Тамрико Шоли - Внутри женщины Страница 12

– Надеюсь, что да. Он сейчас в командировке в Германии, а я ухаживаю за его аквариумом. Вместе с собой он перевез ко мне в комнату огромный планктон подводного мира. Мои родители и Лола сильно удивились моему выбору. Но им хватило воспитания молчать, хотя бы в его присутствии. А позже – просто привыкли. Ко всему же привыкаешь, поэтому нет никакого смысла обращать внимание на чужое мнение. Привыкнут. А если не привыкнут, то ты привыкнешь к их негативу.

– «Главное – вообще не думать о плохом».

– Точно! А вот его родители оказались крепким орешком. Мама, конечно, особенно. Она звонила мне и уговаривала оставить его в покое. Оскорбляла, пугала плохой кармой. Но я все терпела. Мне было важно, что я была уверена в своем решении быть с Игорем. Я себе это разрешила. Я не чувствовала себя униженной, старой или какой угодно. Мне хоть и было страшно, но я решила попробовать раз в жизни поступить не так, как раньше. И теперь мне кажется, что если в важных ситуациях поступать не так, как обычно, то всегда получается удачно.

– Ты об этом хотела поговорить, когда в самом начале говорила про предрассудки?

– Да. Не нужно бояться, если твои желания не совпадают с желаниями окружающих. Не нужно бояться, если ты вдруг полюбишь не самого красивого или не самого богатого, или не самого подходящего по возрасту мужчину. Это не от отчаяния. Это от умения слышать себя. Жизнь пройдет, надо, чтобы в ней была любовь. В конце концов это и есть самое важное: чтобы обязательно было кому помочь выбрать рубашку, и кого-то интересовало, чего хочешь ты. А ты будешь отвечать, что у тебя уже и так все есть. Даже аквариум в спальне. Игорь и правда дал мне больше, чем я ожидала. Так случается, если пойти на свидание с мужчиной, в которого ты совсем не влюблена. И я до сих пор помню, как впервые поцеловала его. Надо будет это запомнить навсегда.

Я сильно захотела запомнить Наташу, даже если мы с ней никогда больше не увидимся. Люди приходят и уходят из нашей жизни. Никто никому ничего не должен и у каждого свой жизненный опыт. Но если у этого человека искренне блестят глаза, почему бы не вспоминать их с любовью всю оставшуюся жизнь?

Глава 6

Иностранка

Зимой было мало желающих дать мне интервью, и я кидалась на каждое предложение, словно голодная тигрица на свежую антилопу. Уйти от моих назойливых вопросов было трудно – я жадно искала новые женские подробности, чтобы насытить свою вечно любопытную утробу. Быть может, это был знак свыше, что пора успокоиться и начать жить, но тут появилась Лора. Стоя в зимнем пальто посреди холодной улицы, она позвала меня выпить что-нибудь согревающее.

Досье

Имя: Лора

Возраст: 36 лет

Профессия: эколог

Семейное положение: замужем, четырнадцатилетняя дочь

Материальное положение: выше среднего

Жилищные условия: дом в пригороде Лондона

Дополнительные бонусы: безупречная уверенность

– Хорошо, что ты смогла. Я улетаю уже на следующей неделе.

– График, конечно, плотный, и холодно – лишний раз не хочется выходить на улицу. Но все же, – соврала я. Я заскучала по интересным беседам, и мне хотелось интриги.

– Тогда давай выпьем глинтвейна и согреемся.

Лора подмигнула мне. Мы виделись всего несколько раз, но нам не удавалось поговорить дольше пяти минут. Она знала обо мне только то, что я – брюнетка и журналистка, я про нее – то, что она высокая и замужем.

Официант довольно быстро принес нам два прозрачных бокала из плотного стекла. Запахло апельсином и корицей.

– О чем твоя история?

– Все просто: я люблю одного мужчину всю свою жизнь.

– Своего мужа?

– Нет.

Я приподняла правую бровь. Казалось, что напротив меня сидела героиня бразильского сериала. И разве есть в мире что-то романтичнее, чем любить не того мужчину? Да еще и всю жизнь.

– А сколько это в цифрах – «всю жизнь»?

– Мы познакомились, когда нам было по шесть лет. Он был новеньким в нашем дворе. Переехал вместе с родителями в наш дом и впервые вышел гулять на улицу. Помню, что был в белой футболке и кепке. Мы не очень-то приняли его в свою тусовку, – Лора засмеялась. – Но он вышел гулять и на следующий день. Паша. Так его зовут.

– Почему вы не вместе?

– У каждого человека должна быть несбыточная мечта. Ты смотрела фильм «Мосты округа Мэдисон»?

Однажды в моей жизни случились «Мосты округа Мэдисон». Не важно, смотрели ли вы этот фильм с Мэрил Стрип и Клинтом Иствудом, читали ли одноименную книгу Роберта Джеймса Уоллера, но такие истории – в действительности случаются. Правда, у меня были не мосты, а мощеные улочки, и совсем не в Мэдисоне. Мы провели три невероятно глубоких и искренних дня вместе. Он гладил мои волосы, стараясь запомнить их навсегда, а я держала его за руку. Сначала мы очень много говорили, опасаясь прикоснуться друг к другу. Это было платоническое наслаждение голосом, жестами, взглядом, когда радуешься каждой минуте рядом. Мы говорили обо всем. Он рассказал мне о самом личном, о том, как на его глазах умерла его мать. В этот момент мне захотелось обнять его навсегда, в этот момент мы стали близки по-настоящему, потому что теперь нас объединяла не только страсть и радость, но и личная боль. Совершенно естественно позже в эту платонику вписались и при– косновения.

А потом мы расстались, так же, как в фильме. Я вдруг испугалась того, что никогда нам не будет настолько хорошо, насколько было в эти дни. Потому что не может быть хорошо всегда. И потому что быт съест наши ощущения. И потому что лучше сохранить эти чувства светлыми, чем дать им угаснуть. И я так боялась, что он узнает мои недостатки, что я перестану быть для него лучшей, единственной. Я очень хотела остаться для него лучшей навсегда.

А он испугался того, что в связи со своей такой же, как у героя Клинта Иствуда, нестабильной жизнью, он не сможет дать мне комфорт и уют, дом и семью. Что он не сможет стать для меня тем самым настоящим мужчиной.

Последними словами, которые он сказал мне, были: «Теперь мы всегда будем думать о том, какой была бы наша жизнь, если бы мы решились. И, конечно, мы будем представлять самый лучший из вариантов».

Да, безусловно, я смотрела этот фильм.

– Двадцать первый век на улице, а люди до сих пор такие романтики.

– Дело не в романтизме, а в стимуле жить.

– То есть?

Мне казалось, что Лора подготовилась к интервью и точно знала, что хотела сказать. Это сильно облегчало мою задачу. Порой мне приходилось двигаться по миллиметру, по вздоху, чтобы прийти к смыслу беседы. Ведь у каждого разговора есть своя ценность.

– Наши родители подружились и отдали нас в один класс. На первой в моей жизни школьной линейке он был первым, кто взял мою ладонь. Правда, он был слишком высоким по сравнению с остальными, поэтому его посадили отдельно, за последней партой. Именно оттуда он потом кидал в меня маленькие шарики из бумаги. Спустя много лет он объяснил мне, что это было ради того, чтобы я обернулась, и он увидел мое лицо.

Меня словно обняли теплые руки. Невозможно не растекаться, когда перед глазами появляется детская любовь. История, когда для полного счастья достаточно просто видеть каждый день одно и то же лицо. Не прикасаться, не целовать – просто видеть. Та самая чистота любви, не оскверненная влагой похоти.

Моя школьная любовь была светловолосой и сладкой. Он подкладывал мне в сумку конфеты, а я делала вид, что не знаю, кто это делает. Господи, я бы сейчас все отдала, чтобы в моей сумке лежали сладости, а не мобильный телефон.

– Я на него не обращала внимания. Он был слишком тихий и какой-то хороший. Он вообще всегда все делал тихо, но уверенно. А потом связался с мальчишками из «Г» класса. Они баловались сигаретами, сидели на бровках в спортивных костюмах и играли на гитаре. А мы все время ходили мимо них в обтягивающих лосинах и топиках, чтобы было видно пупок. Иногда они становились стеной посреди дороги и не пропускали нас, а мы силой наваливались на них, пытаясь прорваться. Эти прикосновения тогда для нас были верхом эротизма. Первой из нас поцеловалась, конечно, Рита. Она была нашей главной красавицей в классе.

– А ты?

Лора была хороша собой. Простые русые волосы, большие глаза, четкие губы. Все в ней было таким, что хотелось прикоснуться.

– А я завидовала ей ужасно. Тоже хотела сидеть на бордюре и, подогнув колени, целоваться. А еще грудь большую хотела и сигарету в руки.

– Родители вряд ли одобряли это.

– Но это вряд ли останавливало меня. Чуть постарше, когда мне было тринадцать, я научилась вылазить из окна своего второго этажа, – Лора подмигнула мне. – Он всегда уже ждал меня. И я совсем не боялась.

– То есть ночью?

– Конечно, иначе в чем смысл? У нас была посадка через два квартала. Кусты, деревья, кирпичи – идеальное место для посиделок в темноте. Пока Рита целовалась, я подкидывала палочки в костер. Остальные девочки постоянно крутились вокруг Паши, но он на них не обращал особого внимания. И так мы могли просидеть до самого утра. Даже если было холодно.