Тереза Тур - Выбрать свободное небо Страница 22

Но Терезу раздражали все. Она снова чувствовала себя виноватой. Они к ней со всей душой — а ей этого не надо… Хочется только, чтобы все оставили в покое. Дали подумать, как же, какой сделать финал в книге про драконов, как расписать продолжение в книге…

Терезе хотелось на волю. В одиночество. Туда, где нет никого. В ее свободное небо.

Только как же ей все это объяснить людям? Людям, которые ее любили?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава двадцатая

Пять месяцев спустя.

— Добрый день, дорогие друзья! — ведущий источал энергию подобно взорвавшейся атомной станции. Глаза бешено горят, голос звенит. Не человек, а ядерный взрыв… Странно, когда они общались полчаса назад, до начала эфира, молодой человек производил впечатление вполне вменяемого. Владимир приехал на телевидение дать интервью в честь выхода нового сериала.

— Сегодня третье сентября и у нас в гостях молодой актер театра и кино… — ведущий даже стал захлебываться от восторга, — Владимир Зубов! Добрый день, Владимир!

— Добрый день.

— Кстати, я представил вас «молодой актер»… Как вы относитесь к тому, что вас так называют?

Зубов хотел ответить, что это лучше, чем, например, «любимец публики», но выдохнул и протянул небрежно:

— Вы знаете, на сегодняшний момент мне это льстит…

— Это замечательно. Но пора уже, наверное, подумать о званиях, регалиях…

Владимир широко улыбнулся — как раз на прошлой неделе вышла язвительная статейка с обзором его творческого пути. Ему вспомнили все. И сериального принца, и небольшое количество таланта, и безупречную красоту лица. И звездную болезнь, и высокомерие, и тот факт, что он снова стал играть в «мыле»… А больше всего ему понравилась фраза, что актеру Владимиру Зубову плевать на регалии — он фанат только денег. В этом дама, писавшая статью, была как раз права…

Так что актер Владимир Зубов улыбался, отвечал то, что положено, и был благожелателен.

— В первую очередь, мне хочется сказать, что я благодарен всем моим зрителям. Всем тем, кто принимает моих героев… Мне очень важен ответный отклик. По счастью, он у меня есть. И, ощущая такую любовь зрителей, я не задумываюсь, есть ли у меня какие-то звания или нет.

— Замечательно! А теперь — первый звоночек. Говорите, пожалуйста!

— Добрый день. Скажите, пожалуйста, Владимир, есть ли у вас ощущение, что вы несправедливо относитесь к своему первому герою, принцу Кристиану. Вы всегда так иронично отзываетесь об этой работе… А вам не кажется, что ваш успех основан именно на том, что вас в свое время выбрали для этого сериала? Спасибо!

— Спасибо вам! — ответил Владимир. — Кристиан… Вы знаете, у меня сложные отношения с этим героем. Я отдаю себе отчет в том, что это была моя первая большая роль. Что она мне подходила и дала возможность раскрыться. Чем больше проходит времени, чем больше я смотрю то, что снимают сейчас, тем больше убеждаюсь, что мы одиннадцать лет назад сняли хорошее кино… Но мне до сих пор страшно, что меня отождествляют с этим героем. Я всегда боялся, что останусь даже не просто актером, сыгравшим принца Кристиана, но им самим. Хочу отметить, что с большим уважением отношусь к поклонницам этого персонажа. Но когда те, кто снимает и продюсирует кино, начинают думать, что я принц несуществующей империи… Тогда становится грустно.

— То есть вы не похожи на своего героя? — еще больше оживился ведущий.

— Наверное, — позволил себе улыбнуться Владимир, — он лучше меня. Наверное, в нем есть то, чего мне не хватает в реальной жизни…

— Например?

— Он — герой. С искрометным чувством юмора. Я, скорее, зануда и педант…

— Неужели это правда? — ведущему удалось всем своим видом выразить еще больший восторг, хотя Владимиру казалось, что больше уже некуда.

— Абсолютная, — лукаво улыбнулся актер. — Я не такой порывистый. Больше всего я ценю покой…

— Тогда возникает следующий вопрос: как ваши сложные отношения с вашим же сериальным персонажем отражаются на съемке сериала «Этика белых халатов», который стартовал в эти выходные и успел набрать прекрасный рейтинг?

— Я об этом не задумывался. Мне предложили сыграть роль — я согласился. Значит, надо это сделать хорошо!

— Замечательный ответ! — засиял ведущий. — А теперь кадры нового сериала «Этика в белых халатах»:

…Иван проснулся не дома. Это он чувствовал сразу — он был не дома. Голова гудела, как набат. Глаза открываться решительно не хотели… Что же было вчера?

Так, вчера они пили коньяк. Отличный, дагестанский, родной. Привезенный коллегой прямо с завода в Кизляре в количестве пяти литров. В небольшой, но аппетитно булькающей канистре… Вкус мягкий, дубовый, пился легко.

Как же плохо-то. Все внутри горит…

Иван осторожно раскрыл глаза. Прямо перед собой увидел роскошный букет цветов. Понял, где он находится. Тихонько взвыл. Негромкий тоскливый звук болью отозвался во всем теле. Он зажмурился. Снова открыв глаза, чуть повернул голову и увидел бутылку минеральной воды, а рядом с ней стакан с двумя таблетками и записку: «Развести и выпить».

«Доктор — она и с пьяным доктор… А распоряжения врача надо выполнять неукоснительно, так мама учила, — подумал он. — Итак, что же было вчера, когда мы выпили коньяк? Так… Я по пьяни стал рассказывать мужикам, как влюбился в прекрасную докторшу, как не знаю, что со всем этим делать. Потому что это не просто желание поразвлечься. Кажется, это любовь…»

Иван вспомнил, что никто при этом не гоготал над ним — странно, ведь народу них собрался очень ехидный. Весьма брутальный и в дымину пьяный особый отдел при управлении оперативно-технических мероприятий ФСБ разом погрустнел. Выпили за любовь. За смелых мужиков, не боящихся признаваться в любви…

А потом начальник отдела принял еще коньяку на грудь и командование на себя — даром, что ли настоящий полковник… Как и все его операции, данная протекала стремительно и победоносно. Он вызвал служебную машину и шофера — слава Богу, за рулем был кто-то трезвый. Все загрузились. Потом воспоминания урывками. Цветочный магазин… Кажется, они произвели там полный фурор.

Последнее, что Иван помнил отчетливо, — как кто-то совал ему жевательную резинку в рот. «Жуй, говорю. Чтобы не унюхала». А она уже стояла на пороге и во все глаза любовалась на подобное безобразие.

…Тут он услыхал, как открывается дверь. Понял, что это хозяйка — и старательно закрыл глаза, постарался дышать ровнее.

— Притворяетесь? — поприветствовала женщина его мечты. — Притворяетесь. Вижу, у вас ресницы подрагивают… Нервно.

Пришлось открывать глаза и здороваться. Пожалуй, крайний раз на минном поле Иван чувствовал себя гораздо комфортнее. Или, по крайней мере, было не так позорно…

— Здравствуйте, Ирина, — просипел он.

— И вам хорошего дня, Иван, — с ехидцей в голосе отозвалась доктор. — Еще минеральной воды? Или сразу капельницу?

— Не надо капельницу… Простите меня.

— За что же? — она приподняла брови и улыбнулась. — Признаться, вы и ваши друзья очень разнообразили мой скучный вечер. Я собиралась всего лишь почитать и лечь спать. Как это заурядно… Но вы! Иван, вы спасли меня от этого. Когда я открыла дверь и увидела пять пьяных в ноль мужиков на пороге, я поняла, что вечер удался. А когда вперед выступил самый представительный и произнес речь…

— Простите, — повторил он.

— За что? Мне говорили комплименты. Кроме того, мне долго пытались объяснить, что вы — мировой мужик, лучший в мире эксперт по взрывам. И что мне несказанно повезло. А дверь, которую повредили, когда я пыталась выпроводить вас всех, вы просто-напросто почините!

— Обязательно! — попытался энергично закивать Иван, но голова опять отозвалась набатным гулом — А можно чуть попозже?

— Может быть, и правда, капельницу? — специальным медицинским голосом поинтересовалась Ирина.

— Не надо… — взмолился страдалец.

— Почему? Вам сразу полегчает!

— Я иголок боюсь, — признался «лучший в мире специалист». Конечно, он никогда бы, даже под пытками, не раскрыл такой позорной информации о себе. Но он был захвачен врасплох этой женщиной…

— А ваши друзья и коллеги?

— Нет! Они — нет! — решительно соврал Иван.

— Тогда запомните сами и передайте им, пожалуйста. — Не поверила ему доктор. — Если ваша компания еще раз заявится ко мне в непотребном виде, я захвачу всех в плен. И буду колоть витамины внутримышечно. Надеюсь, вы понимаете, куда это?

— Понимаю…

— Очень хорошо. Особенно я буду напирать на алоэ с магнезией. Мало того, что больно, так и вводить надо медленно-медленно…

— Милосердия!

Иван вдруг понял, что она не злится. И это его несказанно обрадовало.