Алёна Алексина - Перехлестье Страница 18

Васька сделала серьезное лицо, проникновенно покивала и последовала совету работодателя. Ей нравилось в его таверне, и портить отношения с, в общем-то, довольно адекватным мужиком не хотелось, тем более в новом мире девушка еще не очень обжилась. Опять же Зария есть - на кого такую оставишь?

Поэтому стряпуха каждое утро принимала озабоченный вид и всячески старалась нацепить на лицо серьезную мину. Однако от Глена не скрывались веселые смешинки, искрами мелькавшие в ее глазах. Стряпуха была забавная. Невысокая, мягкая, улыбчивая, с ворохом кудрей. Очень уютная и в то же время очень отовсюду заметная.

Поэтому, несмотря на внезапно посерьезневшую кухарку, люди в харчевню шли. А Багой хмурился каждый раз, когда беззаботная работница забывалась и улыбалась незнакомцам во все десны. Трактирщик старался держать хохотушку хотя бы подальше от зачастившего в таверну дэйна, подсылая к тому колченогую Зарию.

Вот и сейчас зыркнул на чернушку, чтобы поспешила, но та столь неловко собирала со столов грязные миски, что по всему было видно - сегодня дэйна обслуживать Василисе.

Хлопнула дверь, но корчмарь этого не услышал, поскольку весь сосредоточился на мысли о несовершенстве мира и непостоянстве баб.

- Дэйн, а дэйн, что-то ты сюда едва не каждый день ходишь, - напротив того, от кого Багой ревностно старался держать в стороне стряпуху, остановился высокий рыжеволосый мужчина.

Хищное лицо придавало ему определенное сходство с ястребом, чуть прищуренные синие глаза смотрели пронзительно и испытующе.

- Здравствуй... отец, - с небольшой заминкой произнес дэйн.

Во взгляде жреца промелькнуло мстительное удовольствие. О-о-о... он знал, как такие не любят служителей храмов, говорящих напрямую с богами! К тому же, какой он ему отец? Они были ровесниками.

Почему дэйны не любили молельников? Да потому, что те единственные, кто напоминали им и окружающим о том, что эти мужчины - всего лишь послушное орудие богов, исполняющее вышнюю волю. Не какие-то особенные, не избранные, не спасители. Жалкие наемники, которым и жизнь-то оставляли только потому, что не печально их было терять.

Да, не любили дэйны жрецов, но, увы, боги сказали свое слово.

- Здравствуй. Так что же ты сюда зачастил? - пришедший легко опустился напротив и застыл, словно ожидая откровений.

Дэйн улыбнулся ему с такой же прохладцей во взгляде:

- Да вот... ем иногда. Наслаждаюсь. Все-таки непросто быть орудием богов. Да и голод, опять же... терзает, как всех обычных людей - несколько раз в день.

- М-м-м, - с едкой насмешкой протянул собеседник и неожиданно произнес, - и все же я не понимаю, почему дэйны женятся? Ты не объяснишь? Вы ведь, хотя и воины, но не обычные наемники. По сути, бездумные исполнители небесной воли, а значит должны быть послушным оружием в руках небожителей - лишенным сомнений, страха, привязанностей. Я даже вопрошал об этом высшие силы, но увы, так и не получил ответа.

Служитель храма обернулся и смерил равнодушным взглядом приближающуюся к их столику Василису. Хотя... может, этот взгляд казался не таким уж и равнодушным.

- Здравствуй, красавица, - расплылся он в улыбке.

Девушка улыбнулась в ответ.

Единственным посетителем, которого она приветствовала всегда с неизменно отсутствующим видом, был именно этот. Стряпуха Багоя словно чувствовала деланность добродушия в голосе мужчины, словно была уверена в неискренности его слов.

- Ты так и не сказала мне, - тем временем продолжил молельник, - откуда у тебя на руках эти узоры?

- А вы так и не сказали, как вас зовут, - парировала Лиса и повернулась собеседнику жреца, а в глазах уже прыгали радостные смешинки. - Дэйн, тебе как всегда или новенькое чего-нибудь?

- А есть новенькое? - спросил тот.

- Ну, могу предложить знатную слоёнку, ты же сластена.

Слоёнкой Василиса назвала некое подобие "Наполеона", которое смогла изготовить в здешних условиях, пропитывая медом и обсыпая коржи орехами.

Дэйн на секунду улыбнулся уголками губ, а потом кивнул.

- А вы что-то будете? - уже другим тоном обратилась она ко второму посетителю, смотревшему на нее с мрачным подозрением во взоре.

- Меня зовут Андалу, - спокойно сказал тот.

- Не верю! - тут же возразила девушка, - вот... точно не Андалу. Так есть что-нибудь будете?

Храмовый служитель прикрыл на секунду глаза и только крепко сжатый кулак выдавал его раздражение.

Он ничего не мог предъявить этой дерзкой девчонке. Магии в ней не было ни на грош... Веселая, всегда обходительная, она не нарушала никаких порядков - ну подумаешь непонятные узоры на руках! За такое не заточишь в темницу. Но де-е-ерзкая!

Да еще эта хромоножка, которая всюду за ней таскается, словно тень... Странная кухарка, одним словом. Она не боялась его. Да, собственно, никого не боялась! Он попытался выведать, есть ли у нее семья, но... оказалось предмет его подозрительных наблюдений совершенно одинок. Даже дома своего у Багоевой стряпухи не было. Жила тут же - при харчевне. И откуда только такие берутся?

- Принеси что-нибудь на свой выбор, - махнул, в конце концов, рукой жрец, и снова повернулся к своему собеседнику. - Итак?

Дэйн чуть откинулся назад, постукивая пальцами по столешнице.

- Итак? - повторил он эхом. - С какой целью отец, который не снисходит до простых людей без воли богов, освятил своим присутствием плохенькую харчевню? В очередной раз.

- Голод... терзает, - парировал служитель.

Молчаливый поединок взглядов продолжался до тех пор, пока Василиса не принесла обоим трапезу. Поставив перед молельником широкое блюдо жаркого, она подмигнула дэйну, подвигая ему тарелку с большим куском слоёнки.

- Ешьте с удовольствием! - прощебетала девушка, и стремительно удалилась, успев, однако, отметить выражение досады и брезгливости на лице служителя, отодвинувшего от себя ароматный обед.

Дэйн усмехнулся. Храмовые послушники подчинялись обетам, и держали себя в чистом теле. Воин даже сочувствовал... слегка... этим людям, которые всю жизнь посвятили молитве и посту. Не ели мяса, не пили вина, не прикасались к женщине, не обзаводились домом или еще каким-то имуществом. Столько запретов, столько упущенного ради единственной возможности говорить с богами! Стоит ли диалог с небожителями всех этих лишений? Для Шахнала - а именно так звали служителя - стоил. С другой стороны, сам Шахнал не понимал дэйнов. Как можно отказаться от имени, прошлого, чувств, и стать равнодушным орудием создателей? Зачем?

Да, каждый из этих двоих, ныне сидящих за одним столом, был по-своему ущербен, и воин прекрасно понимал это. Он еще помнил отчаянье собственной матери в тот страшный день, когда в их дверь постучался дэйн. И помнил, как отчаянье сменилось ужасом, когда семилетний сын, выступив вперед, согласился стать палачом магов и безучастно, не оглядываясь, ушел, оставив прошлое - дом, родителей, детство - за спиной.

- Вот ведь бестия, - усмехнулся жрец и, хотя глаза его остались колючими и холодными, было заметно, что отец слегка расслабился. - Ладно. Не есть я сюда пришел, как ты сам понимаешь.

Тут уже и дэйн подобрался, внимательно приготовившись слушать Шахнала.

- Морака снова взялась за старое. И снова пришла в Аринтму. В остальных городах она не лютует, но у нас, что ни год, то новая напасть. Здесь она сильна. И в итоге Маркусу надоела морока с колдунами. Вчера он явил свою волю. И воля эта такова: все закончить. Каждому разрешенному магу будет дарован шанс.

- Шанс?

- Кольцо. Каждый получит кольцо и месяц на спасение жизни и души. Над теми, кто найдут вторую половину, больше не будут тяготеть их назвища, и они смогут жить, как простые люди. Те же, кто не отыщут спутника или спутницу - умрут. Ты знаешь, о чем я.

- Подожди. Кольцо? Спасение? Как эти две вещи связаны?

Жрец покачал головой, пытаясь подобрать слова.

- Ты знаешь, что колдунами никогда не становятся те, кто ходили к Чаше и взяли кольцо? Конечно, не знаешь. А так оно и есть. Маркус защищает своих чад. Дает им не только любовь и семью, но и защиту от проклятия Мораки. Правда, эта тайна ведома лишь нам - молельникам.

- Почему?

- Чтобы искусов не было, - коротко ответил Отец. - Представь, сколькие бросятся искать пару? А сколькие найдут? И если не найдут, то что случится?

Он вздохнул и продолжил:

- Мое мнение о магах и их судьбе ты знаешь, так к чему переливать из пустого в порожнее? Однако те, что получили назвище - служат Маркусу. Поэтому им дается шанс.

- А те, кто не возьмет кольцо? И... колдуны? - дэйн подался вперед.

- Мятежниками и ослушниками займутся такие, как ты, - молельник потер лоб. - Служители сейчас ставят дэйнов в известность, и вы превращаетесь в палачей. Больше никаких поблажек. Морака слишком глубоко запустила когти в магов. Настолько глубоко, что Клетку придется очистить - иного пути нет.

- Очистить?

- Проклятый дар усилился в несколько раз, - жрец тяжело вздохнул и продолжил. - Тех, кто помогает колдунам - уничтожать безо всякой пощады, а самих колдунов - развеивать без скорби и жалости. Ну и самое главное - ни в коем случае не подключать к поискам видий. Дэйны Аринтмы должны справиться сами.