Алексей Саморядов - Праздник саранчи Страница 11

— Давай в «очко», — захлебывался он мясом.

Сергей понюхал водку, почесал затылок. Выпил, крякнул в рукав, кивнул:

— Давай.

— В темную? — Давран привстал на коленях, — В темную! — подхватил мясо Сергей.

…Они сидели раскрасневшиеся, с сигаретами в зубах. Сергей что-то напевал.

Давран раздал.

— Себе, — Сергей оглянулся на шлюху.

Та приосанилась, встала. Прошлась, покачивая бедрами. Азербайджанец следил за игрой и косился на шлюху. Он то садился, то вскакивал.

Открылись.

— Девятнадцать? — удивился Давран.

— «Очко», — засмеялся Сергей. — Ох, шулер.

— Я неправильно раздал, — оправдывался Давран, сгребая карты. — Тебе 19, а мне «очко». Мне, мне должно было выпасть «очко»! Понимаешь?

Он потянулся за водкой. Бутылка была пуста.

— Давай еще?

— Можно.

Давран взял денег из кучки Сергея и подошел к окну.

У окна два узбека принимали в камеру два чайника чая и лепешки.

Давран сказал им что-то, взял их за плечи и подвел к Сергею. Усадил. Обернулся, кивнул азербайджанцу. Тот осторожно присел на краешек, переложив свою книгу под мышку.

…Дым клубами гулял по камере. Гогот и говор на разных языках. Все сидели в кружок вокруг Даврана и Сергея, ели, пили, играли в карты. На нарах стояли шампанское, водка.

Сергей, выглянув из-за голов, заметил парня-узбека, по-прежнему сидевшего в углу. Сергей подошел к нему, присев на корточки, глядя на его игру, спросил:

— Идем к нам. Хочешь водки?

Парень покачал головой.

— Есть хочешь?

— Нет, не хочу, — быстро ответил тот, глядя в пол, катая камешки в руке. — Скоро домой идти.

— Брось его, — крикнул Сергею Давран, — это Хамид, он дурак, еще укусит, — и звонко засмеялся.

Хамид выглянул тут же из-за Сергея, улыбаясь Даврану.

— Что смотришь? — крикнул Давран. — Забыл, во что играешь? — и запел что-то на узбекском.

Хамид, опустив голову, стал чертить что-то на полу пальцем перед собой. Сергей, пожав плечами, вернулся.

…— Не л-люблю шампанского! — прокричал русский мужик с разбитым лицом.

Шлюха улыбалась Сергею. Поправляла волосы.

— Я тебе нравлюсь? — Сергей провел рукой по изуродованному лицу.

— Ничего! — закокетничала она.

— Не люблю шампанского! — снова закричал мужик и лег на бок, положив локоть под голову. — Ненавижу!

Азербайджанец все тихо сидел с краешка и нюхал в стакане водку. Нюхал и морщился. Потом вдруг разом проглотил. Посидел, прислушиваясь к песням, отложил свою книгу и вдруг заорал тонко и протяжно, вскочил на корточках на нары и, щелкая пальцами, притопывая, подпевая и подкручивая усы, пошел по нарам в танце.

Вечером, когда все, кроме Сергея и Хамида, спали, дверь в камеру открылась и вошли два пьяных милиционера. Они привели какого-то мужика.

Один из них долго не мог развязать ему руки, связанные простой веревкой. Другой, зевая, прислонился к стене.

Первый, наконец, справился: бросил мужика на Сергея.

— Полегче, — громко сказал Сергей.

— Что-о-о? — протянул милиционер и пнул Сергея по ногам.

Он взял Сергея за рубашку. Второй оживился, оттолкнулся от стены, пошел к ним.

Давран вскочил, встал перед ними.

— Ака, не надо, зачем, не надо.

— Уйди, Давран, — милиционер отодвинул Даврана.

Сергей ударил милиционера в переносицу так, что хрустнуло. Тот тяжело сел на задницу, закрыл лицо, повалился на бок.

Сергей шагнул ко второму, который доставал пистолет, и так же, всем телом двинул в нос.

И второй тоже осел, закрыл лицо и полез под нары.

Сергей поднял оружие. Огляделся. Прислушался.

Все молчали. В коридора было тихо.

Сергей взял второй пистолет, вытащил запасные обоймы. Еще раз оглянулся на камеру, вышел.

Тут же в углу поднялся Хамид, не то скалясь, не то улыбаясь, вышел следом, заперев камеру.

Во дворе жара. Тихо. В тени лежит ленивая овчарка. Сергей в нерешительности смотрел на нее и на приоткрытые ворота. Сзади свистнули, он обернулся, увидев улыбающегося Хамида в милицейской фуражке. Хамид посвистел собаке, засмеялся. Та поднялась и не спеша, виляя хвостом, подошла к нему.

— Надо ехать, — сказал Хамид, гладя собаку.

Сергей, опомнившись, сбежал с крыльца к «Ниве». Собака зарычала на него, но Хамид поймал ее за ошейник, успокоил.

Сергей, забравшись в машину, осмотрелся, изучая переключение скоростей. Хамид сел рядом.

— Это вперед. Это еще быстрей вперед, а это, это домой, назад, — радостно объяснил Хамид.

Сергей завел машину. Тихо выехали со двора.

— Келин, келин, — тихо командовал Хамид.

На ходу, свободной рукой, Сергей положил на колени два пистолета Заметив восхищенный взгляд Хамида, протянул один ему.

Хамид, ласково поглаживая пистолет, прижал его к щеке:

— Теперь ты будешь моя мама, — шептал он…

За городком они остановили машину. Хамид прихватил полосатый жезл, и они, ожидая попутки, пошли по обочине.

Навстречу прошли две машины, похожие на рефрижераторы. За рулем — солдаты, из маленьких зарешеченных оконец торчали гроздьями руки заключенных..

Потом показался полный автобус.

Хамид поднял жезл. Автобус остановился, водитель открыл дверь.

Хамид выбросил жезл, и они сели в автобус.

Хамид и Сергей шли кривыми, с глинобитными стенами, улочками, торопились.

Переулки бесконечные… Дети в галошах, старухи, бараны, на пустырях среди куч мусора и золы.

Хамид часто оглядывался.

Тупик.

Хамид открыл низкую калитку в дуване. Они спустились по крутым ступенькам вниз, где был огромный двор. Весь в зелени.

Во дворе никого. Они подошли к огромному дому. Прошли за него, попали в другой двор, такой же большой, со своим домом, пристройками.

Посреди двора толстая женщина возилась у огромного самовара. Она мельком глянула на Хамида и Сергея, отвернулась.

В следующем дворе у мотоцикла возился парень. Хамид сказал ему что-то, прошел в дом.

Сергей огляделся, сел на лавку.

Парень вытер руки тряпкой, глянул на Сергея и покатил мотоцикл.

Через двор, закрывая лицо платком, пробежала девушка.

На крыльцо вышел крепкий мужчина с бритым черепом, за ним Хамид.

Хамид весело знаками позвал Сергея, продолжая разговаривать с хозяином. Тот оглядел Сергея, кивнул ему. Затем крикнул на своем языке.

Из пристройки выбежали двое мужчин. Хозяин спустился во двор, что-то сказал им.

Сергей и Хамид вошли в небольшую комнату. В комнате пусто, только горы одеял у стен. Следом пришел мужчина. Принес одежды. Встал, ожидая. Хамид, глянув на ворох, отвернулся.

Сергей взял себе сапоги, новый халат и белую рубаху. Мужчина, тут же собрав тряпки, вышел. Вошел второй — здоровый, Он вежливо спросил о чем-то Хамида, кивнул, улыбаясь, показал рукой на дверь.

В просторной комнате играл индийские песни магнитофон. Работал цветной телевизор, где показывали новости. На дастархане обильно лежали: зелень, мясо, шашлыки, плов. В стороне, рядом с одним из слуг, лежали бутылки коньяка, водки. Вошел еще один, принес и поставил блюдо домламы. Пригласил всех присесть.

Первый поднял ладони к груди. Хамид и второй слуга сделали то же.

— Басмилло рахмон рахим… заговорили хором и провели ладонями по лицам.

Сергей поглядел на них, повторил движение. Принялись за еду. Ели только Сергей и Хамид. Те двое сидели и ловили их движения. Молчали. Сергей и Хамид выпили. Вошел хозяин. Сергей поставил пиалу, тут же ее передали слуге. Тот налил коньяк, поклонившись, протянул Сергею, сказал с улыбкой:

— Джабар-ака.

— Хорошо, Джабар, — хозяин обнял Сергея, похлопал по плечу.

Сергей кивнул головой, тоже улыбнулся.

Они о чем-то заговорили.

Хамид наклонился к Сергею, прошептал:

— Это большой человек здесь.

Хозяин снова хлопнул Сергея по спине:

— Джабар, жениться тебе надо, а? Дом отстроить.

Сергей улыбнулся, качнул головой. Хозяин встал, вышел.

Хамид спросил о чем-то слугу. Тот ответил. Хамид поднялся.

— Пойдем.

Они вошли в ту же небольшую комнату. Сергей подошел к окну без стекла и рамы. Хамид стелил на полу.

— Я здесь живу, спи, не бойся.

— Это все твои родственники? — спросил Сергей, ложась рядом.

— Я воин, зачем мне родственники, — ответил тот гордо. — Я так родился, один. Хозяин говорит — женись, — Хамид засмеялся. — Будешь жить. Он умный. А я не хочу, с женщиной воин слабый. Женщина научит бояться…

Сергей молча лежал, слушал, засыпал…

Во дворе переговаривались люди.

Утро. Сергей и Хамид стоят у каких-то ворот. Рядом их ждет ЗИЛ, Сергей в остроносых сапогах, штанах и халате на голое тело. Рукава засучил.

Из ворот выезжает КамАЗ, засыпанный зерном. Хамид садится в КамАЗ. Они отъезжают.