Ирина Потанина - Неразгаданная Страница 22

Я пришла несколько раньше в запасе еще десять минут. Это не профессионально. В нашем бизнесе принято появляться тютелька в тютельку. Изображаю ожидающего троллейбус подростка.

— Извините, сигаретки не найдется? — парню лет двадцать пять, губы смеются, мол, вот ты и попалась пташечка, глаза голубые-голубые, аж жутко от переполняющей их пустой голубизны.

— Держи!

Протягиваю пачку “LM”, сама тоже беру сигарету. Как мерзко все-таки, что я курю… Но в клубе невозможно не курить, там курят все, а некурящие задыхаются от дыма. Кстати, гашиш в клубе курить запрещено, носить с собой — пожалуйста, продавать — ради бога, а вот курите где-нибудь на своей территории.

— Крошка, идём со мной, — он берет меня за воротник рубашки и подходит вплотную. Ощущаю животом, как слегка подергивается его член. На секунду я теряюсь, сердце начинает биться сильнее, мне противно и страшно. Но, стоп, я ведь на работе! Только маньяков здесь сейчас и не хватало… Выпускаю ему в лицо струйку дыма, отстраняясь от его благоухающих перегаром губ, медленно монотонно чеканю, куда ему надо пойти, и что с ним сделают тот-то, тот-то и тот-то, если он пойдет в другое место. Названные клички действуют, как охлаждающий душ. С секунду парень сомневается, потом быстро и молча уходит. У меня есть еще пять минут. Черт, тухнет сигарета, а подкурить при таком ветре довольно сложно. Прячусь от противника курения — ветра за широкую спину киоска. Так, а вот и мой клиент. “Рыжий, кучерявый, очень похож на дядьку Мичнука.” — написал отец в записке. Раньше я знала про этого клиента, что зовётся он Андрей Бондаренко и берёт товар всегда только лично от папика. Видимо, сегодня пришло время изменять традициям… Рыжий кучерявый — да, но на Мичнука (это отцовский друг молодости, я его знаю по фотографиям) не похож абсолютно. Хотя, может, мы с отцом по-разному видим людей. Я собираюсь докурить и выйти к нему, чтобы вручить висящую у меня на плече сумку, постоять минут пять, разговаривая ни о чем, якобы встретились случайно, незаметно подложить в карман куртки пакетик и уйти. Если кто-то нас увидит, то проверять будут переданную сумку, она пуста, будто просто вернула знакомому то, что когда-то брала. А куда девать дерьмо из кармана, он уж как-нибудь сам решит. И тут клиент оборачивается, я мигом вжимаюсь в стенку киоска, меня не видно, но зато его лицо ярко освещается на несколько мгновений. Мне этих мгновений вполне достаточно. Передо мной один знакомый осветитель сцены из театра Шевченко, зовут его вовсе не Алексей Бондаренко, а Коленька. Черт, что же делать? Неужели Коленька решил называться Алексеем, вот уже месяца три берет товар у моего отца? Непохоже… Непонятно, зачем такая маскировка, другое имя, парик, который лет пять до этого валялся в гримерке и никому не нужен был… Нет, не сходится тут что-то. Я стою в нерешительности, вжавшись в киоск так, что он даже может рухнуть, ощущаю спиной и ногами, как холод железной стенки пронизывает меня насквозь, и боюсь пошевелиться. Меня не замечают только из-за темноты. Выходить или нет? Лучше состорожничать, чем прогореть… Лучше состорожничать. И вдруг, спустя минут десять из-за деревьев, что стоят по другую сторону остановки, выходят три темные фигуры.

— Кажется, мы опоздали, Коль? — все трое мне абсолютно незнакомы.

— Да нет, мы были без двух минут, как и полагается в подобных делах.

— Так что, она опаздывает?

Интересно, откуда им известно, что передавать дерьмо будет женщина?

— Не должна, должна была появиться секунда в секунду.

— Нас кинули?

— По-моему Шурик сегодня крепко получит в нос. Он ведь должен был отправить эту малолетнюю сучку сюда.

Шурик? Какой еще Шурик? Уж, не о моем ли Сашеньке они говорят?

— Ну, пошли к нему разбираться… Стрелка-то с ним всё равно забита.

— А где Вы договорились?

— Возле черного входа клуба, через полчаса после передачи товара…

Вот так я и проверю моего Сашеньку на честность. Интересно, если это он, зачем ему понадобилось организовывать передачу товара не в те руки? Чтоб продать самому? Так ведь там товара-то на копейки, не такая уж большая партия. Андрей Бондаренко, не торгаш, он потребитель, ему продаются дозы на одного человека, на пару раз, кажется, он платит отцу раз в месяц, а потом может в любой момент по чуть-чуть, чтоб не было проблем с ментами, соседями и прочими, забирать свою дозу…

Захожу в клуб. Сашенька с какой-то девицей за дальним столиком. Хорошо сложенная блондинка. Она сидит на столе, поставив обе ноги в высоких сапогах (и не жарко ей?) и мини юбке ему на колени. Сашенька страстно целует ее обтянутые разноцветной кофточкой груди. Это нормальное явление у нас здесь. Иногда я думаю, что, если б в обязанности Сашеньки не входило следить за моим моральным обликом, я бы давно уже так же, как эта блондиночка, напившись вдрызг, зажималась с каждым встречным. По-другому из женщин себя здесь не вел никто, отдаться считалось здесь какой-то победой, мол, вот смотрите как не они меня, а я их трахаю, кого хочу сегодня, того и трахаю. Сашенька заметил меня, не отвлекаясь от своего занятия, он вопросительно кивнул. Девица к счастью сидела запрокинув голову, посему не заметила Сашенькиного удивленного взгляда, когда я поманила его к себе. С минуту Сашенька жестикулировал глазами и свободной рукой, мол, попозже подойду, у меня важное, не видишь что ли сама, дело, и вообще отвали отсюда… Я настойчиво манила его указательным пальцем за соседний столик. Пришлось ему прерваться. Он что-то шепнул девушке на ухо, и она изумленно открыла глаза. Он что-то объяснил, она рассмеялась, встала поплыла сквозь клубы дыма к черному ходу, пошатываясь и переступая через валяющиеся на полу бутылки, рюкзаки, куртки. Сегодня в клубе был вечер для своих, посему никто не заботился о внешнем виде мероприятия. Сегодня здесь торчали только очень хорошо знакомые клиенты.

Сашенька набросился на меня, как на врага народа.

— Слушай, ты не понимаешь этого, но, как бы так сказать, — когда Сашенька нервничал, он всегда сбивался с темы предложения, потому как все время заставлял себя не выматериться при мне. — Ты, ммм, короче ты мне кайф сломала.

— Радость моя, у нас проблемы.

Сашенька насторожился. Скорее из-за моего обращения, чем от сути услышанного.

— Какие?

— Отец не дал мне товар, я посмотрела в кулечек, перед отдачей клиенту, там были распечатанные уже упаковки. Как думаешь, это затея отца, или мы где-то недосмотрели?

Сашка схватился за сигарету.

— Слушай, только честно, я бороде не проговорюсь, — бородой он, да и все, зовут моего отца, — ты себе часть оставила, пользуясь тем, что я не рядом?

— Нет, — я печально улыбнулась, — ты же знаешь, я на такое не пойду. В общем, я когда увидела недостачу, сразу операции свернула. Извинилась перед Бондаренко и…Товар при мне…

— Черт!!! То есть ты ему ничего не передала? — Саша вскочил на ноги, да, — я сейчас вернусь, меня там девушка ждет.

— Подождет, тут такие проблемы!!!

— Да не проблемы это, клиент и не заметит… — и Сашенька пулей рванул к черному ходу, туда, где над подъездом в стене было проделано маленькое окошко, ведущее в женский туалет. Естественно, мне тут же понадобилось подкрасить губки.

Сашенька нас собирался подставить, это факт — иначе, чего бы он так нёсся на эту встречу? Сейчас мне предстоит узнать, зачем ему это было нужно. “Клиент и не заметит!” — сказал он, хотя прекрасно знал, что заметит, более того, голову может отбить поставщику или его человеку, смотря кто виновен. И никто его за это обезглавливание не осудит — раз недостача, значит и убить виновного клиент имеет право. Я с трудом открыла окошко. Как бы подобраться, чтоб было слышно? Пришлось лезть сначала на бачок унитаза, потом, подтягиваясь, забираться на пыльный подоконник и, наконец, по-пластунски заползать на пыльный козырек подъезда, пытаясь не вывалятся в грязной дождевой луже, образовавшейся посередине козырька. Господи, наверное, сейчас я буду вся черная и вонючая!!! Аккуратно выглядываю вниз. Как хорошо, что у черного хода стоят фонари, мне прекрасно видно всю картинку. Сашенька еще не появился. Конечно, ему ведь предстоит еще объяснить охранникам, какого хрена он там шляется. Хотя девицу ведь пропустили, чего ж его не пропустят? Девица на этот раз стояла с Коленькой. С тем же блаженным выражением лица, как две минуты назад под ласками Сашки, точно так же прогнувшись и закатив глаза, она была прижата спиной к стене и осветитель театра Шевченко, хихикая и облизываясь, шарил ладонями по ее дрожащему телу. Трое Колиных друзей тактично стояли в сторонке и о чем-то тихо переговаривались. Вдруг появился Сашенька, громко хлопнув подъездной дверью. Девица и Коля возмущенно глянули по направлению звука. Коля, извиняясь, что-то шепнул блондинке.

— Мать Вашу! Да трахнет меня сегодня хоть кто-нибудь?!?! — пьяным голосом провизжала девица и ушла, злобно постукивая каблуками, — импотенты хреновы! — пробурчала она себе под нос, проходя мимо козырька.