Лорен Вайсбергер - Бриллианты для невесты Страница 13

— Я об этом думала. Антарктика, пожалуй, нереально. Поэтому за нее сойдет Аляска.

Эмми достала из сумки мятый листок бумаги и расправила его на столе.

— Это таблица? Только не говори, что ты составила таблицу, — засмеялась Адриана.

— Я составила таблицу.

Ли посмотрела в потолок:

— Она составила таблицу.

— Я все высчитала. Североамериканец у меня уже был, поэтому остается шесть. А Марк — владелец Оттиса — родился в Москве, значит, вполне может считаться европейцем.

— Не пойдет, — заявила Ли. — Все должно произойти в течение этого года.

Официантка, положившая перед ними чек, нахмурилась.

— Поддерживаю, — сказала Адриана. — Американца мы тебе оставляем — только северного, — но Марк не считается. И зачем вообще причислять его к европейцам? Ты же через несколько недель летишь в Париж!

Эмми кивнула:

— Справедливо. Один минус, шесть остаются.

— А если ты встретишь японца в Греции или австралийца в Таиланде? — озадаченно спросила Адриана. — Они будут считаться азиатом и австралийцем или секс должен происходить на нужном континенте?

— Не знаю, — нахмурилась Эмми. — Об этом я не думала.

— Давайте прервемся, — предложила Ли, глядя на Адриану. — По-моему, считается национальность или место. Боже мой, поразительно уже то, что она собирается это попробовать.

— Не возражаю, — согласилась Адриана. — И, демонстрируя свою добрую волю, ты должна получить бонус.

— В смысле?

— В смысле — тебе следует пропустить один континент. В противном случае, думаю, дело обернется провалом.

— Какой же? — спросила Эмми с явным облегчением.

— Может, швейцарец будет джокером? — спросила Ли. — Это нейтральная страна. Если переспишь со швейцарцем, можешь посчитать его за кого угодно.

Девушки долго смеялись, как давно уже не смеялись после колледжа.

Адриана достала из сумки, с которой ходила на йогу голубую жестяную баночку и наложила на губы немного свежего блеска, сознавая, что и подруги, и сидевшие за соседними столиками наблюдали как завороженные за ее маленьким ритуалом. От этого она почувствовала себя чуть лучше, поскольку в последнее время ее одолели мысли о недолговечности красоты. Умом она это, конечно, понимала — любой подросток сознает, что смерть неизбежна, — но смириться с реальностью была не в состоянии. Мать напоминала ей об этом с того самого дня, когда Адриана в четырнадцать лет согласилась пойти на свидание к двум разным мальчикам в один и тот же вечер. На вопрос, кого она выбрала, Адриана уставилась на свою все еще красивую мать непонимающим взглядом:

— А зачем мне нарушать чьи-то планы, мама? Времени хватит на обоих.

Мать улыбнулась и потрепала Адриану по щеке прохладной ладонью:

— Наслаждайся этим сейчас, querida. Так будет не всегда.

Конечно, она была права, но Адриана не рассчитывала, что «не всегда» наступит так скоро. Настало время употребить свою красоту на что-то более важное, чем обеспечение устойчивого притока любовников. Ее обязательство найти друга было шагом в верном направлении, но недостаточно далеко идущим. Адриана картинно подняла левую руку и театрально вздохнула.

— Видите эту руку, девочки? На следующий год на ней будет красоваться брильянт. Необыкновенно большой брильянт. Обещаю, что в течение двенадцати месяцев обручусь с идеальным мужчиной.

— Адриана! — взвизгнула Эмми. — Ты пытаешься меня переплюнуть!

Кусочек дыни встал у Ли поперек горла — Обручишься? С кем? Ты с кем-то встречаешься?

— В данный момент не встречаюсь. Но обязательство Эмми что-то изменить меня вдохновило. Плюс настало время взглянуть правде в глаза, девочки. Мы не молодеем, а число богатых, красивых и успешных мужчин от тридцати до сорока весьма ограниченно Если мы не заявим свои права сейчас, то можем спокойно о них забыть.

— Замечательно, что ты это поняла, — усмехнулась Эмми. — Я только дам знать одному из десятков — нет, сотен — известных мне успешных, красивых, одиноких мужчин за тридцать и сделаю его своим. Да, план хороший.

Адриана покровительственно потрепала Эмми по руке:

— Не забывай о богатом, querida. И я вовсе не говору что мы все должны это сделать. Тебе, без сомнения, необходимо сначала немного поиграть, и думаю, твоя грядущая попытка распутства — как раз то, что доктор прописал. Но учитывая, что я уже пораспутничала…

— Если под этим ты имеешь в виду «полностью побеждена», тогда я, пожалуй, соглашусь, — добавила Ли.

— Смейтесь, если хотите, — сказала Адриана, слегка раздраженная, что ее, как обычно, не принимают всерьез. — Но нет ничего смешного в круглом камешке в пять с лишним карат от Гарри Уинстона. Совсем ничего смешного.

— Зато сейчас это очень смешно, — развеселилась Эмми, и Ли ее поддержала. — Адриана обручена? Невозможно представить.

— Не более невозможно, чем упертую сторонницу моногамии в постели с каждым встречным незнакомым иностранцем, — парировала Адриана.

Ли вытерла слезу, стараясь не растянуть нежную кожу под глазом, и так травмированную ее прошлым курением. И то ли под действием эндорфинов, выработавшихся из-за напряженного занятия йогой, то ли опасаясь предстоящего этим вечером ужина с родителями Рассела, а может, просто из желания разделить радость подруг, но, не успев прикусить язык — практически не успев даже понять, что происходит, — Ли безотчетно заговорила. Казалось, будто слова вылетают по собственной воле:

— В честь вашей смелости я тоже хочу предложить цель. К концу этого года…

Она умолкла — на ум так ничего и не пришло, да и предложить ей было нечего. Работу свою она находила хоть я скучноватой по временам, но в высшей степени стоящей, ее вполне устраивало число мужчин, с которыми она переспала, об ее парне, отвечавшем всем критериям Адрианы — и не просто мужчине, а знаменитом мужчине, мечтала половина женского населения страны и все обитательницы Манхэттена, и последнее — она наконец скопила достаточно, чтобы купить себе квартиру. Она делала именно то, чего от нее ждали. Что тут можно поменять?

— Забеременеешь? — с готовностью подсказала Эмми.

— Сделаешь пластическую операцию? — вступила Адриана.

— Сколотишь свой первый миллион?

— Поучаствуешь в сексе втроем?

— Пристрастишься к алкоголю или наркотикам?

— Полюбишь подземку? — лукаво улыбнулась Адриана.

Ли передернулась:

— Боже, только не это.

Эмми похлопала ее по руке:

— Мы знаем, милая. Грязь, шум, толкотня…

— Все эти люди! — добавила Адриана.

Ей казалось, что после двенадцати лет дружбы она знает Ли лучше, чем себя. Если что и могло свести бедную девушку с ума — даже больше беспорядка, громких повторяющихся звуков или неожиданности, — так это толпа. В последнее время подруга была сама не своя от тревоги, и Адриана с Эмми обсуждали это при каждой возможности.

Нарушила молчание Эмми:

— Прими это как добрый знак — ничто в твоей жизни не нуждается в серьезной перестройке. Сколько еще людей могут такое сказать?

Адриана прожевала последний кусочек тоста.

— Серьезно, querida, тебе нужно только наслаждаться своей идеальной жизнью. — И подняла чашку с кофе. — За перемены.

Эмми взяла свой стакан с остатками грейпфрутового сока и повернулась к Ли.

— И за то, чтобы распознать совершенство, когда оно появится.

Ли закатила глаза и выдавила улыбку. — За роскошных иностранцев и брильянты размером с булыжник.

Две емкости столкнулись с ее чашкой с чудесным звоном.

— Ура! — разом воскликнули девушки. — За сказанное!

Если в следующие семь минут все ее раздражающе многословные коллеги не заткнутся, Ли ни за что не успеет добраться из Уэст-Мидтауна в Верхний Ист-Сайд к часу. Неужели этим людям не надоедает слушать свои голоса? Неужели они не проголодались? В животе у нее звучно заурчало, словно напоминая собравшимся, что настало время обеда, но никто, похоже, не обратил внимания. С энтузиазмом, достойным президентских дебатов, они обсуждали грядущее издание книги «Жизнь и деятельность папы Иоанна Павла II».

— Лето — неудачное время для биографии религиозного деятеля… Мы знали, что так будет, — отважно заметил один из младших редакторов, еще не привыкший выступать на совещаниях.

Женщина с приятным лицом из отдела сбыта, выглядевшая гораздо моложе своих тридцати с чем-то лет, имя которой Ли никак не могла запомнить, обратилась к собранию:

— Конечно, лето — удачный сезон только для пляжного чтения, но не одним только временем года объясняются эти разочаровывающие цифры. Заказы от всех — от «Би-энд-Эн», от «Бордерс» и других — значительно ниже, чем прогнозировалось. Возможно, если мы сумеем наделать немного шума…

— Шума? — фыркнул Патрик, король издательского дела. — И как вы предлагаете наделать немного «шума» с помощью книги о папе? Дайте нам хоть что-нибудь отдаленно привлекательное, и, быть может, нам удастся что-то придумать. Но даже если Бритни Спирс вытатуирует все содержание этой книги на своей голой груди, люди все равно не станут о ней говорить.