Екатерина Неволина - Повелитель снов Страница 23

– Говорят, она выгнала его! Представляешь, прямо на улицу, посреди зимы. – Ее собеседница сокрушенно покачала головой. – Ну он был подшофе, как всегда, ты знаешь, вот и замерз где-то в подворотне.

– Не может быть! – Толстуха возмущенно затрясла головой.

– Да точно! Я же живу на этой площадке, сама слышала, как они тут орали! Настоящий бедлам!

– А еще интеллигентная типа! Балерина! Такая вся из себя была фифа, – с укором проворчала толстуха. – Вот у них все и не по-людски.

Алисе стало противно, будто она коснулась грязи. Захотелось поскорее покинуть эту комнату и глотнуть свежего воздуха. Даже воздух в гостиной казался отравлен ядовитыми парами.

Девушка потянула на себя невидимую дверь и покинула неприятный сон.

Вот как, оказывается, оно все обернулось… И почему подобные вещи происходят с людьми, которые, казалось бы, любят и созданы друг для друга.

За окном что-то грохотало, но Олег сознательно не обращал на провокации внимание. Он думал о том, что делал бы без Алисы, и по всему выходило, что сегодняшнее опасное положение было ерундой. То, что они вместе, того вполне стоило.

Ночь прошла, как ей и положено.

В окне постепенно светлело, но ливень так и не унялся. Он шел словно заведенный, словно дорвался до власти и не собирался прекращаться целую вечность. Алиса спала, прижавшись к его плечу, и Олег боялся лишний раз двинуться, чтобы ее не разбудить.

Но вот девушка пробормотала что-то, пошевелилась и распахнула глаза.

Секунду она недоуменно смотрела на Олега, потом перевела взгляд на заметно посветлевшее окно и резко вскочила.

– Почему ты меня не разбудил?

– Виноват, – Волков развел руками, – но уж прости. Как говорят, повинную голову не рубят.

– Ты же не отдохнул! – возмутилась Алиса.

– Днем посплю, – ответил Олег беспечно. – А тебе как спалось?

– Так себе. – Девушка вздрогнула. – Знаешь, мне опять снилась одна из хозяек нашей книги. И у нее судьба сложилась ужасно. Она, кажется, слишком много времени посвящала карьере, возможно, изменяла мужу, а он спился и в результате погиб. Не такая уж наша книга, выходит, счастливая…

– А может, книга ни при чем, – возразил Волков, – и в обыденной жизни далеко не все истории счастливые. Люди должны полагаться на себя и больше слушать друг друга, заботиться друг о друге.

Алиса помолчала, задумчиво глядя в окно, за которым стояла сплошная пелена дождя. О чем думала девушка? Сомневалась в исходе собственной истории? Волков хотел бы заверить ее, что их любовь будет вечной и прекрасной, но не стал: всякие слова казались бы сейчас ложью.

– Может, посмотрим, как там Аня? Я за нее волнуюсь, – предложил он вместо этого.

– Конечно! – Алиса тут же вскочила на ноги. – Даже если мы не должны никому доверять, все равно не нужно оставлять ее одну! Погоди, только сейчас умоюсь!

Вскоре в ванной зашумела вода.

Олег тем временем переоделся и немного привел себя в порядок. Отражение в зеркале было привычным, в ужас не приводило – и то хорошо.

Уже минут через пятнадцать оба направлялись к номеру, где остановилась Аня.

Олег постучал.

Тишина.

Он постучал погромче.

И опять никто не ответил.

– Аня! – позвала Алиса. – Ты там?.. Может, она уехала?

Волков молча кивнул на окошко. Да, погода ничуть не лучше, чем вчера, а учитывая, что дождь льет уже без малого двое суток, единственную дорогу к отелю наверняка совсем развезло.

– Вдруг с ней что-то случилось? – спросила Алиса с ужасом. – Зря мы ее отпустили!

Для открытия двери требовалась карточка, но Волков в случае необходимости вполне мог обойтись и без нее. Вернее, он использовал карточку от двери своего номера, убедив электронный замок принять ее как родную.

Замок щелкнул. Можно входить. Но что их ждет там, за дверью?..

Алиса, не замечая того, до боли сжала руку Олега.

– Подожди здесь, я сейчас, – попросил он, – только не входи пока…

Волков нажал на ручку и открыл дверь.

В ноздри ударил запах гнили и плесени.

В комнате царил страшный беспорядок, словно по ней пронесся торнадо. Похоже, будто чемодан специально трясли, вываливая из него кофточки, книги, белье как придется. Тумбочка перевернута, ночник подвешен на рожок лампы за шнур и болтается, напоминая повешенного. Дверь на балкон широко распахнута, возле нее – громадная лужа. Но хуже всего – девушка на кровати. Совершенно неподвижная, с бессильно свесившейся рукой, показавшейся Волкову ослепительно белой.

Вот уже некого подозревать. Аня умерла, и они виновны в ее смерти, поскольку отпустили ее вчера одну. Не спасли. Оставили все на волю судьбы.

Алиса пыталась заглянуть в комнату, но Олег отстранил девушку. Первый удар он должен принять на себя.

Он подошел к кровати и, преодолевая себя, дотронулся до Аниной руки. Почему-то ему казалось, что рука должна быть ледяной и влажной, однако, к своему удивлению, Волков почувствовал обычное человеческое тепло.

– Она умерла! – ахнула от двери Алиса.

Олег присмотрелся к лежащей. Ее губы трогало легкое, едва заметное дыхание.

Что это, неужели жива?!

Он потряс Аню за плечо, и девушка что-то забормотала, а потом вдруг резко приподнялась на кровати, глядя на Олега с таким ужасом, словно он был монстром, пришедшим за ее кровью.

Жива! Она была жива! После пережитого страха это казалось настоящим чудом!

Взгляд, постепенно становившийся все осмысленнее, скользнул по Олегу, обратился к застывшей в дверях Алисе и остановился на раскачивающемся посреди комнаты светильнике.

Девушка двинула ногой и вдруг завизжала.

Мгновение – и Аня оказалась в углу кровати.

– Не подходите! – взвизгнула она. – Вы чокнутые! Что вы здесь натворили?! Я буду кричать!

– Спокойно. – Волков демонстративно поднял руки. – Я тебя не трогаю, все нормально. Мы стучали, но ты не отозвалась. Мы беспокоились и только поэтому вскрыли дверь. Понимаешь?

Он говорил медленно, стараясь быть убедительным, и Аня, похоже, постепенно начинала осознавать его слова.

– А вот это? – Она обвела красноречивым взглядом разгромленную комнату.

– А об этом мы как раз хотели спросить тебя. Ты ничего не слышала?..

Аня подобрала под себя ноги, натянула на них подол коротенькой ночной сорочки и покачала головой.

– Я вчера таблетку приняла, чтобы спать лучше, – объяснила она и, настороженно покосившись на скомканное покрывало, под которым спала, уже шепотом добавила: – Там, кажется, какая-то гадость…

Олег отдернул покрывало и поморщился. На кровати лежали похожие на студень медузы и дохлые рыбы, от которых ощутимо пованивало. Так вот откуда мерзкий запах!

– Ч-что эт-то? – запинаясь, спросила Аня.

Алиса, подошедшая поближе, брезгливо скривилась.

Олег еще раз оглядел царящий вокруг кавардак, открытую дверь балкона и задумчиво сложил ладони на рукояти трости.

– Вероятно, они обиделись, – наконец изрек он.

– Кто «они»? – спросили хором обе девушки.

– Ну, те, кто устроил для тебя ночной концерт. Я думаю, кто-то хотел тебя напугать, но ты не просыпалась, несмотря на все старания, и тогда они обиделись. Все это – маленькая, почти безобидная месть.

Аня хмыкнула, выражая сомнения в безобидности деяния.

– И кто же эти «они»? Кому и зачем нужно меня пугать? – спросила она, мрачно глядя на Олега.

Парень пожал плечами:

– Вот этого я не знаю. Ты же сама вчера говорила, что в этой гостинице происходит нечто странное. И кстати, нас сегодня ночью тоже изо всех сил пугали.

– Бред! – Девушка нервно засмеялась. – Еще скажи, что в этом отеле утопленницы входят в программу развлечений наряду с коллективным обучением сиртаки.

– Почему утопленницы? – живо заинтересовалась Алиса.

– Ну как же, – Аня ткнула в кучку морских даров, – все это из воды, у балконной двери лужа. Можно было бы подумать о морских монстрах, но, на мой взгляд, они не склонны к шуткам, зато склонны к заглатыванию всего, что только им попадется. А я еще жива…

Похоже, самообладание и способность к размышлениям возвращались к ней с феноменальной скоростью.

– Нужно позвать хозяина гостиницы, – предложила Алиса. – Заодно посмотрим на его реакцию. Может, такое у него каждый сезон творится.

– Идешь с нами? – Олег повернулся к Ане.

– Ага. Только сначала, может, вы все-таки выйдете и дадите мне возможность переодеться? – ядовито спросила девушка. – Или мне в ночнушке по коридорам бегать?

Волков слегка покраснел, сообразив, что не принял во внимание одежду или, вернее, почти полное отсутствие таковой. Не считать же одеждой коротенькую полупрозрачную тряпочку на тонюсеньких лямочках.