Олег Рой - Ловушка для вершителя судьбы Страница 22

– Ты славно поработал, – сказал мне тогда главный архангел. – Твой подопечный счастлив, с надеждой смотрит в будущее. Но отчего ты так измучен? На тебя больно смотреть. Тебя что-то тревожит? Расскажи мне, что случилось.

Но я только пожал плечами и опустил голову, чтобы не смотреть ему в глаза.

Сами посудите, не мог же я рассказать начальству о причинах своих переживаний, о том, что человек, которому на роду написано быть известным литератором, занялся неизвестно чем и впустую тратит на это свою жизнь – а годы-то идут! Конечно, сболтни я нечто подобное, архангел тут же поинтересовался бы, откуда я знаю судьбу своего подопечного – а уж в этом я никак признаться не мог. Потому и молчал. Кто бы мог понять меня? Никто. Разве только… Но не полечу же я со своими заботами к Нему. А делиться переживаниями с архангелами мне не хотелось. Представляю, какой бы шум поднялся: обычный хранитель возомнил себя Творцом!

– Может быть, ты просто переутомился? – продолжались расспросы.

Эта версия выглядела безобидной для меня, и я согласился.

– Тогда отдохни немного, – предложил архангел. – Поживи здесь, рядом со своей подругой. А когда наберешься сил, вернешься к своим обязанностям.

От отдыха я отказался. Хоть и действительно очень устал, но боялся оставить Алексея одного. Был уверен, что без меня он окончательно собьется с истинного пути, и, вернувшись, я уже ничего не смогу сделать.

На мое счастье, о том, что я занимаюсь творчеством, начальству еще не было известно. А ведь на тот момент я уже вовсю творил – и не только в литературе. Кроме сочинительства, у меня был еще один маленький секрет… Все началось с моего предыдущего визита Наверх. Тогда в коридорах Небесной Канцелярии я неожиданно столкнулся со своим давним знакомым. Высокий ангел с изумрудными глазами и добрейшей улыбкой скользил мне навстречу с подносом, заставленным хрустальными чернильницами. Этого славного ангела я не видел несколько человеческих столетий и был уверен, что он и сейчас находится на земле, охраняя очередную душу. Мне трудно было представить, что его, такого благожелательного, услужливого и исполнительного, призвали выполнять нудную канцелярскую работу.

– Неужто тебя за что-то наказали? – воскликнул я удивленно. – Уж твои-то подопечные всегда были всем довольны. Они купались в роскоши, не знали горя, но при этом оставались чисты душой. Неужели тебе достался неблагодарный вор или убийца?

Мой давний приятель смотрел на меня грустными зелеными глазами и горестно качал головой.

– Нет, дело не в этом. Знаешь, это я оказался плохим ангелом.

– Ты? – Я не поверил услышанному. – Да я никогда не встречал более заботливого хранителя!

– В этом-то все и дело, – грустно и виновато улыбнулся мой знакомый. – Знаешь, никогда не нужно забывать то, чему нас учили. Охранять душу – не только величайший дар, но и большая ответственность. Я расскажу тебе, как все было, и ты сам поймешь.

Его история была долгой и поучительной. В конце нее мне оставалось только посочувствовать своему собеседнику. Оказалось, мой давний приятель провинился тем, что изо всех сил старался угождать людям, которым служил. Он шел на все, чтобы у подопечных была счастливая жизнь, и старался исполнять все их желания, даже незначительные. У нас такое не приветствуется. Считается, что если человек в жизни получает все, что хочет, и это «все» падает ему в руки как манна небесная, легко и постоянно, то душа его, погружаясь в сладкий нектар, не развивается, вянет и засыпает, а человек становится похож на растение. Это большая беда для души.

– Долгое время мне все сходило с рук, – вздохнул бывший хранитель душ, – а потом один мой подопечный покончил с собой. Совершенно неожиданно, понимаешь? Ничто этого не предвещало. Он был молод, абсолютно здоров, хорош собой, жил в благополучной стране, вырос в любящей и обеспеченной семье, получил отличное образование и престижную работу. Он любил красивых женщин, и они отвечали ему взаимностью. В его планах не было женитьбы, пока одна миловидная, но, в общем, ничем ни примечательная девушка не оказалась к нему полностью равнодушна. Как он переживал, как отчаивался! Мне больно было на это смотреть. Пришлось постараться. И что ты думаешь? Через месяц она стала его женой.

Вскоре выяснилось, что у нее не может быть детей, а он всегда мечтал о сыне. Но я решил и эту проблему. Другая женщина родила ему ребенка и не стала настаивать на разводе, а жена простила его и даже разрешила иногда приводить малыша к ним, в их общий дом. Вот как я все устроил, а ведь с женщинами это непросто! Мой подопечный начал переживать, что не сможет содержать две семьи, – я постарался и организовал ему крупный выигрыш в лотерею. Наивный, я радовался и надеялся, что уж теперь-то все будет хорошо…

Он узнал о выигрыше за завтраком. Жена пробежала глазами утреннюю газету, вскрикнула, кинулась ему на шею, принялась поздравлять. Он не сказал ни слова. Осторожно разнял ее руки, отодвинул тарелку, встал из-за стола и решительно пошел в кабинет. Она решила, что он сейчас вернется с шампанским. Но он не вернулся. Через несколько секунд раздался выстрел.

– А что потом? – ужаснулся я.

– А потом был Суд. И мой подопечный, которого я так берег и баловал, даже не захотел смотреть в мою сторону. Теперь и его, и меня ждет долгое искупление.

– Ужасно! – Я понимал его как никто другой, поскольку и сам грешил подобным. Когда охраняешь живую душу, так трудно удержаться от искушения улучшить ее жизнь по своему разумению…

– Заклинаю тебя, – мой знакомый произнес это медленно и торжественно, – прошу тебя, никогда не нарушай Законов. Они не нами писаны и не всегда понятны, но напрасных среди них нет. Все даны во благо.

Если бы я тогда его послушал! Но, увы, предостережения моего собрата не заставили меня задуматься. Вернее, я все-таки задумался, но совершенно не над теми вещами, к которым крылатый друг хотел привлечь мое внимание.

«А что, если и мне исполнять желания? – размышлял я. – Но не моего подопечного, нет, упаси Господь, а персонажей, созданных его воображением? Ведь ни для кого не секрет, что главный герой произведения, как правило, бывает списан с самого автора. Но в этом случае никто не сможет меня ни в чем упрекнуть, а Алексей будет доволен и счастлив. И главное, он поймет: только с помощью воображения и вдохновения в этом мире может что-то измениться. А этот его автомобильный бизнес – пустая трата времени. Неужто быть дельцом приятнее, чем творцом? Конечно же, нет! И когда то, что было создано его воображением, начнет воплощаться в жизнь, мой Писатель наконец-то это осознает».

На тот момент у Писателя вышло всего три книги. Последняя была моей самой любимой: еще бы, центральной темой книги была душа, все главные события в ней происходили в рождественскую ночь! А я просто обожаю ночь перед Рождеством. К тому же там была милая история об ангеле, небольшая совсем, но очень добрая. Меня тогда это тронуло. Тем более это было то редкое место в его рукописи, которое было создано им самим и не потребовало моих исправлений, настолько оказалось безупречно.

Герой одной из повестей в тяжелую для него минуту произносит клятву. Как сейчас помню этот торжественный момент – сломленный невзгодами человек и разрушенная церковь. Ночь. И клятва. И каменный ангел с крестом в деснице на разрушенном людьми и временем куполе храма. Ангел – немой свидетель…

Я знал, что и самому Писателю тоже нравилась эта повесть. Я также знал, что он описал не придуманную церковь, а ту, в которой играл в детстве и мимо которой не однажды проезжал и будучи взрослым, холодея от вида ее руин. Клятву героя вдохнуть в эти руины жизнь и описание красоты восстановленной таки им церкви разделяли в книге, быть может, полсотни страниц. «А что, если?..» – подумал я тогда.

У меня много знакомых ангелов. Есть среди них совсем молодые, есть и такие, кто значительно старше меня. Среди первых приятно находиться – они так наивны, так радуются своим открытиям, с такой надеждой смотрят в будущее!.. Вторые же привлекают меня своим опытом. В их глазах вечность – это успокаивает и вселяет уверенность. Пообщавшись с ними, начинаешь думать, что мир еще может быть спасен… Мне предстояло встретиться с ними со всеми и найти среди хранителей того, чей подопечный помог бы мне осуществить то, что было задумано. И тут могло быть три варианта.

Восстановить церковь способен был бы человек добрый, чистый душой, глубоко и искренне верующий. Но, как известно, таких людей на земле совсем немного. И уж тем более ни для кого не секрет, что у обладателей таких душ крайне редко бывает достаточно средств на подобное дело.

Куда проще было бы использовать для моих целей человека грешного. Причем не просто грешного, а нагрешившего настолько, что теперь у него оставался бы лишь один путь к спасению души – богоугодные дела. Таких людей, притом обладающих и немалыми средствами, в той стране, где жил мой подопечный, найти было возможно. Но я, подумав, избрал третий вариант – человека не слишком добродетельного, но и не порочного, а просто активного, обладающего большим запасом энергии и не знающего, куда эту энергию девать.