Николай Переяслов - Он где-то рядом Страница 10

— Кому-кому? — оторопело переспросил парень. Это кто тут — братья? Мы?.. — и он с недоумением перевёл взгляд на меня.

Я тоже ничего не понял, но с некоторым смущением всё же отпустил его воротник.

— Ну да, — подтвердил Вовка, — я именно о вас двоих и говорю.

— Не гони фуфло! — повысил голос парень. — Я его первый раз в жизни вижу!

— Ну и что? — улыбнулся Иванов. — Разве это что-нибудь меняет? Он до сегодняшнего дня о тебе тоже и слыхом не слыхал, — кивнул он в мою сторону.

Девчонки с любопытством переводили взгляды поочередно на каждого из нас троих, ожидая, чем в конце концов завершится эта история.

— Пусть покажет документы, — как не желающий просто так сдаваться ребенок, выдвинул свое последнее условие парень. — Чем ты докажешь, что он мне и вправду брат?

— А чем ты докажешь, что он тебе — не брат?

— Ха! Да у нас наверняка даже фамилии разные, и никакой общей родни нет! Ну — как твоя фамилия? — с усмешкой обратился он ко мне.

— Колесов…

— Во, слыхал? — торжествующе посмотрел он на Вовку. — Тоже мне, брательничек…

— А твоя как? — спросил Иванов.

— Моя? Радер! — победно провозгласил тот. — Что — очень похоже?

— Очень, — кивнул головой Вовка. — Ты в школе какой из иностранных языков учил?

— Английский, а что?

— А то, что если бы ты учил немецкий, то знал бы, что «Рад» — по-немецки означает «колесо». Так что немецкое Радер — это то же самое, что и русское Колесов. Понял?

— Ну и что? — уже без прежней уверенности спросил парень. — Даже если это и так, то это еще не значит, что мы с ним обязательно родственники. Мало ли на свете одинаковых фамилий?

— Много, — согласился Вовка. — Но в том-то и дело, что это, как правило, не простые совпадения. Ведь какую обычно задачу выполняла фамилия? Она — характеризовала какой-нибудь основной признак рода, то есть — очерчивала собой именно группу родственников. Понятно ведь, что и твои, и его, — кивнул он в мою сторону, — предки были колесных дел мастерами, а это в прежние времена было не просто одним из ремесел, но подлинно фамильным делом, секреты которого передавались только по наследству близким родственникам. Не случайно же появились в России такие сугубо профессиональние фамилии как Ободовы, Втулкины, Спицыны — всё это были весьма тонкие специализации, в которых участвовали только члены одной семьи.

— Так почему же тогда моя фамилия звучит по-немецки, а его — по-русски?

— Ну-у, это просто. Ваши предки в свое время приехали сюда из Германии — при Бироне или императоре Павле, тогда много немцев ехало сюда на поиски удачи — они ведь специалисты были, в Европе кареты использовались гораздо шире, чем у нас, вот и колесных мастеров там было больше. Прибывшее в Россию семейство носило фамилию Радер, но какое-то время спустя род разросся и одна из его ветвей придала фамилии русифицированное звучание, став Колесовыми.

— Значит… Колесовы — младше Радеров? — спросил, что-то про себя прикидывая, парень.

— Естественно.

— Ну так я ему сразу и сказал — салага! — довольно осклабился он.

— Че-его-о?!. — снова напружинился я.

— Мальчики, мальчики, а вы не забыли, для чего вы нас сюда пригласили? — тронув рукой за локоть Иванова, напомнила нам о себе брюнеточка, и мы разом замолчали.

— Действительно, — обиженно поджала губки и блондиночка.

— Ладно, — примирительно произнес парень, — брат ты мне или не брат, замнем это дело. А что касается твоей версии о семейной связи фамилий Радер и Колесов, — повернулся он к Вовке, — то я постараюсь её как-нибудь проверить. Я учусь на третьем курсе историко-архивного института и попробую заинтересовать этим вопросом своего завкафедрой. Тем более, что его фамилия — Ступица. Дай мне на всякий случай твой телефон…

Он записал в блокнот продиктованные Вовкой цифры и спрятал его в карман.

— Ну лады, не буду вам мешать. Извини, братан, что так получилось…

— Так, может… с нами? — неуверенно предложил я.

Он с сожалением бросил взгляд в сторону Кати и отрицательно покачал головой.

— Лучше в другой раз. Я вам как-нибудь сам позвоню, — и, пожав нам на прощание руки и кивнув девчонкам, он покинул кафе, а мы вошли внутрь зала.

— …Он что — и в самом деле брат Николая? — спросила, идя рядом с Вовкой, темненькая. — И почему ты знаешь его, а он, — кивнула она на меня, — нет?

— Да что тут сверх-особенного? Все люди — братья…

— Я не в идеологическом смысле, а по-правде.

— Так а я и говорю по-правде, — серьезно подтвердил Вовка. — Раз у всех людей был единый праотец — Адам, то кто же они тогда, если не братья?..

Официантка усадила нас за свободный столик возле окна, и я взял в руки меню. Прикинув цены, я заказал всем по какому-то мясному блюду с трудно произносимым названием, по салату «столичный», кофе, пирожному и одну бутылку вина «Старый замок».

Наполнив бокалы, я поднялся над столом и толканул небольшую речь.

— Я мог бы, — сказал я, — произнести этот тост за самого себя, потому что не каждый день меня зачисляют в число студентов — и, должен признаться, что для меня, далеко не отличника, моё поступление в институт — это все-таки событие… Но поверьте, девчонки, — я проникновенно посмотрел на каждую из подружек, — сегодняшний день мне запомнится не столько моим поступлением, сколько тем, что я снова встретил вас после того, как так нелепо потерял тогда на ВДНХ. Видит Бог, как я жалел, что мы не успели в тот раз толком познакомиться, вот — Вовка не даст мне соврать, — кивнул я на сидящего рядом друга.

— Так за что же мы все-таки пьем? — лукаво сверкнув глазами, уточнила Надя.

— Как это — за что? — сделал я удивленное лицо. — За нашу встречу, за что же еще? — и, призывая остальных присоединиться, протянул свой бокал в центр столика. — За то, чтобы нам уже никогда не потерять друг друга!

Мы выпили вкусное кисло-сладкое вино, в груди всё размякло и потеплело, в голове стало легко и звонко, и беседа за столом потекла сразу весело и раскованно. Оказалось, что девчонки этим летом тоже пробовали поступить учиться на артисток, причем прямо в несколько театральных училищ сразу — и в Щукинское, и в Щепкинское, и в школу-студию МХАТ, и еще куда-то, но везде не прошли творческий конкурс. При этом Надя поступала уже второй раз, с прошлого года работая в одной из городских библиотек, а Катя закончила школу только в этом году и теперь думала, как ей быть дальше.

— Я все равно буду сниматься, — заявила Надя. — Весь этот год я играла в народном театре при ДК «Коммунаровец», и наш режиссер пообещал, что устроит для меня пробы на «Мосфильме».

— Знала бы ты, какую за это придется платить цену, — глядя на её сверкающие от возбуждения глаза, с горечью произнес Вовка.

— Ну и пусть, — упрямо встряхнула она темными кудрями. — А я все равно своего добьюсь, вот увидите! Ради искусства я готова на всё…

Меня же, честно сказать, гораздо больше интересовало то, на что готова моя Катенька, поэтому, оставив её подружку на попечение Иванова, я всецело посвятил себя блондиночке. Я вспоминал всякие смешные истории из недавней школьной жизни, изображал, корча рожи, своих бывших одноклассников, перевирал слышанные от приятелей занимательные и героические случаи, заменяя настоящих героев на себя и Вовку, словом — старался, как мог, попутно выведав, что моя собеседница тоже записалась в театральную студию ДК «Коммунаровец» и со следующей недели начинает ходить туда на репетиции.

— А где это? — поинтересовался я.

— В районе метро «Электрозаводская», минут десять ходьбы от метро.

— Так это же рядом со мной! — обрадованно воскликнул я, хоть это было абсолютно на другом конце столицы. — Пожалуй, на днях я тоже заеду и запишусь. Будем вместе играть Отелло и Джульетту. Или наоборот — Ромео и Дездемону, это неважно… Ну а после я буду тебя провожать домой, а то знаю я эти вечерние электрозаводские улицы…

Мы классненько так посидели, я с Катюшкой даже выходил раза четыре потанцевать, ощущая при каждом прижатии, как в меня упираются упругие конусы её грудей, ну а потом мы еще часа два, а то и больше, бродили по ночному городу. Перед самым же выходом из кафе девчонки захотели пить, и я, пощупав наугад остававшиеся в кармане деньги, попросил официантку принести нам бутылку минералки.