Юлия Винер - Смерть в доме творчества Страница 10

Тут можно читать бесплатно Юлия Винер - Смерть в доме творчества. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Юлия Винер - Смерть в доме творчества

Юлия Винер - Смерть в доме творчества краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Юлия Винер - Смерть в доме творчества» бесплатно полную версию:

Юлия Винер - Смерть в доме творчества читать онлайн бесплатно

Юлия Винер - Смерть в доме творчества - читать книгу онлайн бесплатно, автор Юлия Винер

— Иваша…

— Вот и мне жаль. Вытирай!

Старушка опустилась на колени и принялась вытирать Белякову ноги. И С. невольно замолчал и встал, видя, что на него не обращают внимания.

Он стоял и смотрел, как старуха присыпала распаренные ступни тальком, как с трудом натягивала на них нитяные носки, всовывала ноги в шлепанцы…

Что же, значит, так и уйти? Ничего не добившись и ничего не поняв? Впрочем, он уже начинал смутно догадываться. И зачем, зачем только он сюда пришел? Зачем вообще куда-то поехал? Разве плохо ему было дома? Скорей уйти отсюда, и уехать, не дожидаясь конца путевки…

Нет, нельзя.

Нельзя. Надо забрать… или хотя бы понять…

Беляков тем временем грузно перемещался на кровать, ворчливо жалуясь:

— Ну и нисколько не помогло. Как стоял в голове шум, так и стоит. Таблетка-то, таблетка где? Все забываешь, фефёла.

— Да ты сразу после ужина принимал.

— Значит, еще дай. Вон, грохот прямо. Да еще этот, — он мотнул головой в сторону С., — совсем меня простотой своей расстроил.

— Извините, пожалуйста, — обратилась к писателю старуха, — уже поздно.

— Да, да, я сейчас, — пробормотал С. Затем глубоко вдохнул воздух и сказал просительно: — Иван, отдай книжку.

— Что? — переспросил Беляков, с которого жена начала стягивать исподнюю рубаху.

— Отдай книжку, — тупо повторил С.

— О, да погоди ты, — Беляков раздраженно оттолкнул старуху. — Ведь пристал как банный лист, спать, что ли, при нем ложиться?

— Отдай книжку. Ну, дай хоть почитать, я верну…

— Почита-ать?! — Беляков широко открыл рот и отрывисто захрипел, и С. с ужасом догадался, что тот смеется. — У тебя что, совсем ее нет? Дело, значит, еще лучше обстоит, чем я думал.

— Позднейшее издание есть, но там уже все совсем не так…

— Верно, той-то книжечке уж никто не позавидует. Нагадил ты там порядочно. Вот та — твоя, не буду спорить.

— Да нет, это не я, это не мое…

— Ну что же это такое? — изумился Беляков. — Лиза, ты чего-нибудь понимаешь? «Я — не я», «мое — не мое»! Заговариваешься, золотко! И кто же тебе после этого верить станет? Иди лучше, Николенька, иди баиньки, всем нам, старичкам, в постельку пора.

— Отдай книжку, и я уйду.

— Да ведь сказал — не-от-дам.

— Зачем она тебе, зачем, — в изнеможенной тоске повторял С., уже почти совсем догадываясь, но не веря, не желая верить и не имея сил уйти.

Какой прекрасной, уютной и теплой представлялась ему сейчас его жизнь все эти последние годы! Скучно? Холодно? Одиноко? Какая глупость, какая неосторожность! Сидел бы спокойно дома, ничего бы и не было. Людей ему повидать захотелось, пообщаться! Вот и повидал, и пообщался. Сам, своей волей накликал на себя грозу и беду. А ведь все грозы и боли давно уже остались позади, и у него был кров, и кусок хлеба, и писание — любимая работа… полно, да была ли она?

— Зачем… — пробормотал он еле слышно.

— Очень знать хочется? — ухмыльнулся Беляков, уже облаченный в теплую пижаму. — Ну, скажу. Коли сам не дотумкал, скажу. Дай вот только таблетку съем.

Старушка протянула ему таблетку и стакан с водой.

— Сказать, Лизанька? Смотри, как мается.

Старушка молча пожала плечами.

— Нет, я скажу. Чего зря мучить человека? — Беляков выждал, пока старушка накрыла его одеялом, выпростал руки и вынул из-под подушки книжку.

С. так и рванулся к заветному томику, но тут же остановился, зная, что это бесполезно. А Беляков заговорил наставительно:

— «Маевка в октябре». Книжечка очень и очень недурная. И не диво — написана была, когда еще и мог кое-кто, и проскакивало всякое. Хоть и суровое было время, а еще развязное, неупорядоченное. Вот и пописывали. Теперь, понятно, такое не опубликовать, да и не написать никому. Однако времена меняются. Нам с тобой, вернее всего, не дожить, а придет час, к таким книжечкам опять возникнет интерес. Вон, скажут, что у нас было, да что мы потеряли. Ну, а я помру скоро, — Беляков бросил книжку на ночной столик. — Да не вякай, не вякай, сам туда же смотришь. Что же, так и помирать, оставив после себя пуд говна в переплете? Что-то не кажет. А тут, глядишь, придет когда-нибудь критик, литературовед молодой, вроде Миши вот — как думаешь, будут у них тогда такие Миши? а?

— Не знаю… — беззвучно проговорил С.

— Я думаю, всегда будут… Придет шустрячок, поднимет архивы — и в затылке почешет: гляди-ка, скажет, а Беляков-то в молодости чего мог, хоть и под псевдонимом издавал! Исследование напишет, все раскопает, кто, что, когда писал да кто что говорил. Одни — погиб-де автор в молодых годах, а другие — сидел, но выжил, а будет и такое сведение, что кто-то с похожей фамилией себя автором выставлял… Шустрячок наш все эти сведения соберет и задастся вопросом. И начнет копать. Издания разные посравнит, языку анализ сделает — вот где подражание мое и кстати! чернила и бумагу химией проверит. И придет к выводу. Объяснит с пониманием, почему струсил автор, почему эту повесть всю жизнь скрывал под псевдонимом. Затем подведет итог: «такова нелегкая судьба замолчанной советской критикой ранней книги Ивана Белякова». Ну, плохо ли? А? А? Хорошо ведь, а? А?

— Иван, Иван, опомнись! Какие чернила и бумага? Какой архив? Какой псевдоним?

— Да мой же, мой, и псевдоним, и архив! Я — не ты, всякий лоскуток храню. И чернила мои, да не нынешние, а тогдашние, и бумага тогдашняя, на которой Лизанька печатала, вот я в третий экземпляр и вносил свои поправки и варианты — и немало улучшил, надо сказать, только автор упрямый был, моей бескорыстной лепты не принял. Ну, а я не выбросил, приберег. Рукописи, правда, шустрячок наш не найдет, поелику нету ее в природе. Зато вставки мои рукописные найдет, и первое издание, разумеется — все найдет, что нужно.

— Так у тебя есть моя книжка?

— И даже две.

— Зачем же тебе эта…

— А затем, чтобы у тебя не было. Притом, три еще лучше, чем два. Крепче. Не случайно, скажет этот Миша будущий, Беляков столько экземпляров забытой книжки хранил… Ведь лучше, согласись? А то — зачем, да зачем.

Писатель боялся, что совсем не будет спать в эту ночь, и принял снотворное, чего почти никогда не делал. И спал бы долго, но в начале восьмого в дверь настойчиво постучали. С трудом вырываясь из ночного кошмара и еще не успев отделить его от дневного, С. пробормотал:

— Да-да…

В дверь заглянул Миша.

— Ох, С., вы еще спите! — возбужденно проговорил он.

Писатель вжался в подушку и зажмурился. Ночной кошмар мгновенно перелился в настоящий, вчерашний. Вот этот Миша уже поднял архив и теперь прибежал, возбужденный, поделиться своим открытием…

— А я поделиться прибежал! Вы же обычно так рано… а у меня такое…

— Да, Миша? — с усилием проговорил писатель, приходя в себя.

— Вставайте скорей да пойдем гулять. Меня распирает прямо! Я вас внизу подожду!

Ни вставать, ни тем более гулять с Мишей совершенно не хотелось. Хотелось натянуть одеяло на голову и уйти обратно в глухое подводное царство — уйти, и, по возможности, не возвращаться. Возвращаться, чувствовал С., было не к чему.

Однако, по давно усвоенной привычке, он поборол недостойную слабость и встал. Еще ночью, вернувшись к себе в полуобморочном состоянии, он все же отчетливо решил: с самого утра, не завтракая и ни с кем не встречаясь, собрать чемодан и уехать. Если спросят, скажу, нездоров, совру что-нибудь — главное, уйти, убраться, не сталкиваться, не видеть и не слышать.

Бриться некогда — дома! Хотя щетина на лице выросла исправно.

Одеться. Белье уже несвежее, но мыться и подавно некогда — дома, дома! Новый костюм, свидетель «этапа»…

Застелить постель. Собрать немногий накопившийся мусор и выбросить в корзину. Разорвать вчерашние исписанные листы — и туда же.

Сложить вещи. Умыться после сна все же необходимо — не забыть оставить снаружи зубную щетку и захватить с собой вниз полотенце.

Миша встретил его в прихожей:

— Вы куда это с вещами?

— Простите, Миша, но я не пойду гулять. Только умоюсь вот, и мне надо ехать в Москву.

Писатель поставил чемодан около телефона и быстро закрыл за собой дверь ванной комнаты.

Миша, однако, его дождался и, не дав взять чемодан, подхватил под руку:

— Да бросьте вы, С., чего это вам так срочно понадобилось? Какие такие срочные дела? Пошли, прогуляемся, позавтракаем, а там и поедете. Вы только послушайте, что я вам расскажу!

Пытаясь высвободиться поделикатнее, С. с раздражением подумал, что молодой человек был совершенно прав, когда осуждал себя за безразличие к чужим чувствам. Ну а сам я? — тут же одернул он себя в мыслях. Так я за ним ухаживал, общаться хотел, а чуть у самого неприятность — и плевать мне на него? Даже выслушать не хочу, даже уехать собирался, не простившись.

— Ну, расскажите, — сказал он как можно мягче и взял чемодан. — Проводите меня на станцию, вот и прогуляемся.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.