Джеймс Роллинс - Сборник "Отмычка" Страница 3

- То место, где Джоли пропала.

Клод, который был все еще на линии, уточнил:

- Это карта парижских катакомб, нашего города мертвых.

Пятнадцать минут спустя, Сейхан, постреливая двигателем своего мотоцикла, неслась над двенадцатью каменными арками Пон-Нефа, средневекового моста, соединяющего берега Сены. Она лихо лавировала в дорожной пробке, переправляясь на парижское Левобережье, держа путь в Латинский квартал.

Сидящий за ее спиной, Ренни вцепился в нее обеими руками. Он еще плотнее прижался, когда она миновала мост и резко свернула в лабиринт улиц на противоположном берегу. Скорости она не снижала. Времени, отпущенного им, оставалась все меньше.

- Сейчас направо! - прокричал ей в ухо Ренни. - Проедем четыре квартала. Потом придется пешком.

Сейхан повиновалась. Другого проводника у нее не было.

Спустя несколько мгновений, они уже выбегали на Муфтар, старейшую пешеходную аллею, разрезавшую Латинский квартал узкой и извилистой полосой. От зданий по обе стороны улицы веяло глубокой стариной. Нижние этажи были реконструированы в кафе, пекарни, сырные лавки, блинные, а лотки с натуральными продуктами буквально выплеснулись на улицу. Со всех сторон продавцы навязывали свои товары, покупатели в ответ шумно торговались.

Сейхан проталкивалась сквозь эту суматоху, попутно отмечая и доски с меню, и огромные залежи хлеба за окнами. Задыхаясь, она втягивала в себя мускусный чад крошечных сыроварен и ароматы, исходившие от цветочных прилавков под открытым небом.

Еще ее не покидало осознание того, что находится под этой живой сумятицей: затхлый некрополь из костей шести миллионов парижан, в три раза превышающий численность населения наверху.

Из-за своих длинных ног Ренни шел первым. Его тонкая фигура с легкостью находила путь в этом столпотворении. Он все время оглядывался назад, чтобы убедиться, что не потерял ее.

Там, в отеле, свою одежду он обнаружил в стенном шкафу: рваные джинсы, армейские ботинки и красная майка с портретом мятежного Че Гевары. Ко всему прочему, они оба надели шарфы, чтобы скрыть свои стальные ошейники.

Пока одевались, Сейхан обрисовала их положение, каким образом их жизни зависят от поиска в катакомбах пропавшего сына историка. Ренни выслушал, задав лишь несколько вопросов. В глазах его, за пеленой ужаса, она заметила проблеск надежды. Она предположила, что его решимость в малой степени связана со спасением собственной жизни, в большей, наверняка, с возможностью найти свою любимую, Джоли.

Прежде чем натянуть майку, он неловко указал под свою правую лопатку. Там участок вытатуированной карты нанесли сравнительно недавно, плоть оставалась все еще красной и воспаленной.

- Это то, что Джоли обнаружила, туда она направилась и пропала.

Именно сюда они сейчас и держали путь, ведомые лишь наитием, готовясь пойти по следам его подруги.

Клод Бопре также считал важным местонахождение Джолин. Ее исчезновение совпадало по времени с тем днем, когда он последний раз видел сына. Перед своей пропажей Габриэль намекнул отцу о предполагаемом месте сбора Веннарда и других членов культа для проведения обряда очищения. Район был тем же самым. Поэтому, когда Клод прослышал о поисках Ренни своей пропавшей подруги в этой местности, он выдвинул свои шахматные фигуры одновременно: скромного проводника и смертельную охотницу.

И эти двое, теперь неразрывно связанные друг с другом, направлялись к потайному входу в катакомбы. Ренни выложил все, что знал о подземной сети склепов и тоннелей. О том, что темные миры, расположенные под ярким Городом Огней, некогда в старину были карьерами и назывались les carrieres de Paris. Древние раскопки, ведшиеся на глубине с десятиэтажный дом, образовали огромные полости и отходящую от них двухсотмильную запутанную сеть туннелей. Разработки когда-то велись в предместьях города, но со временем Париж вырос и так раскинулся поверх старых лабиринтов, что теперь половина столицы находилась над шахтами.

Затем, в восемнадцатом веке, городские власти распорядились, чтобы переполненные кладбища в центре Парижа были раскопаны. Миллионы скелетов - некоторые аж тысячелетней давности - были бесцеремонно скинуты в карьерные туннели, где их разломали и побросали как дрова. По словам Ренни, немало самых известных исторических фигур Франции погребены там: от лиц королевской династии Меровингов до героев Французской революции, от Кловиса, первого короля страны, до Робеспьера и Мари Антуанетты.

Однако задачей Сейхан поиск мертвых не являлся.

Ренни наконец свернул с главной магистрали и нырнул в узкий проулок между кофейней и кондитерской.

- Сюда. Вход, о котором я говорил Вам, впереди. Друзья - парни из катафилов - должны были оставить для нас кое-какую снарягу. Мы всегда помогаем друг другу.

Проход сузился настолько, что пришлось пробираться по нему поодиночке. Заканчивался он небольшим двориком в окружении многовековых зданий. Некоторые окна были заколочены, другие демонстрировали некие признаки жизни: жалобно попискивала маленькая собачка, сушилось белье на веревках, какая-то мелюзга наблюдала за ними из-за занавески.

Ренни подвел ее к крышке люка, прятавшейся в затененном углу двора. Он выудил лом из-за мусорного бака, и вместе с ним две шахтерские каски с прикреплеными впереди лампами.

Он указал за бак.

- Они оставили нам еще пару фонарей.

- Твои КАТАФИЛЫ?

- Ага. Мой приятель исследует подземелье Парижа, - сказал он, немного выпячивая гордость, провинциальный говор стал более заметен. - Мы со всех уголков мира, разные по жизни. Некоторые шарятся по старому метро или канализационным коллекторам, других притягивают заполненные водой шахты, которые выводят в затопленные помещения глубоко внизу. Но большинство - типа Джоли и меня - привлекают не нанесенные на карту уголки катакомб.

Он замолчал, тревога тяжким грузом легла на его плечи, явственно просматривалась озабоченнось судьбой своей подруги.

- Давай открывать уже, - сказала Сейхан, понуждая его шевелиться.

Она помогла сковырнуть крышку люка и откатить ее в сторону. Металлическая лестница, крепившаяся болтами к стене колодца, вела в темноту. Ренни затянул ремешок на своей каске. Сейхан предпочла фонарик.

Она бросила яркий луч в глубину.

- Она ведет вниз к давно заброшенной секции канализационной системы, берущей свое начало с середины 1800-х годов, - сказал Ренни, забираясь на лестницу.

- Канализация? Я думала, мы собрались в катакомбы.

- Ну да, туда и идем. Канализация, подвалы, старые колодцы часто имеют тайные входы в древние катакомбы. Да ладно, пойдемте уже, я покажу.

Он полез вниз и она последовала за ним. Она ожидала скверного запаха, образованного сброшенными струпьями верхнего города. Но нашла его только сырым и заплесневелым. Они спустились, по крайней мере, на два уровня, пока, наконец, она обрела возможность ступить на твердую поверхность. Она посветила вокруг. Скрепленные раствором блоки облицовывали стены и низкий потолок старой канализации. Ее ботинки хлюпали по тонкому ручейку воды на полу.

- Вот сюда.

Ренни прокладывал путь по канализации с уверенностью бывалой крысы. Через тридцать ярдов справа образовались решетчатые ворота. Он подошел к ним и потянул их на себя. Взвизгнули петли.

- Теперь сюда.

Влажные звуки шагов повели глубже в темноту и закончились внизу, в помещении, которое заставило ее задержать дыхание. Стены были расписаны картиной пышного сада из цветов и деревьев, расположенного среди ручейков и лазурных бассейнов. Это было сродни вхождению в полотно Моне.

- Добро пожаловать в настоящий вход в катакомбы, - сказал Ренни.

- Кто сделал все это? - спросила она, охватывая помещение светом, отметив, что несколько сегментов подпорчены граффити.

Он пожал плечами.

- Разные добберы идут вниз этим путем. Художники, всевозможные компании, грибники. Пару лет назад, КАТАФЛИКИ - так мы называем полицейских, патрулирующих здесь - наткнулись на большую камеру, выполненную в виде кинотеатра, с большим экраном, попкорн-автоматом и резными сидениями. Когда ищейки вернулись днем позже, они обнаружили, что все исчезло. Только надпись осталась в середине зала, на полу: "Не пытайтесь нас найти." Это же преисподняя Парижа. Большие пространства все еще остаются неисследованными, отрезанные обвалами или просто забытые со временем. Катафилы, как я с сотоварищи, делают все возможное, чтобы заполнить эти белые пятна на старых картах, отслеживая свои открытия, записывая каждую непонятку.

- Подобно твоей татуировке.

- Это была идея Джоли", - сказал он с грустной улыбкой. - Она - татуировщица. О мертвых только хорошее, это ее выражение. Она хотела увековечить наше совместное путешествие под землей.

Он опять замолчал, но только на мгновение.

- Мы познакомились здесь внизу, недалеко отсюда, оба в грязи по шею. Обменялись телефонами с помощью фонариков.