Олесь Донченко - Золотая медаль Страница 39

Обвинение старшей вожатой сначала показалось Нине несерьезным, даже бессмысленным. Но потом, когда она подумала над ним, появилось сомнение — не такое уже оно было безосновательное.

Зоя Назаровна в прошлом году окончила десятилетку, но какие-то обстоятельства помешали ей поступить институт. Райком комсомола послал ее в школу, работать старшей вожатой. Вместе с тем она готовилась поступать в университет. Зоя была лучшей шахматисткой школы, а за фигурное катание на коньках не раз получала премии.

О своем разговоре с Зоей Нина решила рассказать Юрию Юрьевичу. Хотя Зоя несколько лет работала вожатой, еще будучи сама школьницей, и имела опыт, но у Нины не было уверенности, что любое ее замечание надо принимать на веру.

— На веру можешь не принимать, — сказала Юля Жукова, — дело твое, но в данном случае она говорит правильно. Не надо у Юрия Юрьевича отнимать время на мелочи.

— Хорошая мелочь! — воскликнула Нина. — Для меня это важный, принципиальный вопрос! Я, знаешь, уже сколько книжек вчера просмотрела, думала — найду ответ…

— Твой Сухопара того и гляди вообразит, что сделал какое-то выдающееся, почти героическое дело. Скоро будет требовать, чтобы за каждую пятерку, которую он получит, ему объявляли благодарность.

Нина вспыхнула, глаза сверкнули:

— Сухопара так же и твой, а во-вторых — он никогда ничего не требует!

— Он у тебя скоро додумается до этого.

Этого Нина уже не выдержала.

Она вплотную подошла к Юле:

— Слушай… Сегодня же пусть комитет снимет меня… Слышишь, пусть снимет, как комсомолку, которая не справилась с обязанностями вожатой…

Юля поняла, что сказала своей подруге лишние и, наверное, несправедливые слова.

— Ниночка, не надо так! Не горячись, родная… Я же хотела только предостеречь тебя.

— Так не предостерегают! Ты говорила в такой категоричной форме, что… Как хочешь! Я не справилась со своими обязанностями, я…

— Горячка, пожар, не гори! Если ты настаиваешь, сегодня же снимем. Иди к своим пионерам, прощайся. Прощайте, мол, дорогие, я вас очень люблю — так, что убегаю от вас из-за мелочи… то есть, извините, из-за важного принципиального вопроса!

Нина молчала, надув губы.

— Иди же, прощайся, — вздохнула Юля.

— Юлька, — вдруг улыбнулась Нина, — разве с тобой можно разговаривать!

— Мир?

— Мир! А все же спрошу у Юрия Юрьевича!

И уже не могла дождаться часа, когда можно будет поговорить с ним. Было ужасно интересно, что он скажет. О разговоре с Зоей, о своих сомнениях рассказывала ему с таким волнением и задором, что учитель только улыбался.

— Не надо так полыхать, Нина. Как факел, честное слово. Выдержка, выдержка!

— Юрий Юрьевич, кто из нас прав? Неужели я играю на плохих инстинктах, культивирую честолюбие? Скажу вам чистую правду: я заметила, что Сухопара, таки-да, любит славу, любит, чтобы о нем говорили…

— Конечно, — подхватил Юрий Юрьевич, — чтобы говорили, что он — герой, что вот он какой — и храбрый, и воин, и тигра бы встретил — нипочем ему! И чтобы все в пятом классе знали, что никто его не поборет и не положит на обе лопатки! Так?

— Так! — засмеялась Нина. — Вы знаете его лучшее меня!

— Вот именно у таких, как Сухопара, — продолжал учитель, — и надо переключать их «геройство» в другое русло. Ты сделал интересную электрифицированную карту? Прекрасно! Вот в чем твои славные дела! В карте, которая стоит в агитпункте, на которую смотрят тысячи людей! В карте, а не в том, что никто тебя не поборет! Вот за что мы тебя хвалим в стенгазете, ставим твою фамилию на карте! Вот в чем твоя сила! Расти и помни об этом!

— Итак, Зоя Назаровна… ошиблась?

— Да. Относительно Сухопары. Все, что она вам говорила, справедливо, возможно, по отношению к кому-то другому, но не к Сухопаре. Для него карта — это большая его дело, первый шаг к его общественной, трудовой деятельности. Надо это отметить, как маленький праздник, как достижение. Вы правильно сделали.

И совсем успокоилась Нина, когда Зинаида Федоровна пожала ей руку и сказала:

— Вы очень хорошо начали. Спасибо, что помогаете мне выращивать мои цветы. Правду сказать, я переживала, чтобы чего-то не подстроил вам Сухопара. Это же такой был цветочек! Будячок! А сейчас на него почти не жалуются. Упрямый только очень, с ним еще работы и работы!

Зинаида Федоровна, часто бывая на пионерских собраниях, помогала Нине советами. Вдвоем они долго размышляли, как лучше устроить вечер фокусов, который стоял в плане работы пионерского отряда. Мысль интересная, и важно было подобрать фокусы не только развлекательные, но и полезные.

Учительница настаивала, чтобы большинство фокусов было связано с химией, которую пятиклассникам придется изучать в следующих классах. Но оказалось, что один только Сухопара хочет показать десять фокусов, и все они — карточные.

Зинаида Федоровна, которая терпеть не могла карт, запротестовала:

— Ну, Нина, этого никак нельзя допустить! Не секрет, что у нас есть пионеры, которые играют в «очко». А мы что сделаем? Будем прилюдно демонстрировать карты на пионерском собрании? Ни в коем случае!

— А что же мы скажем Сухопаре? Он аж горит, чтобы завоевать первенство. Видьте, он думает, что его фокусы никто не разгадает.

Зинаида Федоровна засмеялась, засияла, словно на нее упал луч солнечного света.

— Чудесно! Мы ему просто скажем, что карточные фокусы никого не заинтересуют после того, что у нас будет — и «чудесные стаканы», и «Везувий на тарелке»… И это будет святая правда.

К величайшему удивлению Нины, Сухопара без споров согласился не показывать свои карточные фокусы. Он только спросил у Нины:

— А что, в самом деле из «Везувия» будет идти дым?

Вечер понравился всем пионерам. Из глиняного «Везувия на тарелке» не только клубился дым, но и полыхал огонь, и Олю Козуб, которая показывала этот фокус, наградили дружными аплодисментами.

Раскрасневшаяся Оля, движением головы ежеминутно отбрасывая назад две косички, которые почему-то ей мешали, заявила:

— Что — Везувий! Это так себе. А кто сейчас отгадает этот фокус?

Она положила на столе шляпу и поставила кувшин. Потом дала осмотреть присутствующим обычное куриное яйцо. Все подтвердили, что оно настоящее, без какого-либо обмана.

— А вы? — протянула яйцо учительнице.

На верхней губе у Оли блестели капли влаги, и Зинаида Федоровна поняла, как девушка волнуется и переживает за свой фокус.

— Хоть сейчас на сковородку! — громко сказала учительница, но Оля даже не улыбнулась, так как приближался важный момент.

— Я кладу яйцо в кувшин, — сказала Оля, и все увидели — она, в самом деле, положила его туда. Подняв над головой шляпу, показала, что она пустая.

— А сейчас яйцо само перейдет из кувшина в шляпу!

Оля накрыла кувшин платком, сказала «раз, два, три!», и, когда сняла платок, яйца в кувшине уже не было — оно оказалось в шляпе.

Сначала среди присутствующих залегла тишина — в ней было и удивление, и немое восхищение. И вдруг снова, как выстрел, раздались аплодисменты.

— Ой, как дети! Какие они еще дети! — с нежностью шепнула Нина на ухо Зинаиде Федоровне и смущенная — разве сама давно такой была?

Потом Петя Малюжанец показал перевернутый вверх дном стакан, из которого не выливалась вода, тем не менее большинство знали, в чем дело, и прокричали:

— Воздух давит на бумажку! Воздух!

А на сцену уже вышел Юша Кочетков, поставил на стол графин с прозрачной водой и два пустых стакана.

— Не думайте, что это вода, — заявил он. — Скажу вам по секрету, что на самом деле это красное вино!

— Из водопровода! — крикнул Сухопара.

— Ага, вы не верите? Ну, хорошо же! Смотрите!

Юша налил из графина воды в первый стакан, и все увидели, что стакан наполнился красной жидкостью.

Кто-то ахнул, кто-то насмешливо спросил:

— А может, это морс?

— За то, что вы вино называете морсом, — промолвил Юша, — я не дам вам его попробовать и снова превращу в воду!

Он перелил «вино» в другой стакан, и красная жидкость снова стала водой.

От двери неожиданно протиснулась к столу гардеробщица Агафья Кирилловна, бабушка с бородавкой под глазом, от чего казалось, что старенькая все время подмигивает.

— А преврати еще раз, преврати! — попросила Юшу. — В священном писании сказано, что такие чудеса только святые апостолы могли делать. А теперь вот всем видно, какой это был обман.

— Это, Агафья Кирилловна, — химия, — важно объяснил Юша. — Я сейчас раскрою секрет. В одном стакане на дне было немного содового раствора, во втором — несколько капель фенолфталеина.

— Вот видишь, наверное, и чудотворцы подсыпали какого-нибудь нафтанаила, а нам, темным, все — чудо.

Зинаида Федоровна наклонилась и незаметно развернула газетный сверток. В нем лежала свечка. Одна только Нина видела, как учительница помазала фитилек свечки какой-то жидкостью.