Олег Красин - кукла в волнах Страница 36

После ночи у Волчатникова я несколько раз встречал Тамару, и, надо сказать, чувствовал себя неловко. В отличие от жены командира роты! Та, как ни в чём не бывало, заходила в канцелярию, садилась не диван, показывая свои полные ляжки, туго обтянутые платьем, и лениво улыбалась, замечая моё смущение.

Памятуя о своём обещании найти мне жену, она как-то раз пригласила меня в гости, где познакомила с черноволосой полненькой девушкой — студенткой пединститута. Звали её Наташей. Однако кроме пошлых мыслей, она у меня ничего не вызвала, в том числе и желания жениться. Мы встречались несколько раз, особо не обременяя себя обязательствами, и легко расстались, не успев наделать ошибок, не досадив друг другу. Потом я узнал, что она вышла замуж за курсанта.

Замуж собралась и недавно пришедшая к нам Света Арутюнян. И тоже за курсанта. Во время традиционного кофепития, когда мы сидели вдвоем и болтали о том, о сём, она сказала:

— Ты помнишь, я говорила, про гадание цыганки, что у меня будет два ребенка и два мужа.

— Сначала за одного выйди! — усмехнулся я.

— Так вот, у меня скоро свадьба. Выхожу замуж за будущего летчика. Говорю, чтобы для всех вас не было неожиданностью, — она отхлебнула кофе, искоса глядя на меня, чтобы уловить реакцию.

— На каком он курсе? — спросил я, не особо удивляясь ее предстоящему замужеству, — хотя нет, глупый вопрос, должно быть, на четвертом?

— Да. Он скоро выпустится, госэкзамены в конце сентября. Так что, заканчивается моя холостяцкая жизнь, скоро буду солидной замужней дамой. Даже трудно представить, Светлана Безручко! — такая будет у меня фамилия.

— Что же, поздравляю! — сказал я дежурную фразу без особых эмоций, и это, видимо, несколько задело молодую девушку. Наверное, она ждала от меня чего-то другого.

Света встряхнула своей кудрявой головой и лукаво посмотрела на меня:

— А ты хочешь посмотреть какого цвета у меня трусики?

От неожиданности я чуть не поперхнулся кофе, а Света потянула вверх свою короткую юбку цвета хаки, пока её правая нога почти не обнажилась полностью и не открыла мне краешек голубых трусиков.

Что это было с её стороны? Бравада? Прощание с женской независимостью и свободой распоряжаться своим телом? Может, ей элементарно хотелось переспать со мной перед замужеством, до того времени, когда будут даны моральные обязательства другому человеку? Не знаю. Момент для выяснения этих вопросов был упущен и через мгновение мы вновь пили кофе, шутя и улыбаясь друг другу, как ни в чем не бывало.

В последнее время я любил приезжать в порт Азовска и смотреть, как волны бьются о берег, рассекаемые длинным волнорезом, как кружатся и кричат чайки своими гортанными криками. Азовское море не пахло так, как Черное — свежестью и йодом, оно пахло сыростью зелёных водорослей, словно это было старое застоялое озеро или спокойная, сонная река, медленно текущая вдоль низких берегов, заросших камышами. Только шумная работа портовых кранов, да сующие вдоль берега катера разрушали эту иллюзию.

В один из погожих осенних дней завершилось возвращение оставшейся части полка. Лагерный аэродром в Нижней Калитве опустел. Вместе со всеми вернулась и Илона, которая из официанток перешла в телефонистки — сидела теперь за коммутатором.

Наши отношения как-то заморозились, и мы совсем перестали встречаться. Произошло это по моей вине, потому что я, в глубине души, испугался разговоров о женитьбе, хотя и старался не придавать этому вида. Мне надо было, чтобы слухи утихли, ведь в действительности я не собирался делать Илоне предложение.

Мы несколько раз виделись издалека. Илона как-то нарочито отворачивалась в другую сторону, делая вид, что не замечает меня, но я знал, что с Волчатниковым она тоже не встречалась. Вот такой любовный треугольник с неизменными сторонами. Я смутно чувствовал, что должно было быть решение этой задачи, но не знал какое, не знал когда и где оно придет мне в голову. И тем более, никогда бы не думал, что оно будет таким, каким, в конечном счете, его представила судьба.

Глава 6

Незадолго до итоговой проверки в части появился новый парторг, переведенный из такого же батальона, как наш, только дислоцированного в Афганистане. Я в это время сидел в клубе, в кабинете у Юры Кузовлева. Мы смотрели, как под громкую индийскую музыку Лидка изображала танец живота, задрав при этом форменную рубашку на поясе и оголив свой пупок. Конечно, перед этим мы выпили несколько бутылок пива, и нам было всем весело.

— Ого! — сказал незнакомый капитан, неожиданно открыв дверь в кабинет, не запертую по оплошности Юрки, — тут, оказывается, даже стриптиз есть.

Юра как рыба, внезапно вытащенная из воды, раскрыл рот, чтобы сказать что-то в оправдание, но смешался и промолчал.

— Я новый секретарь партбюро, — капитан протянул нам свою руку, словно не замечая неловкости возникшей ситуации, — Петров Александр, для друзей Саша.

Петров обаятельно улыбнулся, показывая зубы с золотыми коронками, и внимательно оглядел фигуру Лиды. В его взгляде чувствовался опытный мужчина. Лида, между тем, не спеша поправила одежду и села на стул, закурив сигарету.

— Что, по пивку? — Петров открыл коричневый портфель, достал несколько бутылок «Жигулевского пива» и выставил их на стол, — ну, мужики, как здесь обстакановка? — спросил он.

— В каком смысле? — не понял Юра.

— В плане дисциплины. Какие строгости в вашей епархии?

— Какие могут быть строгости в авиации — так, обыкновенная рутина. Как написано в дембельских альбомах, когда бог создавал дисциплину на земле, авиация поднялась в воздух.

Мы разлили пиво по стаканам, и, предварительно чокнувшись, стали неторопливо пить.

— Да, мужики, скажу я вам, — Петров откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел в окно, возле которого сидел, — нашим ребятам сейчас в Афгане жарковато и пиво они не пьют.

— А как там вообще? — поинтересовался Юра, — например, насчет баб-с?

— Если хочешь чтобы голову отрезали — то, пожалуйста, — обаятельно улыбнулся Петров, опять показывая золотые коронки, — среди афганок есть, конечно, симпатичные экземпляры, даже красивые, но все грязные какие-то, пахнущие то ли навозом, то еще неизвестно чем. Не то, что наши женщины! — Петров перевел улыбающийся взгляд на Лиду и та, к неудовольствию Кузовлева, заулыбалась в ответ. Щеки её покрылись легким румянцем.

— Потом, проституции там совсем нет, — продолжил Петров, — что поделаешь, мусульманская страна! Вот бедному мужику и некуда податься. Выручает только местный контингент, — и он дружески похлопал по коленке Лиду, словно подразумевая, что именно она была в Афганистане и всех там выручила.

— А много чеков платят? — спросил Юра, чтобы перевести разговор в другое русло, поскольку ему определенно не понравились намеки парторга.

Чеки выступали в качестве эквивалента валюты. На них можно было приобрести импортный товар в магазинах «Березка», имевшихся в каждом крупном городе. Фарцовщики, насколько мне было известно, брали за один чек два рубля.

Петров оживился. Видимо, его эта тема занимала всё время, пока он служил в «горячей точке».

— Чеки там можно заработать на приличную сумму, — сказал он, — мы, например, с приятелем покупали за «афгани» японские двухкассетники, разные там «панасоники» и «сони», а потом перепродавали их в Баграме уже за чеки. А бабы зарабатывали чеки известным образом, — Петров улыбнулся, видимо припомнив что-то смешное, — их даже прозвали за это «чекистками».

— Погоди, — прервал я его рассказ, — но ведь большую сумму чеков могли забрать на границе, при досмотре. Потом ненужные вопросы, разборки…

— Вывозили их по-разному, кто как. Я, прятал чеки в грязном нестиранном белье, в котором никому не было охота рыться. Вообще, друзья мои, — Петров поднял стакан с пивом и стал его медленно потягивать, смакуя вкус, — я пришел к выводу, что наши таможенники совершенно не любопытны. Они брезгливо посмотрели на мое грязное белье и упустили то, что должны были найти. А если бы на моем месте был какой-нибудь шпион? Да он бы провез всё, что хотел! Знаете, у нас ходили слухи, что через таможню провозили наркотики. Кто-то из таможенников, я думаю, был с контрабандистами в доле.

— Наркотики? Кому они нужны, здесь, в Союзе? — усомнился Кузовлев.

— Не скажи! — возразил парторг, — если везут, значить есть спрос. И потом, думаешь, западные разведки не работают над разложением нашего общества? Наверняка придумали какую-нибудь пакость.

Выслушав парторга, Юра поднялся со своего места, делая вид, что ему надо куда-то идти. Мы все вместе вышли из кабинета начальника клуба и пошли к лестнице, чтобы спуститься со второго этажа и пойти к выходу. Спускаясь Петров, продолжал говорить, думая, что его речь нас сильно интересует.