Грэм Джойс - Скоро будет буря Страница 25

И эта наковальня грозовых облаков ждет молота грозы.

21

– Из зеркала появлялись странные вещи.

– Странные вещи? А точнее?

– Я не смогла рассмотреть как следует. Они были спрятаны. Спрятаны за темным облаком. Сначала из зеркала вышло такое мохнатое облако, похожее на дым. А потом этот дым устроился у меня на плечах.

– Что случилось дальше?

– Мне это не понравилось. Я перепугалась, поэтому послала его обратно.

– Обратно? В зеркало? Не нужно бояться, Джесси. Не нужно бояться ангелов. Если ты не выпустишь их из зеркала, они не смогут тебе помогать, понимаешь? – Наставница Джесси лежала на траве, разглядывая изящные облачные завитки в небе. – Смотри, Джесси, на облака. Они образуют особый алфавит – для тех, кто умеет их читать. Язык, насыщенный смыслом. Торжественная молитва, порожденная воздушными массами, которые сами по себе напоминают иерархию ангелов. Представь себе, даже названия облаков в нашем языке – ангельские; они имеют латинское происхождение и совсем непонятны нам, непосвященным, нам, невеждам, – тем, кто не постиг язык облаков. Знаешь ли ты, что слово «альто-кумулюс», которым называют высококучевое облако, на латыни означает «высокое скопление»? И это не случайность. О да, ангельский язык облаков сложен и труднодоступен. Облака не представляли для Джесси никакого интереса. Дергая травинку, она взволнованно проговорила:

– Но вы рассказывали, что есть ангелы хорошие и есть плохие. Как мне узнать, вдруг в зеркале плохой ангел?

– Я уже объясняла тебе. Между плохими и хорошими ангелами нет различия. То есть от тебя самой зависит, будет ли ангел плохим или хорошим. Он заимствует форму тех сущностей, которые гнездятся у тебя в голове в тот самый миг, когда происходит это заимствование. Вот почему так важно не лицемерить. Плохие ангелы питаются ложью и злыми мыслями. Не зря же я тебе говорила: если видишь кого-то в первый раз, ты ни в коем случае не должна его обманывать – вдруг это ангел?

Джесси выдернула пучок травы. Ее лицо вспыхнуло румянцем.

– До меня не доходит! Я ничего этого не понимаю!

Наставница села поудобнее.

– Успокойся. Переведи дух, Джесс. Ты себе ничем нс поможешь, если будешь выходить из себя, вот как сейчас. Если начнешь себя накручивать, добьешься только очередного приступа. Вздохни поглубже.

– Ладно, только вы мне это объясните.

– Не все поддается объяснению. Помнишь, что я рассказывала тебе о сексе? Когда занимаешься сексом, становишься открытой для хороших и для плохих ангелов, в зависимости от чистоты твоих мыслей. Вот так и получается, что ты впускаешь тех или других ангелов, а они таким образом могут переходить к твоим детям.

– Вы имеете в виду то самое… те самые вещи, про которые говорят… что у меня что-то не в порядке? А я их получила от матери или от отца? Я хочу знать!

– Я не могу ответить на твой вопрос. Это зависит от того, о чем думал каждый из них, когда они занимались сексом.

– Но я ничего не знаю о сексе. – Джесси вскочила на ноги и заторопилась к дому. – Я иногда думаю, вы забываете, что мне только одиннадцать.

– Вернись, Джесси! – Это был первый случай, когда Джесси сама прекратила беседу с наставницей. – Вернись!

Доминика, прикатившая на велосипеде, привезла в подарок варенье домашнего приготовления, а также сливы и помидоры. Она обнаружила всех в патио. К этому времени они уже прожили на вилле несколько дней, и каждый произнес «Бонжур!» абсолютно уверенно, без запинки. Надо же, как быстро англичане овладевают иностранными языками. Затем Доминика сказала что-то по-французски, и Сабина встревожилась.

– Что она сказала? – полюбопытствовал кто-то. У Сабины расширились глаза:

– Она спрашивает, знаем ли мы, что наша доченька находится на крыше?

Крисси, Мэтт и Рейчел тут же вскочили со стульев. Джеймс остался на месте.

– О Боже, – тихо произнес он.

Сабина вышла из патио и увидела Бет, которая играла с куклами, сидя на пороге сарая. Словно балетные танцоры, друг за другом они вступили на газон и обратили взгляды на крышу дома. Джесси стояла на коньке черепичной кровли, рядом с голубятней, ухватившись за флюгер. Одежды на ней не было.

– Не кричите на нее, – предупредил Джеймс. – Никакого волнения. Нельзя, чтобы она почувствовала панику или тревогу. Будет только хуже.

– Merde! [22]– выругалась Сабина.

Мэтт сложил ладони рупором.

– Что ты там делаешь, Джесс? – спросил он ровным голосом.

Джесси не снизошла до ответа. Она продолжала пристально вглядываться в горизонт поверх их голов, словно бы за чем-то наблюдая. Ее лицо заливал румянец – то ли от напряжения, то ли от гнева.

– Ради бога! – закричала Сабина. – Почему ты так себя ведешь?

– Сабина! – свистящим шепотом одернул ее Джеймс.

– Знаешь, Джесси, там, наверху, кажется, не совсем безопасно, – предприняла попытку Рейчел.

Джесси наклонила голову, чтобы посмотреть на Рейчел.

– В каждой красивой женщине, – произнесла она хриплым голосом, почти не похожим на ее собственный, – есть кишка, набитая добрым килограммом дымящегося дерьма.

Все без исключения уставились на нее. Бет тоже подошла взглянуть, что происходит.

– Иди в дом! – приказала ей Сабина.

– Почему Джесси на крыше? – поинтересовалась Бет.

– Уйди в дом! Уйди в дом! Уйди в дом! – завопила Сабина.

В ее исказившемся лице проступило нечто странное, почти демоническое. Бет скрылась в доме.

Доминика прошла в сарай, пробормотав что-то насчет лестницы, которую надо принести.

– Милая, можно мне с тобой поговорить? – спросил снизу Джеймс. – Могу я поговорить с тобой?

– Мы все умираем, так или иначе, – выкрикнула Джесси. – Вы начинаете умирать с той минуты, как рождаетесь. Все живое разрушается. Гниет. Разлагается. Везде вонючие трупы. – Она сковырнула носком черепичную плитку, и та соскользнула с крыши. Им пришлось отскочить в сторону, когда она разлетелась вдребезги. – Все, что вы едите. Все, чего вы касаетесь. Если вы занимаетесь сексом, вы занимаетесь этим с умирающим.

– Хотела бы я знать, – хрипло произнесла Сабина, понизив голос, – кто набил ей голову такими мерзостями.

Сабина с трудом пыталась сохранять спокойствие. Она понимала, что Джеймс совершенно прав. Раньше им уже неоднократно доводилось попадать в подобные положения, и они успели понять, что негодовать и возмущаться не имеет смысла: накал страстей приводил к повышению температуры, а когда температура повышалась, Джесси захлестывали хаотические эмоции. Порой она теряла сознание. А если она лишится чувств сейчас, то может упасть с крыши.

– Вся земля, – продолжала вещать Джесси, – навоз. Это значит – дерьмо и мертвечина. И все, что на земле произрастает, на самом деле кормится мертвечиной или дерьмом умирающих существ…

– Прекрати это, – твердо распорядилась Рейчел. – Прекрати сейчас же.

– Вы не можете это прекратить, – объявила Джесси. – А внутри каждого человека…

Внезапно флюгер немного отклонился в сторону. Джесси воззрилась на флюгер с таким видом, как будто ей только что открылось знамение свыше.

– Он поворачивается! – произнесла она. – Это означает, что меняется погода.

Вернулась Доминика с лестницей. Крисси помогла ей приставить лестницу к крыше. Мэтт предложил, чтобы именно он поднялся наверх, но Крисси его остановила.

– Джесси, могу я подняться к тебе? Можно мне подняться и поговорить?

– Нет.

– Только мы, девочка. Я и ты. Девичий разговор. Ты же знаешь, девочкам иногда необходимо посекретничать.

Джесси обдумала предложение.

– Ты можешь подняться. И Рейчел. Но больше никого. И еще одно условие.

– Какое?

– Вам придется раздеться.

Доминика, Сабина, Джеймс и Мэтт сидели на кухне и пили кофе. Бет тоже присутствовала за столом, всем своим видом демонстрируя важность привилегии, которую ей предоставили, разрешив присоединиться к взрослым по случаю чрезвычайных обстоятельств. Уткнувшись взглядом в свою чашку, Джеймс погрузился в размышления. Сабина потратила некоторое время, чтобы пространно объяснить Доминике на французском языке неприглядные особенности натуры Джесси, ее капризный, изменчивый нрав, ее склонность к шокирующим выходкам. Прихлебывая кофе, Доминика сочувственно кивала головой. Остальные сидели молча.

Доминика пришла к заключению: если Джесси вела себя подобным образом и раньше, тогда вряд ли это можно считать кризисом.

– Alors, c'est normal [23].

Сабина согласилась:

– Oui, c'est normal [24].

– Да уж, – посмеиваясь, произнес Мэтт. – Три особы женского пола в чем мать родила восседают на крыше нашего gоte [25]. Что может быть нормальнее?

– Ты считаешь это забавным? – резко бросил Джеймс.

– По правде сказать, да. Очень забавным. Действительно очень забавно.