Люциус Шепард - Лишь частично здесь Страница 2

Тут можно читать бесплатно Люциус Шепард - Лишь частично здесь. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Люциус Шепард - Лишь частично здесь

Люциус Шепард - Лишь частично здесь краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Люциус Шепард - Лишь частично здесь» бесплатно полную версию:
Действие повести «Лишь частично здесь» происходит на развалинах Всемирного торгового центра в Нью-Йорке.

Люциус Шепард - Лишь частично здесь читать онлайн бесплатно

Люциус Шепард - Лишь частично здесь - читать книгу онлайн бесплатно, автор Люциус Шепард

– Да.

– Это действительно... – Она нервно передергивает плечами. – Странно.

– Странно. Думаю, этим все сказано.

– Я имела в виду другое. Мне не подобрать нужных слов, чтобы объяснить, что это для меня значит.

– Вы там были?

– Нет, я не могу подойти к завалам ни шагом ближе. Просто не могу. Но... – Она шевелит пальцами. – Здесь чувствуется, что они совсем рядом. Возможно, вы этого не замечаете, поскольку проводите там все время. Вот почему я хожу сюда. Все продолжают жить своей жизнью, но я еще не готова. Мне необходимо все прочувствовать. Все понять. Вы разбираете завалы, камень за камнем, но чем дальше вы разбираете, тем больше кажется, что вы докапываетесь до чего-то другого.

– Знаете, мне не хочется разговаривать об этом сейчас. – Бобби поднимается. – Но я понимаю, почему вам хочется.

– Наверное, это жутко бестактно с моей стороны?

– Наверное, – говорит Бобби и отходит прочь.

– Она все еще пялится на тебя, дружище, – говорит Пинео, когда Бобби усаживается рядом. – Какого черта ты вернулся? Ты мог бы уже трахать ее.

– Она с придурью, – говорит Бобби.

– С придурью! Еще и лучше! – Пинео поворачивается к двум другим мужчинам. – Нет, вы только посмотрите на этого идиота! Он мог бы сейчас трахать вон ту телку, однако сидит здесь с нами.

Изобразив на лице улыбку превосходства, Роман говорит:

– Не ты трахаешь их, приятель. Они трахают тебя.

Он подталкивает локтем Мазурека, словно обращаясь за подтверждением своих слов к равному, к человеку такому же многоопытному, как он сам; и Мазурек, уставившись на свое грязное отражение в зеркале за стойкой, говорит рассеянно и устало:

– Пожалуй, я выпью еще стаканчик.

На следующий день Бобби выкапывает из-под бетонной крошки твердый резиновый диск. Тот четыре дюйма в диаметре, в центре толще, чем по краям, и похож на маленькую летающую тарелку. Как Бобби ни старается, он не в силах представить, для каких целей мог служить диск, и задается вопросом, не связан ли тот с разрушением башен. Возможно, в эпицентре любой катастрофы есть такое вот черное зерно. Он показывает странный предмет Пинео, спрашивает его мнение, и Пинео, как и следовало ожидать, говорит: «Черт, понятия не имею. Деталь какого-то механизма». Бобби понимает, что Пинео прав. Это одна из тех непримечательных, но жизненно важных штуковин, без которых лифты не поднимаются и холодильники не охлаждают; но на диске нет никаких признаков, никаких отверстий, пазов или бороздок, свидетельствующих о том, что он являлся деталью механизма. Бобби представляет, как диск вращается в конусе яркого голубого света, отмечая течение некоего непостижимого процесса.

Бобби думает о диске весь вечер, поочередно приписывая ему разные свойства и значения. Это сухой остаток трагического события, последний продукт перегонки. Это сакральный предмет сатанинского культа, принадлежавший крупному финансисту, ныне покойному, и его ритуальное назначение теперь понятно лишь еще трем людям на всей планете. Это своего рода радиомаяк, оставленный путешествующими во времени туристами, который позволяет им оказаться в нужном месте в самый момент террористического акта. Это окаменелый глаз Бога. Он решает взять диск домой и положить в ящик комода рядом с половиной женской туфельки и прочими предметами, найденными в яме. Но в ту ночь, войдя в «Блю леди» и увидев брюнетку в конце стойки, Бобби под влиянием момента подходит к ней и бросает диск на стойку рядом с ее локтем.

– Я принес вам кое-что, – говорит он. Женщина скашивает глаза, толкает диск пальцем, и он начинает медленно вращаться.

– Что это такое?

Бобби пожимает плечами:

– Просто вещь, которую я нашел.

– На завалах?

– Угу.

Она отталкивает диск в сторону.

– Разве я не ясно высказалась вчера?

– Да... конечно. – Но Бобби не вполне понимает, о чем она.

– Я хочу понять, что произошло... что происходит сейчас, – говорит женщина. – Я хочу понять то, что касается непосредственно меня. Я хочу ясно понять, где я и что я после всего случившегося. Мне необходимо понять это. Я не собираю сувениры.

– О'кей, – говорит Бобби.

– О'кей, – насмешливо говорит она. – Господи, да что с тобой? У тебя такой вид, будто ты обкурился дури.

Из динамиков музыкального автомата льется песня Синатры «Все или ничего» – умиротворяющий душу аудиосироп, заглушающий болтовню проституток, пьяных посетителей и трескотню установленного над стойкой телевизора, на экране которого мелькают кадры афганских скал, окутанных клубами коричневой пыли от взрывов. Бегущая строка внизу экрана извещает, что по последним оценкам число жертв теракта в центре Нью-Йорка снизилось до пяти тысяч без малого; из ямы вывезено уже более миллиона тонн обломков. Цифры кажутся бессмысленными, взаимозаменяемыми. Миллион жизней, пять тысяч тонн. Нелепый счет, ничего не говорящий о конечном, реальном результате.

– Извини, – говорит брюнетка. – Я знаю, оно требует колоссальных нервных затрат, дело, которым ты занимаешься. Просто я раздражаюсь на всех в последние дни.

Она мешает свой коктейль пластмассовой палочкой с фигуркой пляшущей женщины на конце, в точности повторяющей силуэт неоновой танцовщицы над стойкой бара. На ее искусно накрашенном лице, похожем на маску, созданную из тонального крема, румян и подводки, лишь глаза кажутся живыми, теплятся скрытым огнем женственности.

– Как тебя зовут? – спрашивает он. Она внимательно смотрит на него.

– Я слишком стара для тебя.

– Сколько тебе лет? Мне двадцать три.

– Не имеет значения, сколько тебе лет... сколько мне. В душе я гораздо старше, чем ты. Разве ты не понимаешь? Разве не чувствуешь разницу? Даже если бы мне было двадцать три, я все равно была бы слишком стара для тебя.

– Я просто хочу знать, как тебя зовут.

– Алисия. – Она произносит имя преувеличенно холодно и четко, словно продавщица, называющая цену за товар, который покупателю явно не по карману.

– А я Бобби, – говорит он. – Я учусь в Колумбийском университете, но взял академический отпуск.

– Это глупо! – сердито говорит она. – Невероятно глупо... жутко глупо! Зачем тебе это надо?

– Я хочу понять, что с тобой происходит.

– Зачем?

– Не знаю, просто мне интересно. Что бы ты там ни пыталась понять, я тоже хочу понять это. Кто знает. Может, наш разговор поможет тебе понять все что нужно.

– Господи Боже! – Она выразительно закатывает глаза. – Да ты романтик!

– Ты все еще думаешь, что я пытаюсь тебя уломать?

– Будь на твоем месте любой другой, я бы сказала «да». Но ты... вряд ли ты можешь помочь мне.

– А ты-то сама? Сидишь тут каждую ночь. Врешь парням, будто только что вернулась с похорон. Горюешь о чем-то, о чем даже сказать ничего не можешь.

Она резко отворачивает лицо в сторону, словно сдерживая порыв, словно одергивая себя, – Бобби тоже иногда делает так в подземке, когда девушка, на которую он пялится, ловит его взгляд, а он притворяется, будто смотрит вовсе не на нее. После продолжительного молчания Алисия говорит:

– Заниматься сексом мы не будем. Я хочу, чтобы ты это понял.

– Ладно.

– На том и договоримся. Хорошо?

– Как угодно.

– Как угодно. – Она обхватывает пальцами стакан, но не пьет. – Пожалуй, мы достаточно хорошо поняли друг друга для одного вечера, ты не находишь?

Бобби засовывает диск в карман, собираясь уходить.

– Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Она раздраженно вздыхает.

– Я работаю в брокерской фирме. Может, теперь прервемся? Пожалуйста.

– Мне все равно пора домой, – говорит Бобби.

Резиновый диск занимает свое место в выдвижном ящике комода между половиной голубой туфельки и шариком расплавленного металла (возможно, прежде служившим запонкой), присоединяясь к собранию прочих найденных в яме вещей: лоскутку шелка и клочку шерстяной костюмной ткани в полоску; расплющенной авторучке; обрывку кожаного ремня длиной в несколько дюймов, висящему на искореженной пряжке, и английской булавке, некогда крепившейся к брошке. Глядя на них, Бобби ощущает странную пустоту в груди, словно ничтожные крохи реального бытия, сохранившиеся в каждом из предметов, истончают его собственное бытие. Самое тяжелое впечатление производит женская туфелька. Предмет, настолько потрясающий воображение своим нарушенным изяществом, что иногда Бобби страшно дотрагиваться до него.

После душа он лежит в темноте на своей постели и думает об Алисии. Пытается представить, как она в своей конторе перекладывает с места на место запечатанные пачки банкнот. Даже ее имя звучит как резкий сухой шелест новеньких купюр. Бобби спрашивает себя, какого черта он запал на нее. Она совсем не в его вкусе, но, возможно, она права, возможно, он действительно заблуждался насчет своих истинных мотивов. Он мысленно воскрешает образы девушек, с которыми имел дело прежде. Ласковые, милые и чрезвычайно женственные. И все же неприветливость и суровость Алисии кажутся привлекательными. Возможно, он просто ищет разнообразия. А возможно, как у многих жителей этого города – словно у лабораторных крыс, подсевших на препараты и электрические разряды, – деятельность его центральной нервной системы нарушена и мозг посылает иррациональные сигналы. Однако Бобби хочет поговорить с Алисией. В одном он уверен: ему хочется излить душу. Рассказать о яме. О ящике комода, полном предметов, извлеченных из завалов. Он хочет объяснить, что это вовсе не дешевые сувениры. Это своего рода крючки, на которые он каждое утро вешает все, что хочет оставить дома, когда отправляется на работу. Они суть подтверждение некоего понимания, которое он прежде считал абсолютно отвлеченным, слишком абстрактным, чтобы выразить словами, но в конечном счете осознал, что оно сводится к тому лишь факту, что он остался в живых. Только этот факт, думает Бобби, и нужно понять Алисии.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.