Григорий Ряжский - Дети Ванюхина

Тут можно читать бесплатно Григорий Ряжский - Дети Ванюхина. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Григорий Ряжский - Дети Ванюхина

Григорий Ряжский - Дети Ванюхина краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Григорий Ряжский - Дети Ванюхина» бесплатно полную версию:
Простого деревенского паренька Сашу Ванюхина всегда манила красивая столичная жизнь. Одержимый желанием вырваться из узких рамок унылой провинции, он готов использовать любые средства для достижения вожделенной цели. И даже совершив убийство, Ванюхин не испытал ни угрызений совести, ни раскаяния…Но за содеянное зло жизнь когда-нибудь да накажет. И плата за грехи Ванюхина-старшего тяжким грузом легла на плечи его сыновей-близнецов. Разлученные при рождении, они случайно встречаются через двадцать лет. Но удастся ли близнецам по-настоящему сблизиться и разобраться в сложных семейных отношениях?…По роману «Дети Ванюхина» снят популярный многосерийный художественный фильм.Издано в авторской редакции

Григорий Ряжский - Дети Ванюхина читать онлайн бесплатно

Григорий Ряжский - Дети Ванюхина - читать книгу онлайн бесплатно, автор Григорий Ряжский

Григорий Ряжский

Дети Ванюхина

Роман

Если бы они не приняли тогда, перед тем как идти на дело, по полторы «Столичной» на брата, чисто для храбрости, то убивать не стали бы никогда — ни Петюха Лысаков, друган и закадычный одноклассник, ни тем более сам он, Шурка Ванюхин, Ванюха. Да и не убивал Лысый-то, сбежал вовремя. Два раза перед тем, как пойти сюда ночью, окончательно уже пойти, на взлом и кражу предмета культа, Ванюха заходил в эту подмосковную церковь днем, когда был народ и можно было затесаться среди бабок, теток в сером и дурных, но искренних мужиков, обмахивающих себя крест-накрест с заведенными к центру головы глазами.

В те дни Ванюха уже шесть раз сходил на подпольные занятия по карате. Там с него потребовали червонец за месяц вперед, который он с трудом добыл и тут же беспрекословно выложил. Дима, сен-сей, молодой парень из Москвы, приезжал к ним в Мамонтовку дважды на неделе. Для начала он собирал по алфавитному списку червонцы, а уж затем надевал белое кимоно, подвязывался черным поясом, босой, вставал на колени, упирался кулаками в пол, склонялся перед местным народом и заставлял кланяться в ответ. При этом говорил что-то по-японски, и все должны были также по-японски отвечать. И в такие моменты Ванюха примечал, что глаза у парня в кимоно становились немного другими, круглее как-то и задумчивее, что ли. Он как бы смотрел на тебя по прямой, но в то же время взгляд его закашивался в стороны, в разные одновременно, но так, что все равно возвращался потом обратно, к переносице, к центру головы, потому что был направлен еще и немного вовнутрь.

Но в целом, дело было хорошее, и это Ванюха усек сразу. Потому что после того, как парень вдоволь намаливался на японский манер, он мог неожиданно ловко засветить пяткой в лоб, так, что ученик его валился на крашеные доски раньше, чем в рассеченном тренированной конечностью воздухе исчезал образованный ею же свист.

Так вот, эти мужики в мамонтовской церкви чем-то походили на столичного каратиста, потому что совпадали с ним по глазам в перекрестные моменты. Дома Ванюха не раз пялился на себя в зеркало, раздумчиво произнося малопонятное «рэй!», но так ни разу и не засек той зловещей загадочности, что присутствовала во взглядах прихожан-мамонтовчан и черно-белого молотобойца из Москвы. Но это он обнаружил позднее, через несколько лет после начала приобщения своего к боевому искусству при помощи заезжего сен-сея Димы — в году так семьдесят восьмом, когда уже и сам стал бойцом, жестким и опасным.

К этому времени Ванюха окончательно перебрался в Москву из своей Мамонтовки, потому что так сподручней было уклоняться от настырных армейских повесток.

А тогда, стараясь быть незаметным, он пристраивался у самого края воскресной службы и внимательно исследовал глазами икону, праздник, XVII век, как объяснил незадолго до этого сен-сей. Он же пообещал за нее два года бесплатных тренировок с дальнейшим переводом в продвинутую столичную группу бойцов при центральной школе «Сен-э». Кроме того, сказал, научу, как от армии откосить, нет вопросов. И глаза его при этом смотрели вовсе обыкновенно, с поощрительным прищуром, а не отрешенно и вовнутрь, как тогда, на татами.

Икона эта висела во втором ряду снизу, поэтому невысоко, и если подпрыгнуть, подумал Ванюха, то можно зацепить и сдернуть просто, хотя, смотря как крепится, на каком принципе. Первое окошко располагалось на уровне третьего иконного ряда, если тоже считать снизу, и это означало, что можно просто соскочить вниз, на пол, ничего не подставляя и без веревки. Решетка на окне была, но дохлая, он сразу все про нее понял и решил, что Лысый с ней справится как нечего делать, подпилит слегка, а потом рванет по низу и загнет вверх. Так оно, по сути, и получилось бы, если б не Михей этот, исусик.

Церковный сторож, Иван Михеичев, или же просто Михей, и на самом деле был на Бога похож немного: сухопарый такой, глазастый и волосатый, только что без венца тернового и не прибитый к кресту. И убивать его действительно никто не собирался, он вообще планом воровской операции не предусматривался. Возник Михей, когда Ванюха подавал икону наверх сидевшему в проеме окна Лысому, а сам в этот момент обмозговывал, чего бы прихватить такого еще из храмовых цацек на сдачу городским собирателям. Дело было под утро, только-только начало рассветать — так верней дело выгорит, присоветовал сен-сей.

— А я поначалу думал, ошибалси я, когда тебя тут видал намедни, — раздался старческий голос Михея, неслышно выскользнувшего из предутренней пустоты. — Ванюхиных, думаю, сынок это или не Ванюхиных? — Сторож был совершенно спокоен и не проявлял ни малейших признаков агрессии. — А потом вижу, точно, Егорки Ванюхина покойного отрок прибыл. — Он мазнул по Ванюхе лучом от фонарика вверх-вниз и, удостоверившись в верности своего предположения, добавил: — Веры покойной внук. Только вот не упомню, назвали тебя как: то ли Лехой, то ли Ляксандром, а?

— Шурка я, — неуверенно ответил Ванюха и опустил икону на каменный пол, — не Леха.

В этот момент ему вдруг перестало быть страшно и от самого факта кражи, и от внезапного появления похожего на Христоса старика. Он скосил глаза в оконный проем, туда, где должен был сидеть Лысый. Оттуда серо-фиолетовым на него смотрел пустой прямоугольник окна с задранной к небу кованой решеткой…

«Сбежал Лысый, — подумал Ванюха, и его охватила злоба, — одному расхлебывать теперь».

— Ты десьтилетку-то кончил уже иль как? — ни к селу ни к городу спросил старик, однако и на этот раз Ванюха не почуял подвоха в вопросе Михея.

— А тебе зачем, дед? — переспросил Ванюха и оглянулся. «Наверное, уже ментов вызвал, а пока голову морочит, чтоб успели доехать, — вдруг подумал он. — Надо что-то делать…»

— Ты, сынок, не бойся, я про тебя не скажу. И в милицию не пойду. Твой отец, Егорка Ванюхин, с дочкой моей Люськой еще по школе дружбу водили. Только твой-то помер, а моя Людмила жива и здорова, не в себе только часто бывает. А я их обоев до сих пор вместе помню, они рядом родились, сразу перед войной. Тут их и крестили, у нас, в Мамонтовке. Отец Гурий тогда настоятелем служил. Он и покрестил, тоже разом. — Михей прошел к стене и щелкнул выключателем. Свет зажегся, но не полный, а тихий, по бокам. Сторож выключил фонарик и сунул его в карман. — Ты мне скажи только, Шур, тебе пошто икона-то? Это ж грех большой. Она денег тех не стоит, чтоб опосля жизнь в маяте проживать. И деньги те в радость не будут, увидишь. Сам-то крещенай?

Шурка стоял молча, набычившись, не зная, как реагировать на такой нежданно-негаданно человеческий подход к собственному злодейству. Страх первоначальный отпустил, но за это время где-то внутри успело нарасти раздражение на старика — спал бы себе в каморке да спал, так нет, выполз, старый, проповеди свои объяснять. Теперь придется икону назад отдавать, зря полночи с Лысым решетку пилили, зря, выходит, он планы разные строил…

— Вот что, сынок, — немного подумав, сказал Михей, — давай-ка мы ее на место приладим, где висела. Ты на стул встанешь, а я тебе подмогну. — Он вздохнул и пошел за стулом.

О том, как все сложилось бы нормально, если б не вылез из темноты бдительный старикан, в очередной раз подумал Шурка, уже стоя на стуле и принимая в руки от деда тяжеленную доску с празднично одетыми святыми человечками, намалеванными на ней в семнадцатом столетии каким-нибудь монахом-затворником, тоже похожим, наверное, как и Михей, на дохлого исусика. И в этот момент злоба накатила снова, но уже сильней, чем прежде, поскольку опасность отступила, как он догадался, уже совершенно, а потеря задуманного была вот она, прямо в руках его, и тянула к земле намного сильнее, чем липовая доска из прошлых веков. Он с усилием приподнял икону над головой и постарался зацепить расковырянной дырой за костыль, косо торчащий из стеновой штукатурки. Старик стоял рядом, задрав голову, и смиренно наблюдал за процессом восстановления справедливости на прежнее место. Две попытки оказались безуспешными, и тогда Михей пожевал губами и произнес:

— Ты ее, Шурк, нацель сперва, а опосля по стене волоки, к низу. Так верней надсадку ущупаешь. А руки-то опускай полегоньку, чтоб не расколоть ее, богоугодную, ежели чего…

Потом уже, по прошествии месяца, а то и больше, начиная с того зацветающего слабым сиреневым через окно мамонтовской церкви злополучного утра, Шурка понял, зачем он в приступе тупой внезапной ярости обрушил со всей собственной силой, сложившейся с мощью земного притяжения, этот «праздник» на Михеево темя. Какое-то смутное, расплывчатое, но доступное для самого себя объяснение его организм вытащил откуда-то из-под кишок, и этого ему оказалось вполне достаточно. Расшифровкой он заниматься не стал, просто счел, что причина наверняка в тот момент была достаточна, если сравнивать потери от рушащихся в одночасье надежд с малозначимостью жизни исусика. Не мог понять он другого: спрыгнув со стула, не выпуская из рук чертову эту сен-сееву икону, он уже видел деяния рук своих. Старик дергался в агонии, распластавшись на полу, на голове зияла страшная рана, то ли вмятина, то ли череп надкололся — из-за слипшихся, залитых кровью волос разобрать что-либо было трудно — это ему запомнилось явственно. Кровь продолжала вытекать густым и черным, и не просто вытекать даже, а скорее, ее что-то выбрасывало оттуда равномерными сильными толчками, и поэтому часть ее попадала на седую бороду, куда она быстро впитывалась, но ее было так много, что с самого завернувшегося к кадыку кончика растительности она все же высачивалась вниз и медленно образовывала на полу липкую лужу. Не понял он, зачем ударил с полного размаха еще два или три раза туда же, в голову, пытаясь попасть в кровавое стариковское темя.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.