Даниэла Стил - В тихой гавани Страница 27

— Вот уж в этом я ни капельки не сомневаюсь, — с чисто галльской иронией вскинув бровь, пробормотала Офелия. И тут же раздался пронзительный вопль — малыш Уильям сообщал, что проснулся.

Пока они болтали на веранде, чуть дальше на пляже Мэтт делал набросок за наброском. Позировала ему Пип. Он даже принес фотоаппарат и отщелкал несколько пленок. Мысль о том, что он напишет ее портрет, буквально сводила Мэтта с ума — он дал слово Пип, что портрет непременно будет готов ко дню рождения Офелии, а может быть, даже раньше.

— Я буду скучать без вас, когда мы уедем в город, — грустно прошептала Пип, после того как Мэтт перестал ее снимать. Ей нравилось приходить сюда, часами сидеть возле него на песке, пока он рисует, болтать или даже просто молчать. Мэтт стал ее лучшим другом.

— Я тоже буду скучать по тебе, — искренне ответил он. — Я буду приезжать в город повидать вас с мамой. Но тебе будет не до меня, ведь начнутся занятия в школе, у тебя появится много друзей.

Жизнь Пип будет гораздо полнее, чем его, и Мэтт хорошо это понимал. Его самого удивляло и ставило в тупик, как сильно он успел привязаться к этой крошке.

— Это не одно и то же, — фыркнула Пип.

Их дружба с Мэттом занимала совершенно особое место в ее сердце, ведь он стал не только ее другом и поверенным ее маленьких тайн — во многом он заменил ей отца. Вернее, того отца, которым так никогда и не стал Тед. Подсознательно Пип чувствовала, что Мэтт относится к ней даже лучше, чем ее покойный отец. В сущности, отец никогда не проявлял доброты к ней, не говоря уже о том, что никогда не проводил с ней столько времени, сколько Мэтт. Впрочем, и с Офелией тоже. Отец словно отгородил себя от них невидимой стеной. Он постоянно выходил из себя, злился и кричал на Чеда с Офелией, а иногда и на нее, Пип. На нее, правда, реже, потому что Пип всегда была начеку. Откровенно говоря, отец всегда немного пугал ее. Раньше, еще совсем маленьким ребенком, она помнила его внимательным и добрым, но в последние годы все изменилось.

— Я буду очень скучать, — повторила она, глотая слезы. При мысли о том, что скоро она уедет, все внутри у нее переворачивалось. То же самое испытывал и Мэтт.

— Даю тебе слово, что буду приезжать всякий раз, как ты захочешь меня видеть. Будем ходить с тобой в кино или куда ты скажешь — если мама будет не против.

— Вы ей тоже понравились, — с подкупающей откровенностью объявила Пип, не чувствуя ни малейшего стеснения. В конце концов, Офелия же сама сказала, что считает Мэтта очень приятным.

Мэтт едва не попросил ее рассказать, каким был ее отец. Несмотря на все, что говорила Офелия о покойном муже, он никак не мог представить его себе. Всякий раз, как Мэтт думал о нем, перед его мысленным взором почему-то вставал образ домашнего тирана, бесчувственного эгоиста, человека, может, и гениального, но вряд ли способного понимать и ценить жену, как она того заслуживала. Судя по всему, Офелия до сих пор беззаветно любила его — по ее рассказам, он был чуть ли не святой. Но Мэтт так и не смог составить четкого представления о нем. К примеру, он до сих пор не знал, ладил ли Тед с сыном. И почему-то его преследовало неясное чувство, что он почти не уделял внимания Пип — это постоянно проскальзывало в ее рассказах об их прежней жизни. Впрочем, похоже, и жене тоже. Картина, которую он пытался представить себе, казалась размытой. Конечно, теперь, когда человека больше нет, вспоминается только хорошее, и это нормально. И Мэтт отказался от своей мысли — ему очень не хотелось лишний раз расстраивать Пип.

— Когда начинаются занятия в школе? — помолчав, спросил он.

— Через две недели. На следующий день после того, как мы вернемся в город.

— У тебя не будет ни одной минуты свободной, — успокоил ее Мэтт. Но личико Пип оставалось печальным.

— Можно, я иногда буду вам звонить? — робко спросила она. Мэтт широко улыбнулся:

— Конечно!

Эта девочка стала для него подарком судьбы. Она заполнила собой ту мертвящую пустоту, что образовалась в его душе после разлуки с детьми. Примерно то же самое Мэтт сделал для нее. В какой-то степени он стал для нее отцом, которого у нее никогда не было и о котором она втайне мечтала. Тед был совсем другим…

Вскоре Мэтт стал собираться, и Пип, попрощавшись, побрела домой. Она вернулась как раз в тот момент, когда Андреа собралась уезжать.

— Как там Мэтт? — добродушно спросила Офелия, после того как Пип расцеловала Андреа и малыша Уильяма.

— Чудесно. Передавал привет.

— Помни, что я говорила, — буркнула Андреа.

Офелия рассмеялась:

— Мистер Фейгенбаум — вот кто мне нужен!

— Вряд ли стоит на него рассчитывать. Бравые парни вроде него женятся обычно либо на сестрах покойной жены, либо на лучших подругах, причем максимум через полгода. Ты еще будешь размышлять, а он уже поведет под венец другую. Жалко только, что он такой старый.

— Ты просто невыносима! — обнимая на прощание подругу, улыбнулась Офелия.

— А кто такой мистер Фейгенбаум? — с любопытством спросила Пип, когда Андреа с малышом уехали. Она никогда раньше не слышала его имени.

— Один старичок из нашей группы. Ему уже восемьдесят три года, и он ищет себе новую жену.

Глаза у Пип полезли на лоб.

— И он хочет жениться на тебе?!

— Нет, конечно. И я тоже не хочу замуж — стало быть, беспокоиться не о чем.

Пип внезапно почувствовала острое желание спросить, согласилась бы мать выйти за Мэтта. Как ей бы хотелось, чтобы так произошло! Но после того, что сказала Офелия, надежды на это было мало. Вернее, вообще не было. Что ж, хорошо уже, что Мэтт пообещал приезжать. Пип очень надеялась, что он сдержит слово.

Они на скорую руку пообедали вдвоем. Мимоходом Пип рассказала, что Мэтт пообещал иногда звонить.

— Он сказал, что хочет знать, как у тебя дела.

— Вот и хорошо, — мирно улыбнулась Офелия. Да, Мэтт уже доказал, что он надежный друг, подумала она про себя. И хотя Андреа иной раз в шутку все еще именовала его “растлителем малолетних”, Офелию уже не мучили сомнения. — Очень рада. Может, он даже как-нибудь выберется к нам на обед.

— Мэтт пообещал, что сводит нас с тобой пообедать, а потом в кино, когда приедет в город.

— Очень мило, — рассеянно бросила Офелия.

Пока она убирала посуду в шкаф, Пип снова вернулась к телевизору. По мнению Андреа, дружба с таким человеком, как Мэтт, не совсем то, что нужно ей, Офелии. Но сама Офелия была другого мнения. Да, раз у них появился новый друг, выходит, лето в Сейф-Харборе можно считать удачным.

Глава 10

В начале следующей недели — последней, которую им предстояло провести здесь, — Мэтт пригласил Офелию поплавать на яхте. День выдался просто на диво. После двух предыдущих, когда все вокруг тонуло в тумане, солнце наконец выглянуло из-за туч — словно для того, чтобы напоследок обогреть иззябший пляж. Как потом выяснилось, этот день оказался самым жарким за все лето. Таким жарким, что изнемогавшие от зноя Офелия и Пип решили уйти с солнцепека и позавтракать в доме. Они как раз покончили с приготовленными Офелией сандвичами, когда позвонил Мэтт. Разомлев от жары, Пип клевала носом. Она подумала о том, чтобы сходить проведать Мэтта, но солнце палило нещадно, и одна мысль о том, чтобы тащиться по раскаленному, как сковородка, пляжу, казалась безумием. Пип скучала по Мэтту, но успокаивала себя, что в такую духоту он вряд ли решится выбраться из дома. Когда такое пекло, приятнее купаться или ходить под парусом, решила она, вспомнив, как Мэтт сам говорил об этом Офелии.

— Конечно, надо было позвонить давным-давно, — извиняющимся тоном промолвил Мэтт. Не мог же он признаться Офелии, что все эти дни работал над портретом Пип. — Но сегодня так жарко, вот я и подумал: что, если я приглашу вас поплавать на яхте?

Офелия решила, что это замечательная идея. В такое пекло на веранде можно просто заживо изжариться, а вот в открытом океане, возможно, будет ветерок. Собственно говоря, Мэтт заметил поднявшийся ветер еще около часа назад — потому-то ему и пришла мысль выйти в открытый океан. Мэтт тоже просидел дома весь день — используя сделанные накануне наброски, работал над портретом Пип.

— Звучит заманчиво, — с воодушевлением откликнулась Офелия. Она так еще и не видела его яхту, знала только, что Мэтт обожает ее. Она еще не забыла, что он пообещал взять их поплавать, перед тем как они вернутся в город. — А где вы ее держите?

— Поставил на якорь на частной пристани перед одним домом в бухточке, чуть ниже вашего. Владельцы дома почти никогда в нем не бывают, так что яхта им не мешает. Они даже рады — говорят, что яхта придает их бухточке дополнительную прелесть. В прошлом году они перебрались в Вашингтон. Так что мне повезло.

Сообщив Офелии номер телефона, который был в доме, Мэтт пообещал, что будет ждать ее там минут через десять. Положив трубку, Офелия передала их разговор Пип и не поверила собственным глазам, когда заметила, что у той вдруг испуганно вытянулось лицо.