Василий Росляков - Мы вышли рано, до зари Страница 26

В нынешнем Буденновске ничего от этого восточного великолепия не сохранилось. Походы завоевателей, время и невежество переселенцев, заселявших эти края в XVIII—XIX веках, тупость царских вельмож способствовали разрушению древнего города. Камень, кирпич древних развалин растащили по окрестным селам, и горожане тоже тащили.

Автор очерков член Географического общества СССР Р. Е. Аджимамедов использовал письменные источники древних историков и современных исследователей.

Михал Михалыч не один раз бывал в филиале Всесоюзного научно-исследовательского института виноградарства и виноделия, но не знал, что он занимает место легендарного Маджара, что здесь были приостановлены в свое время раскопки. Теперь директор института развел тут подлинную Швейцарию, утопающую в декоративных деревьях и розариях.

Испокон веков здесь, в Маджаре, занимались виноградарством, давили вино. Уже при Екатерине доставляли его в царский дворец, сама императрица попробовала и восхитилась.

— Бургундское? — спросила она.

— Нет, ваше высочество, наше вино, из Маджара.

— Не может быть, — сказала Екатерина. — Тогда, значит, из Бургун-Маджара.

С легкой руки царицы долгое время этот город и назывался Бургун-Маджары, пока не получил новое название — Святой Крест, которое было снято сразу же после Октябрьской революции, а город назван Прикумском. В тридцатые годы в честь Семена Михайловича Буденного он получил новое название — Буденновск.

Михал Михалыч был так захвачен историей, что, оказавшись в городе, зашел в общество «Знание» и попросил, нет ли каких еще материалов по истории района. Разумеется, такие материалы есть. Он заказал себе копии, а когда получил их и прочел, почувствовал, что по-другому стал видеть и Цыгановку, и родную Томузловку, и весь район вообще, по-другому представлялась ему его собственная жизнь здесь и его собственная роль в жизни этого кусочка земли. Перед ним как бы открылась перспектива, глубина прошлого и будущего, открылось движение жизни. А это, правильно думал он, очень важно. Не точку видеть, где стоишь сегодня, стоишь и что-то делаешь, выполняешь какие-то планы и указания, а видеть течение дней, течение их во времени. Открывается исторический смысл жизни.

На Ставрополье, как и на весь Северный Кавказ, с давних-предавних времен поглядывали соседние страны и народы. Киевские князья Игорь и Святослав еще в X веке совершали на эти земли походы. Так на Тамани было создано тогда еще Тмутараканское княжество. В середине XVI века для защиты местного населения от внешних врагов, а также для укрепления своих позиций русское правительство направило сюда хорошо вооруженные отряды стрельцов и казаков. По берегам Терека были построены русские городки-укрепления, составившие цепь оборонительных рубежей России. Вместе с тем эти городки служили и местом торговли поселенцев с горцами. А при набегах крымских татар и турок отпор давали врагу русские и горцы совместными силами. В 1722 году, во время персидского похода, побывал тут и Петр I. Он велел убрать все устаревшие крепости, в том числе и городок Терки, и построить вместо них новые крепости по берегам Терека и Сулака. Через несколько лет возник тут город Кизляр, ставший впоследствии центром власти царского правительства на Северном Кавказе.

В 1777 году Екатерина II подписала проект строительства укреплений Азово-Моздокской линии. Эта линия состояла из десяти крепостей: Екатериноградской на реке Малке, Павловской на Куре, Марьинской на Золке, Георгиевской на Подкумке, Александровской на Томузловке, Андреевской, Северной, Ставропольской на Чле, Московской и Донской. Строительство велось солдатами и казаками, назначенными сюда на переселение, а также местными людьми — ногайцами и туркменами.

В том же году на эту линию были переброшены казаки Волжского и Хоперского полков, а также солдаты Кабардинского пехотного и Владимирского драгунского полков. Вскоре переселены были и семьи волжских и хоперских казаков. Рядом с укреплениями появились солдатские слободы и казачьи станицы Волжского полка — Екатериноградская, Павловская, Марьинская, Георгиевская, Александровская — и Хоперского полка — Донская, Московская, Ставропольская и Северная.

С конца XVIII века началось быстрое заселение Ставрополья и всего Северного Кавказа.

В 1769 году на развалинах Маджар генерал де Медем учредил караульный пост из одной роты Астраханского полка. В те времена граница России — так называемая Моздокская линия — проходила от Моздока до крепости св. Дмитрия (город Ростов-на-Дону) по рекам Буйволе, Калаусу и Манычу. Первоначально правительство решило поселить на Маджарах немецких колонистов из Саратовской губернии. Но эта попытка окончилась неудачей. Прибывшие колонисты в количестве 183 мужчин сразу же заболели болотной лихорадкой. Многие из них умерли, оставшиеся в живых разбежались, проклиная «погибельный Кавказ».

Долго пустовала болотная, нездоровая местность, пока армяне — выходцы из Персии — в 1795 году не обратились к правительству с просьбой разрешить им основать город Святой Крест. Таким образом, первые поселенцы, а именно армяне, появились здесь около двухсот лет тому назад. 28 декабря 1799 года император Павел выдал грамоту, согласно которой каждому поселенцу «на душу отводилось по тридцать десятин земли». Вслед за персидскими армянами стали прибывать армяне из Закавказья. Потекли сюда со всех концов русского государства и беглые крестьяне. Из этих беглецов образовалось свободное поселение Привольное, которое позже стало называться Маслов Кут. Среди беглецов были крестьяне Курской, Тамбовской, Воронежской и других губерний, а также с Украины. Были среди них и пугачевцы. Новоселы обзавелись хозяйством и были приписаны к государственным крестьянам. Они не принадлежали помещикам, жили на государственных землях и государству платили оброк. И вот в 1784 году Екатерина II подарила своему фавориту князю Потемкину более тридцати тысяч десятин земли на Северном Кавказе вместе с этим Масловым Кутом. После смерти князя землю купил у наследников камер-фурьер (придворный служащий, отвечавший за организацию путешествий царя) некий Зотов всего за 6 тысяч рублей. Малая цена объяснялась тем, что земли продавались без крестьян, которые оставались государственными. Однако новый владелец выпросил у царицы указ, по которому крестьяне на этих землях переходили в его собственность, в собственность Зотова. Жители Маслова Кута не захотели подчиняться помещику, признавать его власть и составили жалобу, приложили к ней квитанции об уплате государству оброка и послали в Петербург. Но в Петербурге был уже новый царь, Павел I. Чиновники ознакомились с жалобой и доложили царю, сообщив при этом, что Зотов законно владеет крестьянами и они обязаны повиноваться ему. Упорствующие крестьяне были наказаны, одним вырвали ноздри, других запороли насмерть. Но и эти зверства не успокоили крестьян, они снова писали в Петербург и просили снова приписать к государству. А Зотов продал вскоре Маслов Кут новому помещику, еще более жестокому. Калантаров, новый владелец земель, помимо барщины стал заниматься и простым грабежом, требовал непосильных работ и больших денежных платежей. Подобрал таких же, как и сам, жестоких управляющих и разрешил им наказывать крестьян. Это было уже при царствовании Александра I. Крестьяне снова написали жалобу на своего помещика. Они прослышали, что царь направляется в Таганрог, и решили вручить жалобу самому государю, встретив его на дороге, под Ростовом-на-Дону. Однако лично вручить жалобу не удалось, передали ее дежурному генералу, а с новой жалобой отправились в Петербург, чтобы дойти до самого императора. До столицы мужики не доехали, остановились в Москве, где узнали, что царь умер и что в Петербурге произошло восстание декабристов. Домой они писали письма, в которых радовались восстанию, хотя не знали ни характера его, ни целей. Они думали, что новый царь накажет помещиков за самовольство и самоуправство, но вскоре убедились, что и новый царь никакого внимания не обращал на их новые и новые жалобы. Не достигли цели и жалобы в адрес наместника Кавказа, командующего войсками кавказского фронта.

Крестьян подвергали жестоким наказаниям, сам Калантаров, его приказчики и управляющие отличались разнузданным самодурством и жестокостью, от их надругательств страдали крестьянские девушки и молодые женщины. Мужчины умирали на непосильных работах, умирали от побоев.

Так продолжалось до 1853 года. Наконец крестьяне Маслова Кута не выдержали и подняли восстание. Восстание готовилось долго, исподволь, из крестьян выдвинулись способные вожди, они долго готовили силы, совещались с группами, решили выступить так, чтобы сразу обезвредить или уничтожить местное помещичье начальство, но чтобы не напугать сельские власти Маслова Кута. Именно по этой причине восстание не было широким, массовым, а локальным. Крестьяне, которых заставили возить лед в господские погреба, отказались подчиниться приказчику. Они схватили приказчика и управляющего и посадили их в погреб. В это время было выбрано управление села, составлены списки участников восстания. Восставшие поклялись и подписались под клятвой бороться с помещиками до конца. Были отправлены ходоки по окрестным селам с просьбой поддержать восставших. Но сторонники помещика успели отправить донос ставропольскому губернатору. В Маслов Кут немедленно были присланы девятьсот солдат при четырех орудиях. Во время восстания Калантарова не было в имении. Приказчик и сельский атаман сумели известить земскую полицию, и через несколько дней в Маслов Кут приехали земские заседатели и другие чиновники. Прибыл и сам губернатор Волоцкий. Все они стали уговаривать крестьян успокоиться и разойтись но домам. Но восставшие не дали уговорить себя, не уходили с площади. К ним подошли несколько сот крестьян из соседних сел. На площади были женщины и дети. Народ заявил о своем нежелании подчиняться помещику и требовал вернуть им прежние их права. В руках толпы были палки. Палки были даже у детей.