Владимир Михайлов - Сборник " Посольский десант" Страница 25

Но, увы, в каком виде! Она, эта почка, в процессе борьбы за свою жизнь утратила, самое малое, половину своей витальной энергии, если не больше, и сейчас вовсе не походила более на готовую к отделению от Множащегося. Но все же она осталась на своем месте, так что далеко не все было для нее потеряно…»

– Монитак! – крикнул Гост. – Эй, Монитак!

Проекция тотчас же погасла.

– В чем дело? – поинтересовался Монитак. – Вы снова проголодались?

– Кой черт проголодались! – ответил на этот раз Федоров, рукавом вытирая пот со лба. – Хотя, конечно, можно и так сказать… Короче говоря – требуется перерыв. Уж больно живописно ты рассказываешь…

– М-да, – согласился и посол. – Должен сознаться, проблематика такого рода меня уже не столь волнует, но сейчас… сейчас, пожалуй… Да, слишком уж долго мы находимся в удалении от… гм… Одним словом, вы, Монитак, подкрепитесь немного – тут еще есть остатки, – а мы тем временем некоторым образом переведем дыхание, побеседуем с друзьями на какую-нибудь отвлеченную тему.

– С удовольствием, – сказал Монитак, запуская руку в сумку Меркурия. – Тем более должен предупредить вас – самое ужасное вам еще только предстоит услышать, вернее, прочитать.

– Давай-давай, – сказал Федоров. – Питайся. А мы действительно отвлечемся. Вот, я помню, в свое время одна моя приятельница…

– Советник!

– Что?

– Никаких приятельниц! Лучше представьте себе, что все мы – такие же монитоны, как и наш собеседник.

– В таком случае, – пробормотал Меркурий, – я чувствую себя готовым произвести потомство. Моя почка…

– Ваше Приятное Свечение!

– Ну что – «свечение»! У меня на Синере, если вам угодно знать, в загородном поместье одних только горничных было…

– Отставить разговоры! – гаркнул Федоров.

– Я уже подкрепился, – как ни в чем не бывало сообщил Монитак. – Это оказалось очень своевременным. Можно продолжать?

После непродолжительной паузы Изнов со вздохом проговорил:

– Ну что же… Продолжайте в том же духе.

И мрачно уставился на тот кусок стены, на котором уже через секунду-другую снова возник текст.

«Убедившись, что оба Множащихся будут некоторое время сохранять состояние покоя, я решил посмотреть, что происходит в соседних помещениях: у меня оставалась еще надежда, что там процесс отпочкования протекает нормально – тем более что два или три раза до меня доносились возгласы, какими у нас обычно приветствуют появление нового самостоятельного существа. Однако увы и увы: во втором и третьем помещениях происходило, по сути дела, то же самое, что и в первом помещении. Что же касается последнего из использовавшихся помещений – четвертого, то открывшаяся там картина и вовсе ввергла меня в глубокое недоумение. Спешу объяснить его причину: в отличие от прочих в этом помещении оба Множащихся обладали нижними энергичными почками – однако же и там вместо нормальной энергоподпитки шла ожесточенная борьба. Один из Множащихся, хотя и обладал собственной почкой, тем не менее пытался тыльной своей стороной вобрать в себя, возможно – пересадить в свой организм также и почку второго, что у нас, по всем законам и традициям, является тягчайшим преступлением. Правда, тот, на чью почку совершалось покушение, был, видимо, не робкого десятка и в свою очередь атаковал почку противника (как ни горько употреблять это слово в связи со столь святым делом, как созревание новой почки) при помощи рук.

Только теперь я начал медленно прозревать. А может быть, эти Множащиеся на самом деле вовсе и не были намерены производить на свет новые самостоятельные организмы, но сам их приезд сюда, употребление наркотиков, равно как и все последующее, было задумано именно для того, чтобы уничтожить созревшие почки еще прежде, чем они отделились и начали жить самостоятельной жизнью? Каждый монитак с раннего возраста знает, что это является тягчайшим и наиболее строго наказуемым нарушением закона; но это в нашем благословенном мире, а тут, где я в настоящее время нахожусь, законодательство может быть совершенно иным – а ведь судить о поступках организмов можно только применительно к существующим в их мире законам – но никак не в нашем! Тем не менее я действительно пришел в ужас, потому что независимо от правовых установлений само по себе все увиденное мною было бесконечно жестоко. Но это еще не все выводы, к каким мне удалось прийти, наблюдая описанные события. Мне вдруг стала ясна вся схема развития потомства в этом мире: природа, как это часто бывает, заботясь о надежности, сдублировала процесс первоначальной стадии почкования: у этих организмов зарождается не одна, а одновременно две начальные почки – в грудной области, где они и получают первоначальное развитие. Затем, видимо, происходит естественная селекция: более перспективная почка получает стимул к дальнейшему созреванию и, я уверен, медленно перемещается вниз – туда, где и происходит ее окончательное оформление; при этом она несколько деформируется, что, видимо, вызвано какими-то потребностями дальнейшего развития. Что же касается второй грудной почки, то она, надо полагать, просто отмирает; я уверен, что дело обстоит именно так, поскольку мне ни разу не удалось наблюдать организм, который одновременно обладал бы одной верхней и одной нижней почкой: вероятно, отмирание ослабленной верхней происходит одновременно с началом передвижения сильной верхней почки вниз, к предназначенному ей месту развития и окончательного отделения.

Так вот, новая волна ужаса охватила меня, едва лишь я понял, что жестокие действия предпринимались этими организмами не только по отношению к зрелым почкам, но и к грудным, то есть лишь набирающим силу. Как я уже упоминал, их старались деформировать руками, но мало этого – мне пришлось увидеть, как в них впивались зубами (клянусь вам, я нимало не преувеличиваю и все это мне не померещилось, все это запечатлено в записях, которые будут своевременно Вам представлены) – то есть их стремились любой ценой сделать непригодными к дальнейшему развитию: ведь после такого насилия эти нежные новосоздания должны были, по всем законам естества, засохнуть и отшелушиться. Иными словами, то, что я наблюдал, можно было назвать лишь жестоким заговором против продолжения жизни в этом мире, который сам по себе, следует признать это, является достаточно прекрасным и удобным, чтобы жизнь в нем не только существовала, но и процветала.

Мог ли я смириться с чем-либо столь ужасным, антигуманным, противоестественным, враждебным жизни, за которую мы так ратуем, поскольку каждый из нас за время своей жизни производит крайне малое число почек? Я ни на мгновение не забывал, что, отправляясь в полет, был наделен правом Решения и Действия для защиты Жизни в любой точке галактического пространства. И я решил, что этому преступлению следует положить конец – надеясь, что заговор этот находится всего лишь в стадии зарождения и число участников его ограничено: дом, в котором все это происходило, мог бы вместить и значительно большее количество злоумышленников.

Вернувшись к первому помещению, я заметил, что нижняя почка первого Множащегося (о, как ты могуча, жизнь!) за время моего отсутствия снова успела запастись энергией и теперь опять выглядела совершенно готовой к отделению от Порождающего Тела. Но одновременно я увидел и другое: второй Множащийся снова готовился напасть на первого и уже сделал первые движения, означавшие приготовление к новому покушению.

Я понял, что больше не имею права медлить.

Испустив импульс, я лишил второго Множащегося подвижности и сознания. А чтобы раз и навсегда прекратить покушения на прекрасную созревшую почку первого, я решил – и это, как Вы, безусловно, знаете, входит в мои права и обязанности, – оказать ей необходимую помощь.

Приложив минимум усилий, я проник в комнату. К моему удивлению, реакция первого Множащегося на мое появление оказалась по меньшей мере странной: он начал издавать громкие крики, схватил и запустил в меня прозрачный, до половины наполненный какой-то жидкостью (возможно, наркотической) сосуд, стоявший на столике; мне без труда удалось уклониться, сосуд пролетел мимо и разбился то ли ударившись в стену, то ли упав на пол – не знаю, оглядываться у меня не оставалось времени. Убедившись в неудаче своего броска, первый множащийся сделал попытку укрыться под ложем, на котором неподвижно лежал второй. Пришлось ограничить и его в движениях; лишать его сознания я не хотел, поскольку оно необходимо в миг отделения почки. Вслед за тем при помощи простого приема, известного Вам не хуже, чем любому монитаку, и пользуясь лишь самым элементарным инструментом, я помог почке отделиться от тела Множащегося, чтобы она стала наконец самостоятельным существом. При этом я не мог не констатировать, что почка была еще лишена как верхних, так и нижних конечностей – однако наши потомки отделяются тоже на той же стадии развития, а конечности, как известно, формируются у них лишь впоследствии, в период Деятельного Покоя. Вместе с почкой я отделил, как это рекомендуется всеми Руководствами по оказанию помощи Почкующимся, и питательные придатки, которые в отличие от наших организмов здесь почему-то находились не внутри тела Множащегося, а вне его. Нельзя опять-таки не вспомнить о многообразии создаваемых Природой и Творцом форм и конструкций. Вся эта операция заняла у меня лишь несколько секунд.