Айра Левин - Степфордские жены Страница 24

…мистер Марголис работает в фирме «Рид енд Саундерс», производящей стабилизирующие устройства; новое предприятие этой фирмы на Девятом шоссе вступает в строй на следующей неделе.

Она поставила просмотренные тома обратно на полку, взяла новые и с размаху опустила тяжеленные книги на стол.

…мистер Родденберри, заместитель руководителя лаборатории системного проектирования «КомпьюТек Корпорейшн».

…мистер Сандерсен разрабатывает оптические датчики для компании «Уилиц Оптике Инкорпорейшн».

Наконец она нашла то, что искала. Это сообщение она прочитала от начала до конца.

Новая семья, поселившаяся в доме на Энвил-роуд, состоит из мистера и миссис Дэйл Коуба и их сыновей, Дэйла-младшего, четырех лет, и Даррена, двух лет. Семейство Коуба переехало сюда из Анахайма, штат Калифорния, где они жили в течение шести лет. «Пока нам нравится жить в этой части страны, — сказала миссис Коуба. — Но я не знаю, как мы будем чувствовать себя, когда настанет зима. Мы не привыкли к холодам». Мистер и миссис Коуба получили образование в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, после чего мистер Коуба закончил аспирантуру в Калифорнийском технологическом институте. Последние шесть лет он работал в отделе «звукоподражания» на киностудии мультфильмов в Диснейленде, помогая создавать движущиеся и говорящие фигуры президентов, о чем подробно рассказано в августовском номере журнала «Нэшнл Джеографик». Его хобби — это охота и игра на рояле. Миссис Коуба, специализирующаяся в лингвистике, отдает свободное время переводу норвежского классического романа «Дочери предводителя».

Здесь работа мистера Коуба будет, по всей вероятности, меньше привлекать к себе внимание, чем та, что он выполнял в Диснейленде; его пригласили в научно-исследовательский отдел компании «Бурхэм-Мэсси-Майкротек».

Она засмеялась.

Научно-исследовательский отдел! И здесь работа мистера Коуба будет по всей вероятности, меньше привлекать к себе внимание!

Она все смеялась и смеялась. И никак не могла остановиться. Да и не хотела!

Продолжая смеяться, встала и принялась просматривать четкие строки раздела «Сведения о вновь прибывших». БУДЕТ, ПО ВСЕЙ ВЕРОЯТНОСТИ, меньше привлекать к себе внимание! Господи, милостивый Боже!

Она захлопнула большой коричневый том, все еще продолжая смеяться, и вместе с другими томами, лежавшими на столе, поставила его обратно на полку.

— Миссис Эберхарт? — послышался сверху тонкий голосок мисс Остриен. — Уже без пяти шесть; мы закрываемся.

Боже, дай силы прекратить смеяться.

— Я закончила! — громко отозвалась она. — Как раз ставлю книги на полку!

— Проверьте, пожалуйста, поставили ли вы их в прежнем порядке.

— Обязательно, — заверила она библиотекаршу.

— Jawohl![29]

Она расставила тома на полке, стараясь соблюдать тот порядок, в котором они стояли прежде.

— Боже милостивый! — сказала она, смеясь. — По всей вероятности!

Она взяла пальто и сумку, а затем, выключив свет и все еще продолжая смеяться, пошла по ступенькам наверх, где мисс Остриен дожидалась ее. Не удивительно!

— Так вы нашли то, что искали? — спросила мисс Остриен.

— О да, — ответила она, подавляя смех. — Большое вам спасибо. Вы истинный кладезь знаний, вы и ваша библиотека. Еще раз спасибо и доброй вам ночи.

— Доброй ночи, — пожелала в ответ мисс Остриен.

Она пошла прямо в аптеку, потому что, бог свидетель, ей необходимо хоть какое-нибудь успокоительное. Аптека была уже закрыта; полумрак внутри, и ни одного человека, кроме супругов Корнелл. Она подала рецепт мистеру Корнеллу, тот, прочитав его, сказал:

— Понятно, сейчас я принесу ваше лекарство. — Он пошел за прилавок, туда, где стояли шкафы.

Она с улыбкой смотрела на расчески, висящие на стойке. За ее спиной послышался лязг стекла, и она обернулась.

Миссис Корнелл стояла за боковым прилавком в неосвещенной части зала. Она протирала что-то куском материи, протирала стеклянную полку и ставила на нее что-то, позвякивая стеклом о стекло. Она была высокой блондинкой, длинноногой, полногрудой; такой же типично красивой, как, скажем, девушки, которых рисовал Мацард. Она брала что-то с полки и протирала, затем протирала полку и ставила протертый предмет на протертое место на полке, а когда ставила, слышался лязг стекла о стекло; затем она снова брала что-то с полки и…

— Приветствую вас, — сказала Джоанна. Миссис Корнелл повернула голову.

— Миссис Эберхарт, — с улыбкой произнесла она. — Здравствуйте. Как поживаете?

— Отлично, — ответила Джоанна. — Можно сказать, прекрасно. А вы?

— Спасибо, все хорошо, — сказала миссис Корнелл. Она протерла то, что держала в руке; потом протерла полку; потом, лязгнув стеклом о стекло, поставила протертый предмет на протертую полку; потом снова взяла что-то с полки, протерла этот предмет и….

— Как вы ловко это делаете, — сказала Джоанна.

— Просто вытираю пыль, — ответила миссис Корнелл, протирая полку.

Из глубины аптеки донесся стук пишущей машинки. Джоанна спросила:

— Вы знаете Геттисбергское обращение?

— Боюсь, что нет, — сказала миссис Корнелл, не переставая заниматься уборкой.

— Да что вы, — подбодрила ее Джоанна. — Его все знают. «Восемьдесят семь лет тому назад…»

— Это-то я помню, но я не знаю, что было сказано дальше, — ответила миссис Корнелл. Она поставила что-то на полку; снова стекло лязгнуло о стекло; взяла что-то с полки и начала протирать.

— А вообще-то в этом и нужды нет, — сказала Джоанна. — А вы знаете стишок «Пошла на рынок маленькая свинка»?

— Конечно знаю, — ответила миссис Корнелл, протирая полку.

— Записать на ваш счет? — спросил мистер Корнелл. Джоанна повернулась к нему. Он протянул ей небольшой флакончик с белой крышечкой.

— Запишите, — ответила она, принимая флакончик. — У вас не будет воды, чтобы запить? Я хочу принять таблетку.

Он кивнул и снова пошел в глубь помещения за стеллажи.

Стоя в полутемном зале с флакончиком в руке, она вдруг почувствовала, как по телу пробегает дрожь. Позади нее стекло лязгало о стекло. Она отвинтила колпачок и вытащила ватную прокладку. Внутри флакончика были белые таблетки; она вытряхнула одну таблетку на ладонь, все еще испытывая дрожь, снова заткнула флакончик ватной прокладкой и завинтила колпачок. Позади нее все время слышался лязг стекла.

Появился мистер Корнелл с бумажным стаканчиком.

— Спасибо, — сказала она, принимая стаканчик с водой. Затем положила таблетку на язык, отпила глоток воды и проглотила.

Мистер Корнелл писал что-то на листке бумаги. На его склоненной голове блестела лысина, похожая на лишенную растительности горную вершину; на белый, выпирающий из земли камень, на поверхности которого, как трещины, виднелись несколько темных волос. Она допила всю воду, поставила пустой стаканчик на прилавок, а флакончик положила в сумку. Позади нее слышался лязг стекла.

Мистер Корнелл протянул ей листок, на котором писал, и ручку. Его некрасивое лицо расплылось в улыбке, и от этого стало еще безобразнее: крохотные глазки, сплюснутый подбородок.

Джоанна взяла протянутую ручку.

— У вас прекрасная жена, — сказала она, расписываясь на листочке. — Красивая, трудолюбивая, без возражений подчиняется своему господину и хозяину. Вам крупно повезло. — С этими словами она протянула ему ручку.

Он взял ее; безобразное лицо его порозовело.

— Я знаю, — ответил он, опустив глаза.

— В этом городе полно счастливых мужчин, — сказала она. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пожелал он в ответ.

— Спокойной ночи, — послышался из глубины помещения голос миссис Корнелл. — Заходите к нам еще.

Она вышла на залитую рождественскими огнями улицу. Несколько машин пронеслись, шурша шинами, мимо.

Окна в доме Ассоциации мужчин были освещены, так же как и окна домов, стоящих выше на холме. Красные, зеленые, оранжевые отблески мелькали в некоторых окнах.

Она глубоко вдохнула ночной воздух и зашагала по глубокой снежной целине, застилающей улицу, направляясь на другую ее сторону.

Джоанна подошла к залитым светом прожектора яслям и остановилась, рассматривая библейских персонажей в интерьере. Мария, Иосиф и дитя, в окружении ягнят и телят. Все очень натурально, хотя в голове возникла мысль, что это маленький кусочек Диснейленда.

— Вы тоже говорящие? — спросила она, обращаясь к Марии и Иосифу.

Ответа не последовало, они просто продолжали улыбаться.

Она стояла перед яслями — дрожь ее уже больше не била, — а потом направилась обратно к библиотеке.

Она села в машину, завела мотор, включила фары и, развернувшись на улице, поехала мимо яслей по дороге, поднимающейся на холм.