Дмитрий Кедрин - Стихотворения и поэмы Страница 30

ДЕТИ

Страшны ещеВойны гримасы,Но мартовские дни —Ясны,И детвораИграет в "классы" —ВсегдашнююИгру весны.

Среди двораВокруг воронкиКраснеют груды кирпича,А ребятишкиЧуть в сторонкеТолпятся,Весело крича.

Во взгляде женщиныНесмеломВидна печаль,А детвораВесь день рисуетКлетки меломСреди широкого двора.

Железо,Свернутое в свиток,НапоминаетО враге,А мальчуганНа стеклах битыхТанцуетНа одной ноге…

Что ж,Если насВраги принудят,Мы вроем надолбыВ асфальт,Но дни пройдут —И так же будетЗвенетьБеспечныйДетский альт!

Он — вечен!В смерть душа не верит:Жизнь не убьют,Не разбомбят!..У них эмблема —Крест и череп.Мы —За бессмертныйСмехРебят.

* Начинается ростепель марта *

Начинается ростепель марта,И скворец запевает — он жив…Ты лежишь под гвардейским штандартом,Утомленные руки сложив.

Ты устал до кровавого пота!Спи ж спокойно. Ты честно, родной,Отработал мужскую работу,Что в народе зовется — войной.

Мы холодные губы целуем, —Шлем тебе наш прощальный салют,В том колхозе, что мы отвоюем,Твоим именем клуб назовут.

Наши девушки будут в петлицеТвой портрет в медальоне носить,О тебе тракторист смуглолицыйЗапоет, выйдя травы косить.

Ты не даром на вражьи твердыниШел за землю родимую в бой:Ты навеки становишься нынеСам родимою нашей землей!

Чисто гроба остругана крышка,Выступает смола на сосне,Синеглазый вихрастый мальчишкаПо ночам тебя видит во сне:

Он к отцу на колени садитсяИ его заряжает ружье…Спи, товарищ! Он будет гордиться,Что наследовал имя твое.

ДНЕПРОПЕТРОВСК

На двор выходитШкольница в матроске,Гудят над садомПервые шмели.Проходит май…У нас в ДнепропетровскеУже, должно быть,Вишни зацвели.

Да, зацвели.Но не как прошлым летом,Не белизной,Ласкающею глаз:Его садыКроваво-красным цветомНерадостноЦветут на этот раз!

И негдеСоловьям перекликаться:У исполкомаПаркСожжен дотла,И на ветвях,Раскидистых акацийПовешенныхКачаются тела.

Как страшно знать,Что на родных бульварах,Где заблудиласьМолодость моя,Пугают женщин,От печали старых,ОстротыПьяного офицерья…

Друзья мои!Я не могу забыть их.Я не прощуИх гибель палачам:Мне десять тысячЗемляков убитыхСпать не даютИ снятся по ночам!

Я думаю:Где их враги убили?В Шевченковском,На берегу Днепра?У стен еврейского кладбищаИлиВблизи казарм,Где сам я жил вчера?

Днепропетровск!Ужель в твоих кварталах,Коль не сейчас,Так в будущем году,Из множестваДрузей моих бывалыхЯ никого,Вернувшись,Не найду?

Не может быть!Всему есть в жизни мера!Недаром жеС пожарной каланчиНа головыНемецких офицеровПо вечерамСлетают кирпичи.

Мои друзья, —Как их враги ни мучай, —Ведут борьбу,И твердо знаю я:Те,Кто не носитСвастики колючей,В ДнепропетровскеВсеМои друзья!

ОКТЯБРЬСКАЯ БИТВА

Мы пескомНа чердаках гасилиПламя вражьих бомбВ тревоги час.ФронтовыеБелые автомобилиВ гости к смертиУвозили нас.

Из друзей,Ушедших в эту осень,Не одинПростился с головой, —Но остановилиДвадцать восемьВражеские танкиПод Москвой.

Нас босымиПо снегу водилиНа допрос и пыткуИз тюрьмы…Все равно:Враги не победили!В этой битвеПобедилиМы!

В БУЛОЧНОЙ

Потеряла карточку старушка…Сгорбленная, с палочкой в руке,Старая старушка-побирушкаПлакала у кассы в уголке.

Люди носят черный, носят белый.Мельком поглядят и мимо, в дверь.Что им — душам каменным — за дело,Как она без хлебушка теперь?

Лишь мальчишка в порванной пилоткеМолвил, плюнув мимо сапога:"Ишь, как хнычет! Голод, знать, не тетка!Кушать хочет, старая карга!"

Будь семья, — все б легче ей немножко,Но она, как перст, одна в беде:Старика засыпало в бомбежку,Внук — на фронте, дочь — в Караганде.

Что ж ей, старой, делать? Может, простоПоплестись, прости господь, туда,Где блестит у Каменного мостаЛедяная черная вода…

ЯСЬ

Вышел ЯсьИз ветхой избушки,На плетень оперсяУ сада.Видит он:Бежит к нему с опушкиЕго маленький сынок,Его отрада.

Он в одной рукеНесет веревку,А другоюСдерживает сердце:"Ох, отец!Нашу старую буренкуУвели проклятые немцы!"

Пожалел старикСвою скотину,Он избу стеречьОставил бабу,ЧмокнулНа прощаньеСынаИ пошелК немецкому штабу.

Криками и браньюВстретил ЯсяНа крыльцеФашисчский полковник:"Уходи, собачье мясо!Убирайся!Вот ещеНашелсяЗаконник!"

Старый ЯсьНи с чемПодходит к дому,Брызжет дождикТеплый и редкий…У селаЗа стогом соломыПовстречали ЯсяСоседки.

"Ясь!Покуда ты ходил за коровой —По селуПатруль немецкий рыскал.Ой, убитТвой сынок чернобровый,Нет в живыхТвоей женки Марыськи!"

До зари,Пока не спали певни,Ясь в ногах просиделУ покойных.И пошел к попуНа край деревни,Чтобы мертвыхПогрести достойно.

Он плететсяВ горькой обиде,Смотрит —Вьется дым синеватый.Пригляделся старыйИ видит:То горитЕго бедная хата.

Молвил Ясь:"Не будет с немцем толку!Стерпим —Бабы наплюют в глаза нам!.."Из навозаВыкопал винтовкуИ подался в пущу,К партизанам.

ХорошаУ пущи той дорога,Да ходить по нейВрагам неловко:То из-за куста,То из-за стогаДостает ихЯсева винтовка!

ДЕНЬ СУДА

За то, что каскою рогатою увенчанИ в шкуру облачен, ты был как гунн жесток,За пепел наших сел, за горе наших женщин,От милых сердцу мест ушедших на восток,

За горькую тоску напевов похоронныхНад павшими в огне кровопролитных сеч,За вбитые в глаза немецкие патроны,За головы детей, разбитые о печь,

За наши города, за храмы наших зодчих,Повергнутые в прах разбойничьей пальбой,За наш покой, за то, что на могилах отчихРугаются скоты, взращенные тобой,

За хлеб, что ты украл с широких наших пашен,За бешенство твоих немецких Салтычих,За безутешный плач несчастных пленниц нашихНа каторге твоей и за бесчестье их,

За всех, кто был убит в церквах, в подвалах, в ригах,Кто бился на кострах, от ужаса крича, —Исполнится написанное в книгах:"Поднявший меч погибнет от меча".

Как бешеного пса, тебя в железной клеткеНа площадь привезут народу напоказ,И матери глаза закроют малолеткам,Чтоб не путаться им твоих свирепых глаз.

И грохот костылей раздастся на дорогах:Из недр своих калек извергнут города.Их тысячи — слепых, безруких и безногихНа площадь приползут в день твоего суда.

И, крови не омыв, не отирая пота,Не слыша ничего, не видя ничего,Чудовищной толпой, сойдясь у эшафота,Слепые завопят: "Отдайте нам его!"

И призраки детей усядутся в канавах,И вдовы принесут в пустых глазах тоску…Куда тебе бежать от пальцев их костлявых,Что рвутся к твоему сухому кадыку?

И встанут мертвецы. Их каждый холм, и пажить,И рощица отдаст в жестокий этот час.Их мертвые уста тебе невнятно скажут:"Ты все еще живешь, злодей, убивший нас?"

Тебя отвергнет друг, откажет мать в защите,Промолвив: "Пусть над ним исполнится закон!Мне этот зверь — не сын! На суд его тащите!Я проклинаю ночь, когда родился он!"

Тогда впервые ты почуешь смертный ужасИ, слыша, как твоя седеет голова,Завертишься ужом, уйти от кары тужась,И станешь лепетать о милости слова.

Но проклят всеми ты! И милости не будет!Враги тебе — земля, и воздух, и вода…И если правда есть, и если подлость судят,То скоро для тебя наступит День Суда!

* Полянка зимняя бела *