Ольга Погодина-Кузьмина - Адамово яблоко (журнальный вариант) Страница 21

Игорь слушал их, понимая, что весь этот разговор про жен и любовниц имеет прямое отношение к нему. Он выпил уже довольно много водки, и минутами голова у него странно кружилась.

— О да, самурай и гейша это приятней, чем менеджер и ещё один менеджер, только в юбке, — подмигнул Казимиру Эрнест. — Кстати, давно хотел спросить, ребята, на какой вы почве сошлись? Саша говорил, он позже к вам прибился?

Георгий Максимович выплюнул в ладонь оливковую косточку.

— Сошлись мы в перестройку, на волне кооперативного движения. Думали, по одной статье пойдем, но как-то проскочили. А Марков батрачил чёрным бухгалтером на одну влиятельную криминальную группировку. Но успел вовремя встать на путь исправления. Так, Саша?

— Так, так, — кивнул Марков. — Так я не понял, шашлык-то заказали? Надо им позвонить, что ли. Когда принесут?

Он поднялся, чтобы снять висящую на стене телефонную трубку, но тут в дверь постучали, и официант внес блюдо с дымящимся мясом, уже снятым с шампуров, обложенным овощами и зеленью. Второй официант катил тележку с каким-то странным предметом. Игорь подумал сперва, что это огромный торт, но тут же понял, что это просто разрисованная круглая коробка метра в полтора высотой. Обычный торт со свечками стоял на крышке коробки.

При виде торта Лера захлопала в ладоши, Марков вскочил, Эрнест и Казимир тоже вышли из-за стола.

— Давай, давай, — подтолкнул Игоря Георгий Максимович. — Нужно задуть свечи.

— С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! — начал Эрнест, и остальные подхватили песенку. Кто-то выключил свет.

Игорь выпил рюмку водки, которую ему зачем-то дали, дунул на свечи. Затем крышка коробки начала подниматься, оттуда показались сначала руки, затем лица двух девушек с поролоновыми кошачьими ушами на головах.

— Сюрприз! — закричали они, и от неожиданности Игорь отпрянул, оступился и упал бы, если бы его не подхватил Казимир.

— Держи, держи именинника, а то убежит! — заулюлюкал Марков, пока Эрнест и Георгий помогали стриптизершам вылезти из коробки.

Девушки были одеты в латексные комбинезоны, как в фильме «Женщина-кошка». Они тут же начали по-кошачьи извиваться под музыку, которую включил, кажется, один из официантов. Игоря вытолкнули вперед, и стриптизерши атаковали его, пытаясь трогать и обнимать. Под их натиском Игорь начал отступать в глубину помещения. Остальные двигались за ними, хлопая в ладоши; Марков хохотал.

— В кальянную его тащите, в кальянную!

В небольшой круглой комнате, посередине которой был укреплен шест, одна из девушек толкнула Игоря на подушки и попыталась распахнуть на нем халат, но он не дался, забравшись с ногами в кресло. Как только он понял, что за сюрприз скрывается в коробке, его охватила нелепая паника. Он вдруг решил, что его заставят при всех заниматься сексом с этими женщинами, и все будут смеяться над ним, вот так же хлопая в ладоши.

В этот момент перед его глазами явственно возникли сцены, которые он все эти дни безуспешно силился забыть: как он, кашляя, полз по полу кладовки, как взрослый любовник Георгия выкрикивал ему в лицо обидные, невозможные вещи, а он чувствовал себя таким униженным, словно его голого выставили на улице.

— Ну-ну, заяц, тихо, тихо, — бормотал ему в ухо Георгий, оказавшийся рядом. — Держись, не такой уж ты и пьяный… Всё хорошо.

— Давай, девки, работаем, не сачкуем! Забацайте лесбис-шоу для именинника! — кричал стриптизершам Марков, развалившись на подушках. С ним рядом уже раскуривали кальян Казимир и Эрнест.

— Я не пьяный, — сказал Игорь Георгию. — Просто мне здесь не нравится. Просто ты меня не любишь.

— Ну-ну, перестань, — пробормотал тот, укладывая голову Игоря к себе на плечо. — Как тебя можно не любить? Такой сладкий десертный малыш.

Девушки уже танцевали у пилона, под музыку стаскивая с себя комбинезоны. Груди у них были большие и неестественно круглые, как резиновые мячи.

— Давай уедем отсюда, — закрыв глаза, попросил Игорь. — Я хочу только с тобой.

— Ты моя маленькая гейша, — хрипло хмыкнул Георгий и потянул его за руку. — Ну, пойдем, пойдем.

Уже не понимая, где находится, Игорь куда-то шел, хватаясь за стены. Георгий крепко держал его под локоть, не давая упасть, но Игорь всё равно чувствовал себя так, как будто падает и кружится вокруг своей оси, как личинка бабочки, подвешенная к листу на клейкой нити.

В раздевалке Георгий уложил его на кожаный диванчик и вдруг заявил:

— Я не буду снимать тебе квартиру. Тебе нужно вернуться домой.

— Нет, мне не нужно, — ответил Игорь онемевшим языком, как будто ворочая вату во рту.

Георгий начал развязывать на нем пояс халата.

— Ты не можешь жить самостоятельно. Ты будешь пить, употреблять наркотики и давать всем подряд. А дома хоть какой-то контроль.

— Я не буду больше пить, — всхлипнув, произнес Игорь. — Я всё буду делать, как ты скажешь.

— Вот и делай, как скажу, — проговорил Измайлов и погладил щеку Игоря теплой ладонью.

Из-за его плеча Игорь увидел, как открывается дверь, и в раздевалку входит Марков с красным, распаренным лицом.

— Что?! — прорычал, обернувшись, Георгий. — Что ты здесь забыл? В морду тебе дать, наконец?!

— Ну, дай! — оскалился тот по-собачьи. — Самурай нашелся грёбаный!

На мгновение они застыли друг напротив друга, в одинаковых халатах и шлепанцах — Игорь успел подумать, что для сходства с самураями им не хватает только мечей. В следующую секунду Георгий съездил Александру Николаевичу по уху, а тот ответил ударом в живот.

Оцепенев, Игорь смотрел на них, чувствуя себя героем дурного сна или нелепого фильма. Они наносили друг другу удары, издавая рычащие звуки и выплевывая слова: «На! На! Подавись, жаба! Хер тебе!». Обхватив друг друга, они повалились на пол, и тогда Игорь сообразил, что нужно звать кого-то на помощь — кричать, бежать. Он свесился с дивана, но не смог издать ни звука, чувствуя, что сейчас его стошнит. Потом в дверях появился растерянный Эрнест с телефоном в руке, а за ним Казимир, который гаркнул:

— А ну, блядь, полундра!

Игоря вырвало.

— Георгий, ребята, у нас проблема, — услышал он где-то далеко неуверенный голос Эрнеста. — Марьяна звонит… что-то с Павлом Сергеевичем.

— Да! Слушаю, Измайлов, — тяжело дыша, крикнул Георгий. — Что-о?! Где ты сейчас? Подожди минуту.

Поворачиваясь на диванчике, Игорь видел, как Георгий льет себе на голову минеральную воду из бутылки, вытирается полой халата и снова берет телефон.

— Повтори ещё раз, здесь плохая связь… Говори адрес, я еду. Жди меня там…

Комната и люди, находящиеся в ней, кружились вокруг Игоря, как огромный мир вокруг беспомощной личинки. Он закрыл глаза, но карусель в голове завертелась ещё быстрей.

Над головой глухо, но очень отчетливо прозвучали слова:

— Что там?..

— Павел умер в больнице. Я еду. Вызовите такси.

Игорь плыл как будто в лодке и далеко, на берегу, перекликались голоса:

— Что-о та-ам?!

Ам-ам…

— Найди Максима…

Има… има…

Посреди реки кто-то тяжелый ахнул в воду: бултых!.. Ветки качались над водой, черное небо дрожало. Георгий вынырнул из волн, погладил Игоря холодной мокрой рукой.

— Спи, спи… Я уехал. Тебя отвезут.

«Потому что у тебя глупая деревянная голова», — ещё услышал Игорь, и провалился в тяжелый ватный сон.

Ему показалось, что он спал всего минуту, но в комнате уже было светло и пусто. Какой-то человек в банном халате и в розовых очках, склонившись, тряс его за плечо.

— Игорь! Игорь! Проснись.

Игорь приподнялся и неловко сел на неудобной клеенчатой кушетке. Голова тяжело клонилась обратно.

— Ну, как ты, жив? — спросил Эрнест. — Нам пора.

— А где… Георгий? — начиная смутно вспоминать вчерашнее, пробормотал Игорь.

— Он ночью уехал. Там кое-что произошло… Кофе будешь? Ну, вставай.

Оглядевшись, Игорь вспомнил раздевалку, где его оставил Георгий. Пока он спал, кто-то накрыл его пледом. Дверь была распахнута, из соседней комнаты слышались женские голоса и смех. Голова у него болела так, будто её пилили надвое.

— Давай-ка, пятьдесят грамм, — Эрнест вернулся с рюмкой водки и чашкой кофе в руках. — Будет легче, говорю.

Игорь отвернулся от водки, глотнул кофе, кое-как поднялся. Эрнест открыл один из шкафчиков.

— Вот твои вещи, одевайся, всё проверь. Я в холле подожду.

— А Измайлов?.. Он не приедет?..

— Нет. Он попросил, чтобы я отвез тебя домой. Что, совсем плохо?

— Я, наверное, заболел, — признался Игорь.

Лицо Эрнеста выражало сочувствие.

— Ну, ничего. Просто нужно поспать. Ты кофе выпей.

В бассейне плавала простыня и резиновый тапок. Две растрепанные женщины в халатах сидели у заваленного грязной посудой стола и что-то жевали.