Эрик-Эмманюэль Шмитт - Евангелие от Пилата Страница 16

Юноша повернулся ко мне и, не потеряв присутствия духа, улыбнулся:

– Приветствую тебя, Понтий Пилат. Я – Иоанн, сын Зеведея. Я объявил им то, что отныне знает весь Иерусалим: Иисус покинул свою могилу!

И вправду, Иоанн обладал наглой самоуверенностью отпрыска из богатой семьи. Не выношу, когда ко мне обращаются с речами до того, как высказался я. Поэтому я не ответил и дал знак отряду собираться.

Потом смерил презрительным взглядом учеников.

– Я не стану вас задерживать. Расходитесь по домам. И чтобы вашей ноги больше не было в Иерусалиме.

От этих слов лица несчастных разгладились, подобно сухой земле после дождя. Они удивленно переглядывались: свободны! Они склонились передо мной все, кроме Иоанна. Симон, опьянев от благодарности, даже облобызал мне ноги, совсем не смущаясь столь унизительного проявления своей радости.

Я в последний раз пригрозил им:

– Идите домой, вернитесь к работе, забудьте о колдуне и перестаньте поддерживать слух об исчезнувшем трупе. Через несколько часов мы его найдем, а похитителей посадим под замок.

Иоанн расхохотался во все горло. Насмешливый юноша был счастлив бросить мне вызов. Я выхватил плетку, чтобы ударить его, но он остановил меня, быстро произнеся:

– Я знаю, кто взял тело Иисуса.

Он уже не смеялся. И выглядел искренним. Неужели моя плетка внушила ему почтительность? Он упрямо смотрел мне прямо в глаза.

– Я знаю, кто это.

Я неспешно заткнул плетку за пояс. В конце концов, экспедиция оказалась небесполезной.

– Откуда ты знаешь?

– Так было предусмотрено. Был план.

– Интересно. Итак?

– Все прошло как нужно.

– Интересно. И кто же украл труп?

– Ангел Гавриил.

Я долго разглядывал беднягу. Всеми силами своей юной души он верил в то, что произнес. Чтобы просветить тебя, ибо, к счастью, тебе, мой дорогой брат, неведомы еврейские глупости, знай: ангелы – местная достопримечательность наряду с апельсинами, финиками и пресными хлебами – есть посланцы их единого Бога, духовные создания, принимающие человеческий облик, нечто вроде армии нематериальных и бесполых солдат. Сии воины, похоже, неоднократно вмешивались в историю еврейского народа. Ангелы путешествуют между землей и небом с помощью лестницы, невидимой разумеется. И конечно, сегодня они настроены против римлян, как раньше были настроены против египтян, ибо поддерживают евреев во всех их столкновениях с другими народами. Евреи прячутся за спины ангелов, когда их разум спотыкается, что происходит очень часто. А потому этот отрок без труда объяснил непонятное небесным вмешательством, а чтобы придать своему объяснению больше достоверности, даже назвал имя ангела: Гавриил. Ибо эти странные существа, хотя никто их не видел, носят имена, оканчивающиеся на «ил», что указывает на их происхождение от Бога, а потому у них у всех имена Михаил, Рафаил, Гавриил. Сам видишь из этой ахинеи, что значит быть прокуратором Иудеи… Я ежедневно не только сталкиваюсь с беспорядком в отношениях между людьми – соперничество, межплеменные распри, восстания, бунты, – но и с крайним беспорядком в их мыслях. Иудея сводит с ума. Она дурманит, как вино. Парадокс этой иссушенной, твердой, иногда пустынной земли, над которой не поднимается туман и в небе которой не проносятся облака, состоит в том, что она творит туман в мыслях.

Я велел отряду возвращаться, и мы, не вступая в споры, покинули учеников. Теперь я знал, куда следует направиться, чтобы отыскать труп.

Когда я понял, что ученики слишком трусливы и слишком разочарованы, чтобы предпринять какие-либо действия, что они никогда бы не пошли на мошенничество, я тут же сообразил, кто организовал этот хитрый спектакль. Это должен быть кто-то из уважаемых людей, сторонник Иисуса, способный нанять банду умелых воров, скрытных и молчаливых, а потом припрятать труп, не вызвав ничьих подозрений.

Я отправился в сельские владения, где проживал всеми уважаемый богач Иосиф из Аримафеи.

Почему я не подумал об этом ранее? Именно Иосиф последние два дня дергал за ниточки послушных кукол.

Поместье его располагалось к востоку от Иерусалима за огромными оливковыми рощами. Вокруг простирались бесконечные виноградники. Благодаря виноделию Иосиф является одним из самых зажиточных людей, что дает ему возможность заседать в синедрионе, собрании, творящем суд в религиозных делах. Не исключая и дела колдуна. В синедрионе заседают три группы лиц: священнослужители, учители закона и главы богатейших семей. К последнему принадлежит Иосиф. Этот член совета произносит на заседаниях умеренные речи, не похожие на привычные религиозные славословия. Однако он больше, чем пристало судье, заинтересовался Иисусом. Вечером, в день распятия, Иосиф явился ко мне испросить разрешения снять Иисуса с креста, натереть его тело благовониями и похоронить в новой, только что подготовленной семейной гробнице.

Похоже, он испытывал смущение, обращаясь ко мне с просьбой. Я понимал, что он вместе со всем синедрионом проголосовал за смерть Иисуса, подчиняясь дисциплине, но сочувствовал осужденному больше, чем выказывал. Не задавая лишних вопросов, я удовлетворил его просьбу похоронить Иисуса. Ибо похоронить его надо было быстро, до захода солнца; в противном случае суббота и пасхальные праздники не позволят ничем заниматься и труп его будет гнить на кресте. К тому же я всегда с уважением относился к Иосифу, мудрому торговцу, заботливому отцу семейства, умеренному члену синедриона, который я пытаюсь контролировать по мере возможностей.

Тогда я не подозревал, в каком хитроумном плане невольно принял участие.

Мой отряд проскочил в ворота поместья, и все мы были поражены его странным видом. Двери и окна были открыты, но женщины между собой не переговаривались; двери амбара были распахнуты, калитка птичьего двора приоткрыта, но во дворе не было ни одного пастуха, ни одного конюха, ни одной птичницы. Мы двигались в застывшем мире, пораженные безмолвием. На земле валялись клочья разбросанного сена, инструменты, в кучах навоза торчали палки.

Мы соскочили на землю и увидели, что внутри дома странного было не меньше: распахнутые сундуки, взрезанные мешки, разбросанное белье, опрокинутая мебель, вспоротые матрасы, сорванные занавеси. Никаких сомнений: владение подверглось нападению разбойников.

Но куда подевались слуги и хозяева? Я испугался худшего. Только бы найти их живыми!

Я послал людей обыскать амбар, конюшню, окрестности. Мы с Буррусом обошли дом.

Я добрался до спальни Иосифа и его супруги. Здесь тоже царил беспорядок, но следов крови не было. Я глянул на постель и обомлел. На мятые простыни было вывалено содержимое сундука – груда драгоценностей, колец, браслетов, золотых монет…

Как все это объяснить?

На Иосифа напали разбойники, но ничего не взяли? Бросили целое состояние, несмотря на риск, на избиение хозяев? Что же они искали? Что именно?

– Погреб! Надо осмотреть погреб!

Буррус шел за мной, ничего не понимая. Когда мы подошли к тяжелой низкой двери, я услышал стенания и понял, что прав: все обитатели поместья – женщины, мужчины, дети, старики – были здесь. Их связали и бросили среди высоких кувшинов и чанов.

Я сам развязал Иосифа и помог ему выбраться на свет. Благообразие этого старца внушает уважение: резкие и четкие морщины, солнечными лучиками расходящиеся у светло-синих глаз, свидетельствуют о честно прожитой жизни. Все в его лице гармонично. Только кустистые брови говорят о недостатке фантазии.

– Иосиф, что произошло?

– Явились какие-то люди. Они искали труп.

Он повернулся ко мне, и на его губах появилась легкая ироничная улыбка.

– Они рассуждали, как ты.

– Кто это был?

– Они были в масках.

Я понял, что мне хотел сказать Иосиф: если люди были в масках, значит Иосиф мог их узнать. А если Иосиф мог их узнать, значит они прибыли из Иерусалима. А кто в Иерусалиме, кроме членов синедриона, желал завладеть трупом Иисуса, чтобы воспрепятствовать возникновению никому не нужного посмертного культа?

Я задумчиво обронил:

– Каиафа?

Иосиф из Аримафеи ничего не ответил, и для еврея это был единственный достойный способ выдать тайну римлянину.

Значит, Каиафа, как и я, подозревал Иосифа в организации похищения трупа.

– И Каиафа ушел несолоно хлебавши?

Иосиф Аримафейский долго глядел на меня.

– Да! А если мне не веришь, спроси у него самого. Вы оба приписали мне намерения, которых я никогда не имел. Кстати, к счастью. Поскольку радуюсь тому, какой оборот принимают события, хотя я сам даже мизинцем не шевельнул… Теперь нам остается только ждать.

– Ждать чего?

– Подтверждения, что труп был действительно похищен. Вам с Каиафой требуется доказать, что так и произошло.

– Нам не требуется доказывать, что исчезнувший труп был похищен: это и так очевидно.