Аля Аль-Асуани - Чикаго Страница 14

— Если б ты знал, как мне нужны эти деньги. Этим я кормлю троих детей.

— Мне очень жаль.

— Их отец сбежал с женщиной на двадцать лет моложе и бросил их. У меня нет никаких юридических прав, потому что мы не были расписаны. А даже если бы и были, я не знаю, где его искать. Бросить детей я не могу. В этой драме нет их вины. Я одна должна платить за все: за школу, за еду, за одежду, оплачивать счета за газ, свет. Я не хочу быть проституткой, но я просто не смогла найти другой работы. Искала, но мне не везет.

Пока она говорила, я поднялся со своего места, опустился на колени рядом, придвинулся к ней и поцеловал в лоб.

— Прости меня, Донна.

— Ладно, не извиняйся.

— Ты простила меня?

Она медленно подняла голову и грустно улыбнулась:

— Простила.

Мы молчали, обессилевшие, как боксеры после тяжелого раунда. Она посмотрела на меня и попросила тонким голосом:

— Ты можешь заплатить мне половину?

Я не ответил. Она положила руку мне на плечо и прошептала:

— Заплати мне половину. Прошу тебя. Мне очень нужны эти деньги. Вечер прошел впустую. Другого клиента мне не найти.

Я не отвечал. Она попыталась в последний раз:

— Считай, что даешь деньги знакомой в долг. Я верну их тебе как смогу.

Я поднялся, подошел к шкафу и вернулся с сотенной купюрой. Донна схватила деньги и обняла меня.

— Спасибо, Наги! Ты на самом деле щедрый! — прошептала она, целуя меня в щеку.

Через минуту она стояла уже одетая и спрашивала меня с прежней веселостью:

— Я пошла. Хочешь что-нибудь?

— Нет, спасибо.

Она направилась к двери, открыла ее, потом, вспомнив о чем-то, обернулась и сказала с фальшивым оптимизмом, как рекламные зазывалы:

— Если захочешь двадцатилетних девочек, можешь позвонить мне. Они и правда хороши. Блондинки, темненькие, на твой вкус. Я придержу для тебя ту же цену и возьму эту сотню в счет оплаты. Я буду с тобой такой же щедрой, как и ты со мной.

Я молча смотрел на нее, пока она не вышла и за ней не захлопнулась дверь.

8

Когда Ахмед Данана делал предложение барышне Марве Нофель, он был во всех отношениях завидным женихом. О его религиозности свидетельствовали набитая в молитвах шишка, четки в руке и приводимые им цитаты из Корана и хадисов, а также привычка совершать молитву строго по расписанию, каковы бы ни были обстоятельства. Данана был готов содержать семью: он имел двухэтажную квартиру общей площадью 200 квадратных метров на улице Фейсал в районе пирамид, а также обязался выплатить назначенный калым и купить невесте украшения, которые она себе выберет (в пределах разумного). Но важнее всего было то, что он был ассистентом медицинского факультета и учился в Америке. После получения кандидатской степени он вернется в Египет, чтобы занять высокий пост. Как ветер играет с ветками деревьев, так и хаджи Нофель, владелец магазина сантехники в Руваи, лелеял мечту, что муж его дочери станет министром или даже премьером. А почему бы и нет? Доктор Данана — активист молодежного отделения правящей партии, и у него есть нужные связи. Во время отпуска в Каире он встречается с высокопоставленными чиновниками. Чем не жених? Немолод? Но это говорит только в его пользу. Зрелый мужчина будет баловать Марву и дрожать над ней, в то время как ветреный мальчишка может плохо с ней обойтись. Хаджи Нофель был рад ответить Данане согласием. Будучи бизнесменом, он подсчитал свадебные расходы и обнаружил, что его собственные траты в несколько раз больше, чем у жениха. Но он сказал себе: Аллах дал мне огромное состояние, и я должен потратить столько, сколько могу. Ничего не пожалею для своей старшей дочери.

Что касается самой Марвы, то годы, прошедшие после окончания коммерческого колледжа (английского отделения), она прожила, отвергая одного жениха за другим, отказываясь от услуг свах и высмеивая эту традицию. Марва знала: она красива, и красота ее такого свойства, что вызывает повышенный интерес у противоположного пола. После того как она достигла зрелости, практически у каждого мужчины при виде Марвы загорались глаза. Черные мягкие волосы до плеч, красивые карие глаза, полные аппетитные губы и тело, сладкое как мед, — пышная грудь, тонкая талия и широкие бедра, плавно переходящие в красивые ноги. Даже ее маленькие ступни и ровные пальцы с овальными ногтями, покрытыми лаком, были похожи на произведение искусства.

Марва долго жила в мечтах, воображая себя принцессой, ожидающей благородного рыцаря, который приедет за ней на белом коне. Она отказала многим женихам, и знатным, и богатым, потому что не испытала настоящего чувства к ним, и вдруг неожиданно обнаружила, что к двадцати девяти годам не встретила большой и чистой любви, а значит, ей следовало пересмотреть свои принципы с практической точки зрения. Мать не раз поучала ее, что любовь, которая приходит после свадьбы, гораздо прочнее, и в ней больше уважения, чем во внезапно вспыхнувших чувствах, которые настолько изменчивы, что могут в момент испариться или даже закончиться трагедией. Об этом же Марва прочитала и в пятничном выпуске газеты «Аль-Ахрам» в рубрике «Ответы на письма читателей». И ей стало очевидно, что в словах матери заключается правда жизни. Она должна поступиться своей мечтой о большой любви, потому что может всю жизнь провести в ожидании ее. Реальная жизнь отличается от экранной. Лучше уж, как все, выйти замуж. В конце концов, ей пора иметь свой дом, семью и детей. Она уже не молоденькая, через несколько месяцев ей будет тридцать. Сейчас нужно выйти замуж, а любовь придет потом.

Она не возражала против Ахмеда Дананы, но и не приходила от него в восторг, скорее была равнодушна, однако умом понимала, что муж из него выйдет хороший. Если бы она могла закрыть глаза на его грубые черты лица, морщины на лбу, курчавые волосы и живот, заметный, хоть он и носил утягивающий пояс, чтобы казаться стройнее… Если бы она могла не обращать внимания на его недостатки, то это помогло бы ей построить с ним любовные отношения. Разве он не был с ней нежным и ласковым? Случалось ли, чтоб он оставил ее без дорогого подарка? Разве не водил он ее в дорогие рестораны при гостиницах? Разве не тратил на нее столько денег, что ей не раз становилось его жалко за огромные счета, которые он оплачивал по доброте душевной? Разве может она забыть тот дивный вечер, когда они ужинали при свечах под звуки скрипок на огромном теплоходе «Атлас», который катал их по Нилу два часа, прошедшие как сон? Он любит ее, балует и изо всех сил старается осчастливить. Чего же большего она желает? Правда, иногда у нее случаются приступы отчаяния, когда Данана становится ей противен. Но такое бывает редко. Мать убедила Марву, что ее просто сглазили, и посоветовала усерднее читать Коран, особенно на ночь.

Дни торжеств превзошли все ожидания. Шейх аль-Азхара лично скрепил брак на Коране в мечети аль-Хусейна. Для сказочной свадьбы, стоившей хаджи Нофелю четверть миллиона египетских фунтов, был арендован отель «Le Meridien». Оживление внесли звезды эстрады Ихаб Тауфик, Хишам Аббас и танцовщица Дина. Как написали газеты, «на свадьбе присутствовала плеяда светских звезд и государственные деятели». Правда, появление обнаженной танцовщицы на свадьбе в семье, известной своей религиозностью, вызвало недовольство и даже протесты. Однако хаджи Нофель ответил возмущавшимся одной решительной фразой:

— Марва — моя старшая дочь, первая моя радость. Свадьба без танцовщицы как еда без соли. Всевышний видит, что у нас нет дурных намерений, и простит Своей милостью!

На самом же деле хаджи Нофель, пожалуй, слишком рьяно защищал Дину, танцовщицу, известную своими откровенными нарядами и непристойными телодвижениями. Его аплодисменты и выкрики во время танца, а по окончании вечера улыбки и перешептывания затянулись настолько, что на лице Инсаф, законной жены хаджи, появилось беспокойство. Один гость по секрету передавал другому истории о том, что в молодости хаджи Нофель, до того как раскаяться и встать на путь истинный, вовсю наслаждался жизнью и ухлестывал за танцовщицами.

За счет хаджи молодые провели медовый месяц в Турции, а оттуда улетели в Чикаго, где Данана вместо комнаты в общежитии снял просторную городскую квартиру. Марва начала новую жизнь, искренне надеясь на лучшее, всем сердцем желая осчастливить мужа, участвуя в его жизни, и быть ему опорой, чтобы он преуспел и высоко поднялся. Однако через несколько дней на безупречном полотне стали появляться пятна. Сегодня, по прошествии года после свадьбы, Марва сидит дома одна и раз за разом прокручивает в голове события, как кинопленку. Она упрекает себя за то, что с самого начала не разглядела в поведении мужа странностей, а может, и заметила, но не придала значения, следуя за своей мечтой, которая при столкновении с действительностью рассыпалась вдребезги.