Михаил Барщевский - Лед тронулся Страница 2

— Ну, что ж, — перебила себя Лена, — Мы с Вадиком оценили ваше терпение и деликатность. Вы мужественно делали вид, что привезенные подарки вас не интересуют!

Все сразу стали утверждать, что и, правда, не интересуют. Даже Илья Иосифович проснулся и почти твердо заявил, что «вещизмом» в их среде никто не страдает.

— «Да, не американцы», — радостно поддержал старика Вадим.

— Я думаю, это не мы, а вы с Вадиком проявили терпение. Уверена, что вам дарить подарки приятнее, чем нам их получать! — то ли легонько подколола невестку Илона, то ли пошутила.

Заключительным аккордом вечера, когда раздача кофточек, платьев, рубашек, галстуков и прочей одежной роскоши была завершена, стала фраза бабушки Эльзы, сказанная как бы всем, но адресованная, разумеется, в первую очередь Анне Яковлевне:

— А все-таки здорово, что где-то еще живут люди так, как я жила до революции. По-человечески!

Бабушка Аня, пребывавшая последние годы в растерянности от всего того безобразия, которые творили и Ельцин, и Горбачев, сочла за благо промолчать.

Не успели Лена с Вадимом акклиматизироваться, а заняло это не меньше недели, к ним в дом потянулись гости. Если в США привыкание к американскому времени занимало три-четыре дня, а некоторые приходили в себя и быстрее, то в Москве срабатывало правило «один день — один час». В первый день Вадим проснулся в три, и, что называется, ни в одном глазу, но через неделю уже с ненавистью смотрел на будильник, поднимавший его из постели в восемь утра.

Гостей, а это были как друзья семьи Осиповых, так и друзья-приятели как Лениных, так и Вадима родителей, интересовало все. Провожать-то в США и Израиль провожали многих, а вот встречать «возвращенцев» раньше никому не приходилось.

Приходивших в дом Осиповых людей можно было условно разделить на несколько групп. Одни приходили просто послушать и с надеждой получить заморский сувенир. Эти уходили удовлетворенными всегда. Вадим в посольской лавке перед отъездом закупил на сто долларов кучу тайваньских и китайских ручек, помад, фонариков, блокнотиков, ремешков для часов и прочей ерунды, стоившей от одного до трех долларов. Приятно было делать людей счастливыми, не входя в серьезные расходы…

Другая часть гостей, в большей степени приятели и особенно коллеги Вадима, с трудом скрывали свою зависть. От них можно было гарантированно услышать по-разному сформулированный, но всегда один и то же вопрос: «Ну и зачем тебе это было надо?» Ленины же сослуживицы этого вопроса не задавали. Заставив подругу продемонстрировать привезенные тряпки, они сами легко находили ответ на сакраментальный вопрос «зачем».

Большая же часть гостей интересовалась деталями американской жизни, явно примеряя на себя возможность там жить. «Железный занавес» пал, выезд стал свободным, в Союзе бытовые трудности «достали» уже самых неприхотливых обывателей, а активная политическая жизнь не столько радовала, сколько пугала. Все пересуды на тему о том, что нас ждет завтра, скорее вызывали чувство страха от неопределенности, нежели прилив бодрости и оптимистическое ожидание грядущих перемен.

Отвыкший за полгода от постоянных политических и псевдополитических размусоливаний, Вадим никак не мог включиться в этот режим общения: слух — анализ слуха — вывод. В большинстве случаев получалось по анекдоту — «не знаю, правда или нет, но ехать надо». Для Осиповых, которые скорее вырвались, чем вернулись из США, подобные разговоры звучали полной дичью. От перспективы переехать в США навсегда Вадима просто прошибал холодный пот.

Через две недели после возвращения ребят Илона даже спросила Лену, почему Вадим так боится переезда в Америку всей семьей. Лена уклончиво ответила, что, наверное, просто Вадику было там очень тяжело, и потому у него ассоциативно остался неприятный привкус от США. Илона покачала головой и неожиданно призналась, что она-то как раз стала задумываться об эмиграции всерьез.

Глава 2

Разумеется, Марлен знал, что Вадим уже в Москве. Знал от Саши и Юли, которая на следующий день вечером после возращения Осипова, бросила за столом: «А Вадим сегодня на фирме уже был. Сашка-то небось неделю отсыпаться будет?!» Марлена задело, что Вадим сразу же не приехал к нему в Президиум. Было в этом какое-то неуважение. «Ладно, зачтется!» — подумал стареющий волк адвокатуры и решил подождать.

Прошло две недели. Вадим регулярно появлялся на фирме, даже один раз заскочил в Президиум, на Пушкина, но в то время, когда Марлена не было на месте. Может, и случайно, но факт оставался фактом — не к нему заезжал.

Марлен не выдержал. Позвонил Вадиму и суховато попросил его завтра приехать. На всякий случай напомнил: «Вы пока еще, Вадим, из нашей коллегии не вышли. Я ничего не путаю?»

Разговор сразу не заладился. Вадим ждал поздравлений по случаю заключения контракта с американцами, а Марлен — слов благодарности по тому же поводу. Но разговор, начавшийся с традиционных формальных приветствий, сразу повернул к делам.

— Я знаю, Вадим, что на фирме вы уже побывали и осмотрелись. Согласитесь, Леша Кашлинский неплохо справился. За полгода вашего отсутствия дела пошли в гору!

— Ну причиной тому может быть как удачное руководство фирмой отцом и Лешей, так и перспективность самой идеи.

— Разумеется, разумеется, — Марлен несколько растерялся от жесткого тона Вадима.

— Мы-то с Сашей, посмотрев, как это делается у них, пришли к выводу, что суть успеха — в идее. Только у нас это пока полуфабрикат.

— Что вы имеете ввиду?

— Я имею ввиду, Марлен Исаакович, что пока у нас только филиал строительного кооператива. Пока мы имеем Аксельбанта, существование фирмы зависит исключительно от моих с ним хороших отношений. И контракт с американцами, и поездки наших людей на стажировки, и загруженность американскими заказами, то есть валюта, — все пока зависит только от человеческого фактора. Вам нравятся такие риски? Мне — нет!

— Вы что-то, Вадим, хотите предложить? — Марлен быстро соображал, зачем Вадим упомянул про свои отношения с Аксельбантом. Вот чего-чего, а потерять фирму Марлен никак не хотел. Но и допустить того, что Вадим станет там безраздельным хозяином, ему тоже было поперек горла.

— Я думаю, что уже настало время официально легализовать такую форму как адвокатское бюро в рамках коллегии. Вы — председатель, вам и карты в руки!

— Это невозможно. Положение об адвокатуре такой формы не предусматривает!

— Марлен Исаакович, сейчас возможно все! А главное, власти дела нет до нас. У них свои разборки по полной программе.

— Это мы еще обсудим. А… — Марлен вдруг сообразил, что фирма в рамках коллегии — это его контроль, его епархия. Неужели Вадим настолько наивен, что этого не понимает? — А как вы это себе видите?

— Думаю, так. Президиум, разумеется, в порядке эксперимента принимает решение о создании бюро. Нескольких. Помещения бюро находят себе сами. Управление — собрание партнеров. Часть адвокатов — партнеры, часть ассоциаторы. Последние сидят на зарплате.

— Адвокаты не могут получать зарплату! Это принципиально невозможно! И кто будет определять, кто партнер и кто ассоциатор?

— В общем случае — не знаю. В нашем — мы с вами.

— Ну и кого вы видите партнерами? — Марлен хитро прищурился — вот сейчас-то все и выяснится.

— Саша, Игорь Стольник, Кашлинский и я.

— А почему Стольник? И почему нет Юли? — Марлен растерялся. Он-то был уверен, что Вадим наверняка назовет себя, Стольника — явно преданного ему человека и Юлю, которая, Марлен был в этом убежден, находилась под достаточно сильным влиянием Вадима. Хотя, конечно, Саша — это разумно и объяснимо — они с Вадимом за полгода, конечно, сильно сблизились.

— Давайте говорить прямо! — Вадиму надоело все время ходить вокруг да около. — В этой берлоге два медведя — вы и я. Саша и Леша — ваши люди. Игорь — мой. То есть я предлагаю паритет!

Марлен задумался, пожевывая губами, соображая, идти ли на разговор с открытым забралом или спустить все на тормозах. Так нагло Вадим еще ни разу не позволял себе с ним разговаривать. Марлен решил Вадима осадить.

— Ну, во-первых, я приятно удивлен, что все-таки вы полагаете, что я еще пока соответствую вашей весовой категории. Я-то думал, что вы, Вадим, меня уже под ногами не заметите! — Марлен поднял руку, останавливая попытку Вадима возразить. — Второе. Если вы уж так щедры, то позвольте поинтересоваться, почему Лешу вы считаете моим, а Игоря своим?

— Что касается первого…

— Проехали с первым, перейдем ко второму! — жестко перебил Марлен.

— Хорошо! Игорь мой — потому, что я его привел на фирму. Кроме того, он с вами практически никогда не общался. Плюс вы начальство, а Игорь из породы тех, кто старается держаться от начальства подальше.