Юлия Латынина - Повесть о благонравном мятежнике Страница 11

— Еге-ге, кто это ездит по владениям Лян-вана, не здороваясь, — раздался крик, — и на шею несчастного чиновника накинули петлю. И если вы хотите узнать, что случилось дальше, — читайте следующую главу.

Двое человек, спустившись с дерева, привязали Чжу Инсяна к бамбуковому шесту и потащили в гору. Спустя немного времени они явились в богатую усадьбу, расположенную над деревней. С одной стороны усадьбу ограждало озеро, с другой — искусно устроенные завалы и стены. Миновали различные укрепления, отороченные кольями рвы, и перед Чжу Инсяном, вертевшим головой, открылись многочисленные строения, увешанные праздничными флагами в честь недавней победы Лян-вана над правительственными войсками. Стражники подвесили чиновника к балке в сарае и пошли доложить о пленнике.

Можете себе представить, каково было Чжу Инсяну висеть на этой балке! Чжу был человек невоенный, всю жизнь не расставался с четырьмя драгоценностями, мечи и копья встречал редко. Привык сидеть на возвышении в желтом зале, иметь перед собой — весы для серебра, а справа и слева — два ряда чиновников в квадратных шляпах. Кинет судейскую палочку, — преступнику дают пять палок, кинет две судейских палочки, — преступнику дают десять палок. Украдут ли свинью, изобьют ли человека, — истец шлет ему короб с мясом и серебром, и ответчик шлет ему короб с шелком и серебром… А теперь что? Я думаю, уважаемые слушатели, что многие из вас захотели поменяться местами с Чжу, пока он был начальником области, но вряд ли кто согласился бы влезть в его шкуру сейчас!

Вечером Чжу Инсяна сняли с балки и привели в пиршественный зал. Его привязали к столбу, стоявшему перед столом, где Лян-ван пировал со своими товарищами. Чжу Инсян выпучил глаза и начал браниться:

— Ах ты поганый разбойник, — вскричал он, — мало того, что ты водишь знакомство с бесами, ради собственной выгоды грабишь народ, — ты еще и осмеливаешься хватать чиновников!

— Чиновники и есть самые настоящие разбойники, — возразил Фань Чжун, — из-за них леса полны грабителей, а кладбища — неотомщенных духов. Все они помнят о выгоде и не помнят о справедливости, деньги, собранные с одной должности, используют для покупки следующей. Неужели ты думаешь, я бы смог собрать под свое начало десять тысяч человек, если бы народ меня не любил?

— Надо отрубить этому нахалу голову, — вскричал брат Фань Чжуна, Фань Ши, но Лян-ван, видя, что его гость человек храбрый и правдивый, только раздражен немного, приказал отвязать чиновника от столба и спросил, по какому случаю тот проезжал мимо его владений.

Чжу Инсян сообразил, что Фань Чжун, видевший его шесть лет назад, да и то мельком, не узнал его. Он подумал, что неловко будет объяснять истинные обстоятельства, приведшие его в лагерь разбойников, и сказал:

— В столицу приходит множество донесений, что мятежники из секты «Белого Лотоса» затевают бунт, а начальник области, Чжу Инсян, преступно бездействует. Меня направили в область, чтобы разобраться на месте и принять меры. Если вы поможете правительству справиться с мятежниками, государь простит вам ваши преступления.

Речь и манеры Чжу Инсяна обличали человека высокопоставленного, и притом Фань Чжун уже не раз перехватывал письма, извещающие о скором приезде такого чиновника.

— Но я не совершал никаких преступлений! — воскликнул Фань Чжун.

— Месяц назад, — указал чиновник, — ваши солдаты сожгли дотла уездный городок Иньхоу, разграбили склады, перебили жителей. Разве это — не преступление?

— Мои солдаты не грабили города, — возразил Фань Чжун. — Жители бежали из города перед нашим появлением, — как мы могли их перебить? А вот вслед за нами явились правительственные войска под командой Цзи Дана. Этот Цзи сжег и разграбил город, продовольствие сбыл на рынке, а прибыль разделил с негодяем Чжу Инсяном!

«Не может быть, — подумал пораженный Чжу Инсян, — если бы Цзи Дан сделал такую гнусность, то он не посмел бы не поделиться со мною хотя бы частью добычи».

— Чжу Инсян, — продолжал Фань Чжун, — мой смертельный враг, он оклеветал меня, назвал разбойником и колдуном.

— Разве вы не умеете колдовать, — изумился чиновник.

— Теперь я и вправду умею колдовать, — сказал Фань Чжун. Но это произошло уже после того, как я попал в здешние места. Вы видели колодец во дворе замка? Раньше там жил огромный полосатый павиан, и он ел всех, кто спускался в колодец. Мне посчастливилось убить его и забрать от него волшебный ларец, который он сторожил. В этом ларце есть множество полезных вещей, например, железное кольцо, с помощью которого я могу делать своих солдат невидимыми. Но самое лучшее, — это волшебная книга, подаренная мне наставником. С помощью изображенных там заклинаний я могу превращать вещи друг в друга и обретаю бесконечное могущество.

«Час от часу не легче, — подумал Чжу Инсян, — у того, — тыква-горлянка, которая изменяет облик вещей, у этого, — волшебная книга, которая изменяет их суть, а у меня, начальника области, нет ничего, кроме „четырех драгоценностей“! Он почувствовал себя совсем беззащитным.

Между тем, услышав о происходящем, в зал явился Вень Да, старый начальник гарнизона, тот самый, что пытался когда-то предупредить Фаня об опасности. Теперь он занимал второе место в разбойничьем лагере. Услышав о предложении чиновника, Вень Да воскликнул:

— Само небо послало нам этого чиновника! Почему бы нам не сдаться правительственным войскам? Мы могли бы помочь восстановить справедливость и очистить провинцию от сектантов.

— С чего это я буду сдаваться правительству? — возмутился Фань Чжун. — Нас еще не разбили!

— Но когда нас разобьют, сдаваться будет уже поздно, — возразил Вень Да.

— Знать ничего не знаю, — закричал Фань. — Чжу Инсян, — мой смертельный враг. Я не успокоюсь, пока не вырежу его сердце и не умилостивлю этим дух отца.

— Эх ты, — воскликнул гневно старый военный, — я думал, ты честный человек, которому обстоятельства не позволили следовать пути, — а теперь я вижу, что ты следуешь лишь собственной воле!

Фань Чжун вытаращил глаза, вскочил с места и воскликнул:

— Разве я живу хуже, чем десять лет назад? Раньше у меня было маленькое поместье Фаньцзячжуан, и любой уездный начальник мог арестовать меня, а теперь даже десятитисячный отряд ничего не может со мной сделать! Вместо того, чтобы посылать подать чиновникам, которые разворовывают казну и притесняют крестьян, окрестные села отдаются под мое покровительство! Ближние городки посылают мне подарки, прохожие торговцы платят пошлины, и рассказчики собирают за своей конторкой слушателей, рассказывая о моих приключениях! Раньше я назывался подданным, а теперь называюсь ваном! Императоры и будды просят у меня помощи. Захочу — помогу правительству, захочу — помогу будде Майтрейе!

— Так-то оно так, — заметил Вень Да, — но все-таки ты не что иное, как горный разбойник, и к тому же колдун! Разве тебя уважают по-настоящему?

И с этими словами раздосадованный военачальник покинул пиршественный зал.

На следующее утро Фань Чжун, прощаясь с чиновником, наградил его богатыми подарками. Фань Чжун был трезв и, конечно, не мог не понимать всей дерзости своего вчерашнего поведения.

— У всех обитателей Поднебесной, — сказал, вздыхая, Фань Чжун, — есть два долга: долг перед отцом и долг перед императором. В мирные времена долг перед отцом согласуется с долгом перед императором, в смутные времена долг перед отцом противоречит ему. Жаль, что во главе области стоит именно Чжу Инсян, — ведь если бы мне не надо было отмстить за отца, то я сейчас был имел возможность оправдаться перед Сыном Неба.

Чжу Инсян вздохнул и промолвил:

— Я тронут вашими сыновними чувствами, — сказал он, — и готов предложить вам свою помощь. Когда вы уничтожите сектантов, я позову начальника области на пир по случаю этого события. Вас же я спрячу в соседней комнате, а когда начальник напьется, впущу вас к нему. Эту смерть легко будет отнести на счет мести какого-нибудь недобитого сектанта, и со смертью начальник области отпадет всякое препятствие к вашему примирению с правительством.

Ясное дело, что, обещая Фань Чжуну свою голову, Чжу Инсян намеревался уклониться от исполнения обещания. По правде говоря, он намеревался на этом пире заманить Фань Чжуна в ловушку и убить его. Таким способом он не только покончил бы и с сектантами, и с разбойниками, но и спас бы свою голову.

Фань Чжун долго молчал, а потом промолвил:

— В проделках такого рода охотник часто сам становится дичью! Как бы на этом пире мне не лишиться головы вместо начальника области!

Чжу Инсяну стало неудобно, что разбойник так легко разгадал его мысли. А Фань Чжун продолжал:

— Когда продавец доверяет покупателю, он сначала дает ему товар, а потом взимает плату. Когда продавец не доверяет покупателю, он требует плату вперед. Маленький Ли отнял у меня мое любимое облако для поездок, и я давно собирался наказать их. Согласен помочь вам, но вот при каком условии: сначала вы заманите Чжу Инсяна на пир, где я получу свою плату в виде его головы, а потом я истреблю для вас сектантов, чтобы получить прощение от правительства.