Ильяс Эфендиев - Повесть о Сарыкейнек и Валехе Страница 36

В обеденный перерыв из конторы я позвонил Мурадзаде.

- Здравствуйте, товарищ Мурадзаде. Говорит Валех...

- А-а, герой Валех? - шутливо приветствовал он меня. - Здравствуй, здравствуй. Как дела?

- Спасибо, все в порядке. Но...

- Что-нибудь опять случилось?

- Нет-нет, не беспокойтесь, - успокоил я его. - Никакого скандала.

Он рассмеялся и облегченно вздохнул - так мне, во всяком случае, показалось.

- Слушаю, - сказал он.

- Помните наш разговор?

- Неужели решился?

- Да.

- Хочешь юристом стать?

- Да, хочу.

- Прекрасно. Как говаривали наши отцы: куда желание, туда и цель. Очень хорошо. Сколько лет ты работаешь на стройке?

- Без малого два года.

- Бери характеристику с места работы. Мы дадим свою характеристику. И - с богом! Договорились?

- Да.

- Твоя невеста останется на стройке?

- Нет, она тоже будет поступать. На физико-математический.

- Добро. Как приедете в Баку, сразу дайте о себе знать. Договорились?

- Да. Большое спасибо, товарищ Мурадзаде. До свидания!

После разговора с Мурадзаде у меня будто крылья выросли. Но мне предстоял еще один разговор. С Сарыкейнек. Я верил, что она согласится со мной. Но знал - разговор будет нелегкий.

Так оно и произошло.

Собственно, к этому разговору внутренне она давно была готова. И все же...

- А поступим? - первое, о чем спросила она.- Ведь ты знаешь, поступить в институт в наши времена...

- Как раз в наши времена можно! - оборвал я ее.- Если в этом году не выдержим экзаменов, попытаем счастья в следующем году... Не такие уж мы старые.

- А если экзамены сдадим успешно, но... Ты понимаешь, о чем я говорю? Ведь обидно будет! И ничего тут fre поделаешь, ты сам понимаешь. - Она улыбнулась. - это посложнее, чем драка с вооруженными бандитами!

- Ты имеешь в виду блат? Был у меня, был об этом разговор с Мурадзаде. Так он, знаешь, отругал меня за такие мысли. Единственное, что от нас требуется экзамены сдать... Поняла?

Она кивнула. Помолчала. И задала следующий вопрос, которого я ждал:

- Ладно. Предположим, поступили. А где жить будем? Опять в общежитии? Я в одном, ты в другом.., Сколько можно? - У нее дрогнул голос.

- Снимем квартиру, - быстро ответил я, боясь, что она расплачется. - И товарищ Мурадзаде поможет...

- Сколько он может помогать нам... - горько улыбнулась она. - Не маленькие.

- Прекрасно. Я буду учиться и работать. А ты - учиться и вести домашнее хозяйство.

- А свадьба? - тихо спросила она, опустив голову.

- Справим скоро. Подумай, те деньги, что мы отложили на свадьбу, понадобятся нам на первых порах в городе. Ой как понадобятся! Потому не будем замышлять ничего грандиозного. Соберемся вечерком в кругу друзей...

Она молчала, крепко сжав мне руку.

- Чем говорить "мус... мус", лучше сразу сказать: "Мустафа"! В этом мире надо быть решительным, - продолжал я. - До каких пор мы будем связывать нашу свадьбу с получением квартиры, с мебелью...

- А может, мы поступим на заочное отделение? - сделала она последнюю робкую попытку. - Будем учиться, как Сарвар. А то, знаешь, мне жалко расставаться с этими местами. Я к ним так привыкла.

- Не в Америку же мы переезжаем! Сюда мы еще вернемся!.. Ну, а что касается заочного обучения, то, по-моему, если учиться, то учиться как следует. Без перерывов и отлучек... Того же мнения придерживается, между прочим, и Сарвар. Если бы не семья дяди, которой он помогает, он бы давно, по его словам, переехал в Баку и поступил на очное отделение...

Она молчала. Я взял ее за плечи, притянул к себе, посмотрел ей в глаза.

- Что с тобой, Сарышка? Раньше ты была не из тех, кто дует на воду, прежде чем отпить...

- Признаться, Валех-джан, боюсь я. Боюсь перемен. .. После того, что произошло с тобой, когда ты и уехал-то совсем недалеко - в совхоз Сабира... Думаю, не дай бог, опять попадем в какую-нибудь историю, Баку - город большой. .. чужой.

- Ах ты, глупышка моя! - от души рассмеялся я.- Все будет в порядке. И с каких это пор Баку стал для пас чужим?

- Здесь мы с тобой в родной семье. Ко всему привыкли.

- Привыкнем и там!.. Мы же с малолетства приучены к Незнакомым людям. Сколько, помнишь, воспитателей сменилось у нас в детдоме, пока мы выросли?! Не кисни, Сарыкейнек, дорогая. Поехали! Все, поверь, будет хорошо!

.. .И вот позади последние дни, проведенные в поселке. Сборы в дорогу. Позади прощание со скалой Амира, с нашим "зимним дворцом", с Гюллюбеим-халой, которая всплакнула по случаю нашего отъезда, - впервые я видел эту славную веселую старушку в слезах...

.Мы на вокзале. Заняли свои места в вагоне. Вот-вот поезд тронется.

- Ребята, берегите себя! - кричит за окном вагона Сарвар. - Друг друга берегите... Валех, ты малость вспыльчив, водится такой грешок за тобой. Поспокойней будь там. Не лезь в драку!..

- Смотрите, без нас не обмывайте студенческие билеты, - машет рукой Придира Зейнал. - И новоселье без нас не справляйте!

- Ребята, город есть город... Если что понадобится- пишите. Обязательно пишите! - кричит Эльдар.

Поезд трогается. Какое-то время они все трое идут рядом с движущимся вагоном, потом бегут. Платформа кончается, и они остаются позади. Поезд набирает скорость. Вагонные колеса все быстрее, быстрее постукивают на стыках,

ЧАСТЬ II

Глава восьмая

НАШИ ГЕРОИ ПОСТУПАЮТ В ВУЗ

Валех

Не охотник я до всяких нежностей, но расставание со стройкой, со скалой Амира, с говорливой речкой и лесом, начинающимся сразу же за поселком, неожиданно оказалось тяжелым. Я видел, как Сарыкейнек переживает, и крепился, старался не показывать своих чувств.

Больше всего огорчало расставание с машиной. С товарищами по стройке я еще мог переписываться, мог разговаривать по телефону, видеться с ними и в Баку, С машиной - мне так казалось - прощался навсегда.

Получив расчет, я отвел машину в гараж, вымыл до блеска. Мыл и приговаривал про себя: "Моя верная и послушная, сколько я гонял тебя по горам-долам! И ни разу ты не подвела меня, не опозорила перед друзьями-товарищами, не оставила посреди дороги..."

Казалось, могучий "КрАЗ" слышит мои слова, понимает, что происходит в моем сердце.

Каналья Кериш из соседней бригады, увидев, с каким старанием я драю машину, сострил:

- Что, руль никак не отпускает от себя?

Но я так глянул в его сторону, что Кериш прикусил язык. Знал мой характер.

Еще, кажется, только вчера, когда из-за предательского наговора я оказался в тюрьме, мне так хотелось вернуться к ребятам, на стройку, в родные горы. Вернулся. А теперь - новая разлука. Нас ждал Баку.

Каково-то будет нам в большом городе, среди незнакомых людей?

Да... Поезд мчался, бодро постукивали колеса на стыках. И мне не сиделось на месте. Я то подходил к окну и, насвистывая, смотрел на пробегающие мимо поля, то садился рядом с Сарыкейнек, говорил ей что-то забавное, легкое. Сарыкейнек пыталась казаться беззаботной, но это ей мало удавалось.

- Послушай, - наконец взорвался я, - не в Исфаган едем, за тридевять земель. Хватит вздыхать! Не то... Не то закажу сейчас музыку вот этому зурначи. Пущусь в пляс прямо здесь, в купе.

А в нашем вагоне ехал зурначи, чтобы не соврать, килограммов за сто, в мохнатой шапке и сапогах, и с ним худущий, с выступающими на шее жилами барабанщик - бубнист.

Увидев надутое лицо зурначи, Сарыкейнек весело рассмеялась.

Вообще-то по натуре она была жизнерадостной, не из тех, кто унывает и сетует на трудности. И все же... женское сердце... Да и события последних месяцев вызвали излишнюю настороженность и нервозность. Понимая все это, я пытался как-то расшевелить, вырвать ее из этого состояния.

- Ты видела, как Мурадзаде влепил этим мерзавцам? - -говорил я о бывшем председателе колхоза Меджидове и бывшем следователе Юсифове. Закон для всех один...

- Конечно, - соглашалась Сарыкейнек. - Но ведь пока суд да дело, и нам досталось. Сколько ты хлебнул всего, сколько я наволновалась...

- Выходит, надо спрятаться, как черепаха под свой панцирь, и всего на свете бояться? -возражал я.

- Не за себя боюсь...

- Не за меня ли? Вот еще выдумала! Ты меня в мельничные жернова сунь вывернусь живым.

.. .Прямо с вокзала мы поехали к тетушке Джейран.

Договорились между собой, что вещи пока оставим у нее и пойдем в институтское общежитие. Ну, а если поступим, снимем комнату подешевле где-нибудь на окраине.

Но тетушка Джейран решила иначе.

- Никаких общежитии! - сказала она. - Только этого еще не хватало! Живите у меня.

Сколько мы ни отказывались, не помогло.

- И не стесните вы меня вовсе. Я в разъездах, квартира все равно пустует. Располагайтесь. Ребята вы славные. И мне будет с кем поболтать.

Говорилось все это искренне, от чистого сердца.

Мы и остались.

- Ну, чувствуйте себя как дома. А я поехала, - сказала тетушка Джейран, собираясь в рейс.