Эмэ Бээкман - Возможность выбора Страница 22

Возможно, Регина со временем стала слишком доверять статистике. Было жутко читать, что столько-то и столько процентов способных к деторождению женщин остаются одинокими, что их коэффициент по отношению к холостым мужчинам довольно высок. Регину и многие тысячи подобных ей женщин исключали из активной жизни. Однако любой индивид эгоистичен, он не желает оставаться никому не нужным изгоем. Статистика беспристрастна, не предоставляет альтернативы — ее приходилось находить самому, чтобы перебраться в более уважаемую категорию. Вот Регина и решилась перелезть через неимоверно высокую стену — как иначе объяснить то, что она не схватила метлу и не шуганула Антса Пампеля за ворота!

И вновь Регина поймала себя на том, что пытается оправдать в собственных глазах свое поведение. Она так же находилась в тисках предубеждений, как и те, чьи предрассудки презирала.

Ладно, первый шаг сделан, будут совершены и последующие. На попятный уже не пойдешь. Регина могла утешиться мыслью, что только отважные способны прожить свою жизнь достойно, не задаваясь вопросом, а какова цена усилий.

В тот день, когда они полушутя сговорились с Антсом Пампелем, Регина не думала о том, почему он хочет устроить свадьбу тайком и без свидетелей.

Странное поведение Пампеля заинтересовало ее гораздо позже, когда они поехали на автобусе в райцентр, чтобы расписаться. Они молча сидели рядом, с виду самые обычные пассажиры, может, лишь одеты чуть праздничнее, чем когда в поселке ходили в магазин или на почту. У Регины не было с собой даже цветов — пусть все будет скрыто и не привлекает внимания, пусть будет выполнено условие Пампеля. Это лишь излучающие счастье молодые пары жаждут восхищенных взоров — смотрите и завидуйте! На них и глядят во все глаза, думая при этом: и я была когда-то такой же, только волшебная пора проносится быстро. Пускай вступающие в новую жизнь и впрямь верят в свою исключительность и воображают, что навсегда останутся недосягаемыми для будней. И хотя Регина не считала свадебную церемонию сколь-нибудь существенной, все же в душу вползла чисто женская обида: почему одно из самых главных событий ее жизни должно пройти столь бесцветно? К тому же вызывало тревогу поведение Пампеля. Оно никак не вязалось с мужчиной такого типа. Подобные ему примитивы, у которых за долгие годы под воздействием алкоголя ослаблены сдерживающие центры, должны бы похваляться перед другими своими успехами. Ныне без конца говорят о росте материального благополучия, тезис этот стал краеугольным камнем жизни — так почему же Пампель не стремится похвастаться хотя бы тем, что одним махом вырвался из убогой компании своих собутыльников и вышел в люди. Собутыльники позеленели бы от зависти.

Почему Пампель не гордится столь выгодной сделкой? Кто еще из его дружков смог возвыситься до положения хозяина в столь добротном доме?

По старому доброму обычаю ценится и образование; Регина была уверена, что у других выпивох в поселке не было дипломированных жен. Пампелю впору в пляс пускаться. Где-нибудь за углом, в кругу своих собутыльников, ему бы в самый раз петушиться да похваляться, что в него без ума влюбилась молодая бабенка, бросила к его ногам дом и диплом. Мол, что вы на это скажете?

Регину беспокоило то, что Пампель не соответствовал меркам, подходящим к людям подобного рода. Было как-то боязно, будто ее провели за нос.

В действительности Регине следовало благодарить судьбу, что она избавилась от забот о свадебном угощении. Гости, поначалу такие робкие, вскоре напьются, начнут шуметь — попробуй тогда отделаться от них по-хорошему! Тоже мне удовольствие: выпихивать сперва за дверь нализавшихся гостей, а потом волочь свежеиспеченного муженька но лестнице в спальню. Трясясь в автобусе по дороге в район, Регина думала, каким образом легче всего затащить на второй этаж пьяного в стельку мужа: то ли взвалив его на спину так, чтобы носки ботинок цеплялись за ступеньки, или, наоборот, пусть по лестнице громыхают каблуки?

Регина, естественно, не знала, ломают ли голову над подобными проблемами и другие невесты в последние часы своей свободы.

Процедура регистрации прошла гладко. Поскольку они с Пампелем явились без свиты, то брачному конвейеру задали более скорый ход — еще одна пара с плеч долой! За дверями нетерпеливо переминались с ноги на ногу настоящие невесты: шуршали белые шелка, на головах фаты и венцы, в руках букеты. Настоящие женихи были в черных костюмах, у каждого под зардевшимся от волнения подбородком красовался галстук-бабочка. Вокруг виновников торжества теснились возбужденные родственники и знакомые; затянутые в праздничные платья будущие тещи и свекрови еще до того, как войти в зал, были готовы пустить слезу умиления.

ВЕРНУВШИСЬ ПОСЛЕ РЕГИСТРАЦИИ ДОМОЙ, Регина не позволила новоявленному супругу бить баклуши. Для слабого человека праздные моменты наиболее опасны, греховные мысли сами собой лезут в голову — по случаю знаменательного дня Пампель мог бы запить.

Регина вручила Антсу свадебный подарок — до отказа набитый рюкзак, который стоял в углу передней. Она посоветовала ему не начинать тут же разбирать содержимое вещмешка — палатку и надувные матрацы. Все прочее необходимое было уложено в рюкзаке Регины, корзина с едой уже стояла в подвале, и молодая объявила, что они немедленно отправляются в свадебное путешествие.

— Куда? — испугался Пампель.

— Куда глаза глядят, — бросила Регина. — Зашагаем, а там видно будет, куда дорога выведет. Думаю, найдем какую-нибудь лесную поляну, чтобы поставить палатку. А если не понравится, то поедем в Монако или на Канарские острова.

В спальне Пампеля поджидала походная одежда. Регина решила охомутать своего муженька, чтобы, по крайней мере на первых порах, отвести от дома беды и напасти. Так что Пампелю не пришлось побывать на старой квартире, чтобы сменить там свадебный костюм на более простой наряд — кто знает, какие сумасбродные мысли могут прийти ему в голову по дороге. Кедами Пампель остался недоволен, мол, обувка велика — начал было противиться давлению. Но запасы в доме были неисчерпаемы, Регина отыскала в шкафу шерстяные носки, и теперь бедняга мог быть уверен, что долгая дорога не натрудит его ноги.

Больше поворчать у Пампеля не нашлось повода, дождевого облачка и того не сыскать было на небе. Солнце сияло, теплый ветерок шелестел в верхушках деревьев, ничто не могло помешать идущим в поход на выходные дни людям.

Дом заперли на замок. Собаку взяли с собой, чтобы не голодала целых два дня.

Лишь выйдя из поселка на лесную тропку, Регина избавилась от внутреннего напряжения. До сих пор все шло хорошо. Она боялась, что, может, Пампель все же сказал собутыльникам о предстоящей свадьбе. Милое дело, если в дверь постучит какой-нибудь выпивоха с пучком осыпающихся красных лилий в руке и с бутылкой согревшейся в кармане брюк водки. Молодоженам было бы неловко дать первому гостю от ворот поворот. И пьяница — человек, у него тоже есть чувство собственного достоинства, иначе бы Регина не вышла за Пампеля.

Появись совершенно чужие люди, Регина не смогла бы радоваться и притворяться гостеприимной. Потом пьяный Пампель стал бы ее упрекать: ты не уважаешь моих друзей, значит, и меня ни во что не ставишь. И тут же в молодой семье появилась бы трещина.

На одной из лесных полян Регина заметила, что Пампель — следовало бы и в мыслях приучить себя называть его Антсом — готов рухнуть под тяжестью рюкзака. Он волочил ноги и без конца вытирал лоб. Гордость не позволяла ему признаться в усталости. Ничего не поделаешь, современной женщине, по крайней мере физически, положено быть слабее мужчины, и Регина заявила плетущемуся следом Антсу, что у нее подвело живот да и ноги заплетаются.

Регина расстелила на мху салфетку, разложила еду и пригласила бродившего поодаль мужа на свадебный пир. Лицо Антса расплылось в широкой улыбке, так как Регина достала из корзины бутылку темного пива. Ловким движением Антс сорвал о край пня пробку с бутылки и уже собрался было влить ее в себя, как вдруг вспомнил, что женатому человеку положено считаться с супругой, и спросил:

— Может, тоже хочешь?

— Нет, это для тебя, — радушно ответила Регина.

Стопка ломтей хлеба убывала. Купленная в скудно снабжаемом продовольственном магазине Марты банка самых заурядных рыбных консервов была с аппетитом опустошена, таким же образом улетучились ломтики сыра и испеченные ко дню свадьбы пирожки с морковкой.

Пампель смахнул с губ пивную пену, развалился на мху и с признательностью произнес:

— А ты хорошо готовишь.

Регина скромно улыбнулась. Насмешки в его словах она не допускала, Антс, похоже, был не слишком требователен.

Регину обрадовало дружелюбие Пампеля — вот бы и дальше над ними витать духу уживчивости!