Юрий Слепухин - У черты заката. Ступи за ограду Страница 29

Несколько раз Жерару пришлось обедать или ужинать с приятелями Брэдли — дельцами трудно определимой национальности, хорошо одетыми солидными личностями, разъезжающими в новеньких «крайслерах» или «студебеккерах». Эти ужины были всегда деловыми, разговор присутствующих изобиловал финансовыми терминами, которые звучали для Жерара кабалистическими заклинаниями, и всякий раз ему приходило в голову сравнение между компанией Аллана и бандой алхимиков, нашедших-таки свой философский камень.

Что камень эти типы нашли — можно было не сомневаться. В их руках все превращалось в золото. Сущность загадочного процесса ускользала от понимания Жерара, но результаты были налицо. Однажды ему дали подписать несколько бумаг; на другой день Брэдли, подмигивая с довольным видом, объявил ему, что этими подписями он, Бюиссонье, заработал вчера больше, чем иной аргентинский чиновник зарабатывает за год. Жерар вынул изо рта трубку и посмотрел на американца с дурацким видом. «Каким образом, черт побери?» — спросил он, обретя дар слова. Брэдли захохотал и хлопнул его по животу. «Вы все равно этого не поймете». — «Послушайте, Аллан, — решительно сказал Жерар, вспомнив вдруг слова Бебы. — Давайте поставим точки над i. Если все эти махинации являются не совсем законным делом, то я…» Брэдли не дал ему договорить, обиженно заявив, что ни он, ни его аргентинские друзья не станут портить себе деловую репутацию из-за нескольких вшивых десятков тысяч. Это было резонное соображение. Скоро Жерар вообще потерял способность удивляться чему бы то ни было. Съездив с Бебой посмотреть кинту, он нашел ее вполне пригодной для жилья и подписал с владельцем арендный контракт. Переезжать можно было после первого сентября. Однажды, ужиная с Брэдли в компании нескольких алхимиков, он рассказал о своем новом жилище.

— О, отлично, — одобрил Аллан. — В деревне вам удобно будет работать. А сколько от столицы?

— Около сорока километров, точно не знаю. Неважно, там удобное сообщение, омнибусы ходят прямо с Пласа Онсе…

— Омнибусы? Вы безнадежный человек, Бусс. Омнибусы, будь я негр… Вы видите этого джентльмена? — спросил Брэдли, бесцеремонно ткнув пальцем в сидящего напротив краснолицего техасца.

— Вижу. И что?

— А то, что этот краснорожий субъект представляет здесь автомобильную корпорацию Кэйзер-Фрэзера. Ведь верно, Бобби?

«Краснорожий субъект» кивнул и без помощи пальцев передвинул сигарету из одного угла рта в другой.

— Создаем здесь филиал, — пробурчал он с невероятным акцентом, морщась от дыма, — «Кэйзер Эрджентайна». Большой завод в этом… как его? Кордова. Мистеру нужен кар? Это можно. Знаете наш «манхэттэн»? Седан, четыре дверцы. Это я вам устрою. Да вон посмотрите в окно, я сам езжу на таком. Вон тот, синий, с самого края…

Жерар посмотрел и увидел машину экстравагантного вида, очень низкую и очень обтекаемую.

— Ну, что вы, — сказал он, — зачем мне такой люкс?..

— Вы не смотрите на вид, — засмеялся Брэдли. — Формы у нее в самом деле роскошные, прямо сплошная Ава Гарднер, но вообще это далеко не «кадиллак». И даже не «форд», будем уж откровенны до конца. Впрочем, пару лет она вам послужит. Вы скажете тоже — «люкс»! Бобби, сколько стоит сейчас это чудо техники?

— Для нас — тысяча девятьсот.

— Слышите, Бусс? Я вам устрою валютно-обменное разрешение класса А на две тысячи. Машина обойдется дешевле, чем здесь можно купить у старьевщика списанный мотоцикл, — не больше двадцати тысяч песо…

— Что это за «разрешение класса А»? — ничего не понимая, спросил Жерар.

— Мсье не знает? — удивился один из алхимиков. — О, это интересная вещь. В Аргентине существует несколько типов, или классов, обмена валюты для операций по внешней торговле. Скажем, если простой смертный захочет купить что-нибудь в Штатах, то ему придется платить из расчета официального курса доллара. А для закупок промышленного оборудования был установлен специальный поощрительный курс, так называемый «класс А», по которому доллар оказывается в десять раз дешевле. В теории это было сделано в целях поощрения и развития национальной индустрии, а на практике этим курсом пользуются их превосходительства, когда нужно выписать для себя или для своей любовницы новый «кадиллак».

— Хуан Дуарте сделал свои миллионы именно на этом, — усмехнулся третий собеседник. — Как раз от него и зависела выдача валютно-обменных разрешений.

— Ну его к черту, — сказал Жерар, — не хочу я с этим связываться.

— Неразумно, мой мальчик, — покачал головой Брэдли. — Не возьмете вы — возьмет какой-нибудь жулик. Вам не предлагают обогащаться за счет Аргентинской Республики! Просто, если нужна машина, есть возможность приобрести ее дешево и без хлопот. Не понимаю, что вас смущает…

Жерар подумал и решил, что смущаться и впрямь нечего. Бобби из «Кэйзер Эрджентайна» записал его адрес и пообещал известить, как только дело будет окончательно улажено.

Удивительнее всего была легкость, с какой все это делалось. Вспоминая годы нужды, Жерар только пожимал плечами. Когда не на что пообедать, то иной раз расшибешься в лепешку, прежде чем удастся раздобыть сотню франков. А если на твоем счету лежит в банке сто тысяч, то прибавить к ним двадцать или тридцать, а то и больше, ровно ничего не стоит. Во всяком случае, это происходит с такой легкостью, что невольно начинаешь верить в таинственные свойства денег: например, в их способность размножаться при достижении известной степени концентрации. Сколоти только первый миллион, потом тебе и вовсе уж не придется ни о чем заботиться. Нужно ли после этого удивляться тому, что тебе вдруг — безо всяких усилий с твоей стороны — предоставляется возможность купить за двадцать тысяч машину, которая стоит тысяч триста, если не больше…

Восьмого июля, накануне Дня Независимости, Брэдли наконец отбыл в Штаты. Жерар провожал его в порт: вопреки своему обыкновению, Брэдли решил на этот раз отдохнуть в пути и отказался от путешествия по воздуху. «Дель Норте» отходил почему-то не от пассажирской пристани Северной гавани, а из Нового порта; обстановка отплытия была самой будничной, небольшая группа пассажиров и провожающих стояла на забитом товарными составами пирсе, под пронизывающим ветром. День выдался хмурый, туманный, все казалось серым, над решетчатыми башнями кранов с резкими, тоскливыми криками шныряли чайки.

Как и все суда линии «Дельта», совершающие скоростные рейсы между Буэнос-Айресом и Нью-Орлеаном, «Дель Норте» со своими зализанными стремительными линиями полукруглой ходовой рубки и скошенной назад низкой трубы, с удачно подобранной окраской — серый корпус с яркой зеленой полосой по фальшборту и белоснежные надстройки — выглядел нарядно даже в такой обесцвеченный день. Подняв воротник пальто и держа руки в карманах, Жерар рассеянно слушал последние деловые наставления Брэдли и слезящимися от ветра глазами оглядывал судно. Почему до сих пор он никогда не замечал красоты технических сооружений?

Подхваченная стрелой, над головами провожающих проплыла в веревочной сетке последняя партия кофров и чемоданов.

— Ну, Бусс, пойду устраиваться, — сказал Брэдли, протягивая ему руку. — Через несколько месяцев мы, очевидно, увидимся, а пока желаю успехов. Держите контакт с теми джентльменами — в случае чего, они вам всегда помогут советом. Но я думаю, это и не понадобится. Теперь ваше положение можно считать прочным, я говорю это, даже имея в виду американский стандарт прочности…

Они распрощались, Жерар пожелал Брэдли счастливого плавания и отправился к стоянке такси. Выезжая с территории порта, он с интересом, словно впервые видя, разглядывал бегущие мимо пакгаузы, бетонные башни элеваторов, мачты и трубы с опознавательными марками всех судоходных компаний мира. Человеческий труд, результаты человеческого труда… Почему эта тема никогда его не затрагивала? Его интересовала природа еще больше интересовал человек. Или человек интересовал меньше? Что, в сущности, было до сих пор основной темой его творчества? Ты скажешь — жизнь. Ну понятно, жизнь, это ведь может сказать про себя почти всякий живописец… Даже сюрреалист, любовно выписывающий развешанные по дереву потроха. Жизнь вообще чертовски сложная штука, чертовски многогранная… И всякий невольно выбирает ту или иную грань. Соответственно своим вкусам и взглядам. Так вот, какую же выбрал ты?..

— Проводил своего друга? — с несвойственной ей язвительностью спросила Беба, когда он вернулся домой.

— Брось говорить глупости, — недовольно отозвался Жерар, — ты отлично знаешь, что он мне никакой не друг.

— Однако последние дни ты только с ним и пропадал!

— Ты отлично знаешь, почему я это делал, черт возьми! — крикнул Жерар. — И почему я вообще согласился принять его помощь в устройстве наших дел! Ты думаешь, мне самому это нужно? Я никогда не был счастлив так, как в те годы, когда ходил в драных штанах и обедал три раза в неделю! Ты думаешь, я…