Олег Рой - Пасынки судьбы Страница 18

Ошалевшая от такого выбора Настя ткнула в первое попавшееся платье:

– Я надену вот это…

– Так переодевайся! – командовал Озорник.

Девушка расстегнула куртку, сбросила ее прямо на пол, взялась было за пуговицу на джинсах, но передумала и повернулась к нему:

– Отвернись! А лучше совсем выйди. И ты тоже, – обратилась она к своему хранителю. – Я тебя стесняюсь!

– Как скажешь… – растерялся Апрель.

Неловкость сгладила подошедшая к ним очень стильно одетая девушка с длинными белокурыми волосами, красивая, как топ-модель.

– Привет, Настя! – сказала она. – Меня зовут Гортензия. Давай-ка я помогу тебе! А вы, – это уже было сказано приятелям-ангелам, – лучше отправляйтесь в зрительный зал и смотрите представление оттуда.

– Слушаемся и повинуемся! – комически раскланялся Озорник, приподнимая над головой цилиндр, который уже успел где-то раздобыть и напялить. В другой руке у него была элегантная трость с серебряным набалдашником. Вскоре он вместе с Апрелем удалился, а красавица Гортензия и уже знакомая Насте высокая кареглазая женщина-ангел в сером свитере, с волосами, собранными в хвост, ловко помогли ей переодеться.

– Отлично! – заключила красавица, оглядев ее с ног до головы.

А высокая торжественно сказала Насте:

– Ваш выход!

Покачиваясь с непривычки на высоких каблуках, девушка вышла из костюмерной и тут же, недоумевая, как это могло получиться, оказалась прямо на ярко освещенной сцене. Занавес был закрыт, и за ним слышался шум, так знакомый каждому артисту, будоражащий и пьянящий, – шум зала перед спектаклем, когда зрители уже собрались и, переговариваясь, покашливая, скрипя креслами и шурша программами, с нетерпением ожидают начала представления. Настя чувствовала, что очень волнуется – так она, наверное, не волновалась еще никогда в жизни. Но это было очень приятное, радостное волнение.

– Ты готова? – негромко спросил кто-то. Кто – она не поняла.

– Готова! – задорно ответила девушка.

И тотчас грянула музыка (откуда тут взялся настоящий живой оркестр?), и занавес вздрогнул, колыхнулся и медленно пополз в стороны, открывая полутемный зрительный зал, который, как казалось со сцены, был битком забит.

Настя замерла в направленном прямо на нее ярком свете софитов. Кто-то в зале громко крикнул: «Браво!», она поглядела в ту сторону и узнала знакомые веселые глаза. Озорник, невесть когда успевший переодеться в настоящий фрак, улыбался ей и подбадривал взглядом. Настя поискала глазами своего ангела. Он тоже сидел в первом ряду, рядом с другом, и выглядел таким взволнованным, точно это он сам, а не она, выступал перед зрителями. И Настя, кивнув ему, медленно повернулась на каблуках и с достоинством сделала несколько шагов вперед.

Оркестр заиграл мелодию, хорошо известную ей по любимому фильму. Мигом собравшись, Настя вошла в образ и запела знаменитые куплеты Адели из оперетты «Летучая мышь» – из той сцены, когда горничная, мечтающая стать артисткой, демонстрирует директору театра, что способна играть самые разные роли:

Рынок, на рынке торговка:Капуста, картошка, морковка!Идите сюда, старичок!Купите редиски пучок![2]

Настя задорно пела и изображала бойкую продавщицу, которая успевает и рекламировать свой товар, и обслуживать покупателей, и кокетничать с проходящим мимо охранником… то есть солдатом, но какая разница? Время идет, названия меняются – а люди остаются такими же, как были и сто, и больше лет назад, с теми же шутками, слабостями и увлечениями:

А ты, солдат, уж так хорош,Что весь товар бери за грош,Бери себе за так, солдат,И помидоры, и салат,И сладкий стебель ревеня,И хрен, и редьку, и меня!

Когда первый куплет закончился, актриса под аплодисменты убежала за кулисы, где ее уже поджидали помощницы с новым костюмом – роскошным платьем из золотой парчи, горностаевой мантией и короной, украшенной разноцветными драгоценными камнями. И вот уже Настя снова на сцене и исполняет другой куплет:

Ну а вот сейчасУдивлю я вас,Уже совсем другая роль!Ах, на троне я!В короне я!Мой муж – младой король!

И с этой ролью она, судя по аплодисментам зала, справилась не хуже. А после следующего переодевания перед зрителями уже предстала веселая француженка, дама полусвета:

Ну а вот ужеЯ – мадам Бурже,Всегда в Париже я живуИ, конечно, тамСредь модных дамГрозой мужчин слыву…

И снова – гром аплодисментов. Смущенная и счастливая дебютантка поклонилась и даже сделала некое подобие реверанса.

«Браво! – кричали в зале. – Браво, Анастасия Федотова!»

На сцену полетели цветы. Озорник вручил Насте огромный пышный букет белых роз – штук пятьдесят, не меньше, она еле сумела его обхватить. Друг ее хранителя поцеловал зардевшейся дебютантке руку, сказал какой-то витиеватый комплимент и шепнул:

– Иди переоденься, Настя!

А сам обернулся к залу:

– Минутку внимания, дамы и господа! Это еще не конец, а только первая часть сюрприза. Вам понравилось выступление молодой артистки? – Зрители ответили одобрительным шумом. – Так вот, к вашему сведению, ее игра нравится не только вам! Спешу сообщить, что кандидатура актрисы Анастасии Федотовой выдвинута на премию «Ника» в номинации «Лучшая женская роль». Прошу всех на церемонию вручения премии!

Он взмахнул рукой и… Что такое? В зале вдруг стемнело, заиграла музыка, а над сценой поплыли и закрутились вспыхнувшие в синеватой темноте слова «Торжественная церемония вручения национальной кинематографической премии «Ника». К своему удивлению Настя обнаружила, что уже не на сцене, а в великолепном вечернем платье, вся в сверкающих драгоценностях сидит в первом ряду. Рядом с ней ее хранитель и его озорной приятель – а вокруг сплошь знаменитые артисты, режиссеры, эстрадные звезды… И на сцену выходит не кто иной, как сам народный артист Алексей Баталов, президент Российской академии кинематографических искусств «Ника».

Да, это было настоящее волшебство! Конечно, Настя каждый год смотрела по телевизору эту церемонию и грезила о том, что когда-нибудь и она будет… нет, не участвовать в ней, ее мечты не распространялись так далеко, но хотя бы просто сидеть в зале и видеть все это своими глазами. Но даже в самых смелых своих фантазиях она не представляла себе, что знаменитая ведущая, актриса Жанна Эппле, перечисляя номинанток на лучшую женскую роль, назовет имена двух известных актрис и ее, Настино, имя! А потом на заднике сцены, превратившемся в большой экран, возникнет ее собственное изображение – та самая сценка из «Летучей мыши», которую она только что исполняла.

Как, оказывается, странно и интересно наблюдать за собой со стороны! До этого она видела себя на видео лишь однажды – на выпускном вечере отец одноклассника снимал их на камеру. Но тогда вышло все так себе, лиц почти что и не видно – а тут Настя красовалась на экране крупным планом, пела, улыбалась, хлопала ресницами и в целом сама себе понравилась. Пожалуй, даже очень понравилась.

– Ну, как тебе? – Шепотом, точно в настоящем кинозале, спросила она у своего хранителя. – Я хорошо играла?

– Потрясающе! – ответил он.

Когда пришло время объявить победителя, ведущая пригласила на сцену Настиного самого любимого артиста, Александра Домогарова. Тот, разорвав конверт, провозгласил:

– Анастасия Федотова!

И зал взорвался аплодисментами.

– Ну что же ты сидишь, Настя? – спросил Озорник, перегнувшись через своего приятеля. – Иди на сцену!

Она встала с кресла и поднялась по ступеням – туда, навстречу любимому актеру, который, улыбаясь, вручил ей золотую статуэтку крылатой богини и поцеловал Настю. В зале раздались восторженные возгласы, засверкали вспышки фотоаппаратов, задвигались телекамеры.

«Господи, неужели это все происходит со мной? – думала Настя, потирая свой курносый носик. – Этого просто не может быть!»

Как во сне, она вышла к микрофону, что-то говорила… А зал осветился всеми огнями, и шикарно одетые зрители – мужчины в великолепных костюмах и женщины в вечерних туалетах, все сплошь знакомые по телеэкрану и модным журналам, – поднялись со своих мест и хлопали ей стоя. Так, под гром аплодисментов, она и спустилась в зал, победно держа над головой статуэтку.

И тут…

Синеватый свет, лившийся со сцены, постепенно превратился в серебристые лучи фонариков. В зале вновь стало полутемно, знаменитости исчезли, их место вновь заняли фигуры ангелов, тускнеющие на глазах и вновь становящиеся почти прозрачными.

– Ты очень хорошо держалась! – сказала красавица Гортензия и повернулась к своим друзьям: – Какие же вы молодцы, и ты, Апрель, и ты, Озорник! Давно я не была так счастлива. Как же это, оказывается, здорово – творить чудеса!

А высокая женщина-ангел расцеловала Настю и искренне проговорила: