с женой, а семья Амира тем более вся знакома Виталию Васильевичу. Уже на подъезде к отаре Виталий Васильевич встретился с трактором, который тащил нагруженную травой тележку. Пригляделся, за рулем сидит… ну оголец не оголец, а просто крошка, малютка сопливая. Стой! Посигналил Виталий Васильевич. Сам остановился. С трактора спрыгнуло это диковинное дитя степей.

— Ты, Нариман? — спросил Виталий Васильевич.

— Здравствуйте, Виталий Васильевич, — баском поздоровался Нариман.

— Ты что, сам водишь этот «МТЗ»?

— «МТЗ-5», — уточнил тем же баском Нариман.

Виталий Васильевич пухлой рукой потормошил стриженую голову мальчика:

— В какой класс перешел?

— В третий.

— Ну, давай трогай, а я к вам еду.

Нариман смущенно улыбнулся и бегом к трактору. Загудел, затарахтел, пустил синие кольца боевой тракторишко «МТЗ-5» и потащил по проселочной свою тележку.

Подъехали к мазанке, собаки выскочили, побрехали, а когда Виталий Васильевич вышел из «Нивы», примолкли, застыдились, стали вокруг ног увиваться. Показался Амир Ахметханович. О! Какой гость! Проходите обедать с нами. Ну что же, обедать так обедать. Жена Амира засуетилась, забегала, с мужем переглядывается.

— Виталий Васильевич, все, слава аллаху, кончилось благополучно, немножко стенку в кошаре выбило, но пострадавших нету.

Пока жена Амира, она и помощник чабана, и гарбычка, то есть кашеварка, повариха по-чабански, она и комиссар на кошаре, член партии с хорошим стажем, пока она приготавливала для гостя прибор, угощение, мужчины вышли посмотреть, как тут все было. Перед воротами на баз Амир остановился, поглядел в степь и сказал:

— Вон там! Вышел, гляжу — из самой степи идет на меня вода, дикая вода, такой вал, вот по колено. Быстро идет и шипит. Ближе, ближе, совсем близко, что делать? Кричать? Вода не слышит, идет, шипит. Никогда такого не было, чтобы из голой степи вода катилась. Вот подошла сюда, ударила по этим воротцам, открыла их и пошла по базу, под крышу сарая пошла, ударила в стенку, стенку вывалила, пошла дальше, туда, в балку. Такой чуда не помнит никто. Хорошо, овца мокрый, но живой, овца вместе собрались, уперлись один в другого, ни с места, стоит. Вода прошла, овца целый стоит, только напугался. Посмотрите, на базу какой грязь остался, ходить пока нельзя. Ничего, просохнет, все, слава аллаху, теперь прошло. Откуда вода? Не знаем. Аллах послал. Собаки чуть с ума не сошли. Тоже не видали такой.

Виталий Васильевич попробовал ступить на баз, нога проваливается, еще кисель стоит, небольшой ветерок нужен, чтобы подсохло. Чуть не успел, сам бы все увидел. Только что беда прошла тут.

— А я, Амир Ахметханович, спешил к вам, знаю, что где-то недалеко от вас путь воды лежал. Вот не успел. Но, к счастью, все обошлось. Потерь нет, и это уже хорошо. Жаловались, воды нету в степи. Вот она, вода, будь она неладна. Кто бы подумал? Когда стричь будете, Амир Ахметханович?

— Вот мал-мал подсохнет овца, погоню на стрижку.

10. Опасность миновала

Вода медленно спадала. Кума очень осторожно, с оглядочкой вступала в свои берега. Пашка снял лестницу, поставил ее на старое место, в огороде, за сарайчиком. Ванну поставил, где она стояла раньше, наполнил водой, чтобы было куда запускать карасей после рыбалки. Бросил за сарай полотно от старых ворот. Тревога миновала.

Сел Пашка в беседке под зонтичным козырьком. Тепло, уютно, и солнце не припекает. Валентина вышла, присела.

— Вот стерва, развелась нынче, — Пашка щелчком сбросил со столика зеленую букашку. — С тополя, зараза, падает. Как клоп, а летать, видно, летает. Как она под навес ухитряется?

— Летает, конечно, — подтвердила Валентина.

Пашка прихлопнул еще одну на зашеине у себя.

— Вот сволочь!

— Зачем ты! Это ж божья тварь, как и мы с тобой.

— Может, как ты, а я тута ни при чем. Да и тебя тварью никогда не обзывал.

Если к Пашке кто приезжает, то ставит машину или мотоцикл не за канавой, где уже выгон начинается и по нему неотчетливая дорога, он останавливается на горбатом мостике через канаву, под навесом виноградника.

— Во, Евгений Михайлович едет! — сказала Валентина, поглядев на выгон.

Евгений Михайлович — главный врач Цыгановки, дружит с Пашкой.

От магазина, наискосок через пустырь, ныряя по выбоинам, лужам, катился старый, разбитый «ГАЗ». Он прямо влетел на горбатый мостик через Пашкину канаву и как вкопанный остановился. Вышел крепкий чернявый человек, молодой, сильный, улыбающийся. Подошел, поздоровался за руку.

— Так я и думал: сидит в беседке.

— А че, я в отпуске. Ну, Евгений Михайлович? Чистую?

— Я по делу. Тормозного цилиндра нет у тебя?

— У мене, Евгений Михайлович, все есть.

— Выручи хоть на время.

— А чистого не будете?

— Ты знаешь.

Валентина — одна нога тут, другая там — засуетилась и через минуту-другую принесла графинчик с чистой, с самогонкой. И рыбки вяленой принесла.

— Как супружница, пацаненок?

— Все слава богу, Валя. Спасибо. Навязывался Миша, не взял, с матерью остался.

— Во-от, а чего? У нас и тутина, и черешенка еще есть.

— Ладно, другой раз… Как вас, не затопило?