Джон Макдональд - Обреченные Страница 37

К нему заспешил Васкос.

– Что? Что такое? Может, решил устроить каникулы?

– Я больше не могу. Наверное, не дойду до дому.

– Друг мой, ты никогда за один день не заколачивал столько монет. И это твоя благодарность?

– Ты тоже никогда не заколачивал больше, Васкос, но ты не работал. Ты бегал туда-сюда и хлопал руками, как курица, которая суетится, почуяв вблизи ласку.

– Мануэль, я дерзости не выношу.

– Помаши руками сильнее. Так ветра больше. Освежает.

– Приказываю тебе работать.

– Васкос, я правда не могу. Это невозможно.

Васкос вздохнул:

– Может, так и есть. Ты работал больше других. Знаешь что, Мануэль, ступай-ка ты домой. А завтра можешь заступить на смену в полдень.

– Может, и заступлю. Если не умру от пересыпания.

Он сидел на берегу и смотрел, как удаляется паром. Идет за последней машиной. Грузовики с потушенными фарами, слишком тяжелые для дощатых сходней, стояли в темноте, ожидая завтрашнего утра. Завтра можно будет поставить стальные скаты.

Некоторое время Мануэль Форно любовался на звезды, потом глубоко-глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Потрогал карман, ощущая приятную, успокоительную тяжесть банкнотов. Половина месячного заработка за один день работы. Однако все справедливо. В этот проклятый день он и работу выполнил за полмесяца. Нет, или пусть убирается этот немыслимый паром, или он, Мануэль Форно, уходит.

На дрожащих ногах он все карабкался по нескончаемому склону. Наконец заметил тропку, которая сворачивала вправо. В траве слышалось завывание каких-то ночных насекомых; он так зевал, что у него закрывались глаза и подкашивались ноги. Спать, скорее спать! Его ждет бесконечный, благословенный, отличный сон. Его глинобитная хижина под соломенной крышей стояла на куске выжженной земли прямо за гребнем холма. Как только Мануэль заглянул за него, он сразу увидел свой дом, отбрасывающий в лунном свете слабую тень. За открытой дверью тускло поблескивали угли: топилась каменная плита.

Не чуя под собой ног, Мануэль спустился вниз; пятки его стучали, по земле с такой силой, что все тело сотрясалось. Подойдя ближе, он различил во мраке пухленькую, уютную фигурку Розалиты. Он посмотрел на жену сверху вниз и улыбнулся. Она вышла встретить его, но заснула, привалившись спиной к стене дома, уткнувшись лбом в колени.

Мануэль нагнулся и тихонько дотронулся до ее плеча. Она вздрогнула и проснулась.

– Ты пришел! – сказала Розалита.

– Нет, женщина. На самом деле я умер оттого, что весь день ишачил. Ты видишь перед собой дух, привидение, которое пришло посмотреть, где протекла его счастливая земная жизнь.

Она встала:

– Не поминай всуе привидений. И не кричи так громко, детей разбудишь.

– Весь день приказы, одни приказы. Мануэль, сделай то. Мануэль, сделай это. Тащи паром через реку на спине, Мануэль. И здесь мне тоже приказывают.

– Я два раза ходила туда. Оба раза этот твой Васкос говорил, что ты придешь поздно, и оба раза ты был на том берегу. А теперь ты должен поесть.

– Для этого тебе придется придерживать меня за подбородок и жевать за меня.

– Нельзя ложиться спать на пустой желудок.

– Нет, можно. Я могу заснуть на костре. Могу заснуть даже стоя на голове. Женщина, я могу спать столько, что установлю рекорд.

– Мануэль, ты должен поесть, – упрямо повторила Розалита.

Она вошла в дом. Он сел на ее место. И вскоре услышал шипение и шкворчание, из дома потянуло ароматом еды. Мануэль с трудом встал, подошел к умывальнику, плеснул холодной воды на голову и плечи. Пригладил волосы пятерней. Временами его ноги непроизвольно сводило судорогой.

Розалита вынесла ему еду. Хрустящие тако с начинкой из нежного мяса козленка. Оказалось, что он в состоянии жевать и глотать. Неожиданно для самого себя Мануэль ощутил зверский голод. А еще она припасла ему подарочек – бутылку темного пива, которую ей как-то удалось охладить. Он знал об этой бутылке: Розалита приберегала ее до особого случая. И вот решила дать ему пиво сейчас, когда он истощен.

Мануэль извлек из кармана тугой сверток банкнотов, решив в конце концов не прятать часть денег на какой-то непредвиденный случай.

– Это что... неужели все бумажки по песо?

– Ха! Здесь только пять однопесовых бумажек. Остальные – пятерки.

– Кого ты ограбил?

– Свою старость. После такого дня я умру молодым. Все будут скорбеть по мне. Васкос горько заплачет. Где еще он найдет другого такого глупого осла?

– Платье для Кончиты, – запричитала жена, – масло для лампы, ботинки для Рамона, тетрадка для Карлоса!

– Значит, все разойдется?

– Может быть, и нет. Может, и тебе перепадет сентаво.

– Подумать только! Когда-то я был счастливым, беззаботным холостяком.

– Прекрати ныть. Лучше расскажи, что случилось за день. Было что-нибудь интересное?

– Эмилио, который возит в грузовике рыбу, рвал и метал. Пока ждал переправы на тот берег, весь лед растаял. Ах, какая поднялась вонь! Даже Эмилио проняло. Когда он уезжал, то вжался лицом в лобовое стекло, а дышал только ртом. У него все лицо перекосилось.

– Он потеряет место.

– Наверное.

– Трагедия. – Розалита покачала головой. – Что еще? – Глаза ее заблестели.

– Через реку переплыл великий Атагуальпа. Такова его власть, что паром тащился, наверное, только на пятнадцать минут дольше, чем в обычные дни. Я был разочарован. Я-то думал, стоит ему щелкнуть пальцами, как воды Рио-Кончос раздвинутся, и он переедет на другой берег посуху.

– Не кощунствуй, прошу тебя, Мануэль! Да, я тоже слышала, сегодня он переправлялся у нас. Мне сказала Ана. Что еще было?

– Что толку тебе рассказывать, если ты уже все знаешь, не успею я и рта раскрыть?

– Может, я что-то упустила, – хихикнула она.

– Один из людей Атагуальпы неосторожно пальнул из пушки. Другой ударил туриста по голове и отключил его. Того, кто пальнул по неосторожности, избили и бросили в кусты. Одной туристке стало плохо; я думаю, из-за жары. Великий Атагуальпа перевез ее через реку в своей машине. Дай-ка вспомнить. Одного из детей Родригеса укусил скорпион, правда маленький. Выпили много пива. Лавочники на том берегу сколотили себе за сегодняшний день целое состояние. Остальное, женщина, не стоит внимания.

– Не стоит? А как вели себя туристы? Наверное, злились?

– Наверное. Прости меня, но мне очень трудно думать о них как о людях – таких же, как мы с тобой. Они куда больше походят на тех красивых кукол, которых мы с тобой давно видели в Браунсвилле. Дорогие куклы с расписными лицами и ключиком в спине. Заводишь ключик, и они поют и танцуют. Так же и туристы. Приезжают на берег реки. Завод внутри их кончается. Они ждут. Потом переправляются через реку. Моторчик внутри их заводится, и они снова мчатся вперед на бешеной скорости. Какие это люди? Просто пестро раскрашенные куклы.

– Ax, все потому, что ты их не понимаешь. Они тоже живые. У них своя жизнь. Ожидание у реки может много чего изменить.

Мануэль фыркнул:

– Женщина, от ожидания они опаздывают. Поэтому полночи будут мчаться как сумасшедшие, пытаясь догнать собственную тень.

– Ну а теперь, может, позволишь и мне рассказать тебе новость?

– Опять, женщина? Неужели так скоро?

– Нет. У тебя только одно на уме.

– Никаких новых законов, которые это запрещают, вроде не приняли.

– Нет, нет, совсем не то. Мигель Ларра погиб.

Новость опечалила Мануэля Форно.

– Что это был за бык? Какой породы? Пьедрас-неграс? Там быки-убийцы.

– Нет, он не выступал. Его прикончил какой-то американский турист. Его нашли вчера вечером в собственном доме, в Куэрнаваке. Девушку его тоже убили. У Ларры пробит череп, а девушку застрелили из ружья для подводной охоты.

– Оказывается, и такие ружья есть?

– Говорят.

– Об этом сообщили по радио?

– Нет.

– Об этом написано в газете?

– Нет.

– Женщина, добром тебя прошу, не выводи меня из себя. Я слишком устал для пустой болтовни. Наверное, какая-нибудь сплетница рассказала?

– Нет. Мария, жена мясника.

– Она-то и есть самая первая сплетница. Но почему из тебя все надо вытягивать по крупицам? Ты словно цыпленка кормишь. Откуда Мария знает? Скажи мне, женщина.

– Вчера она была в Матаморосе. Ездила с Фернандо, в его грузовичке. Весь Матаморос гудит. Говорят, что убийца бежит к границе. Там полным-полно полиции. Все машины, выезжающие из Мексики, досматривают особенно тщательно, и всех туристов заставляют отвечать на вопросы. Имя убийцы им уже известно, но Мария не могла его вспомнить. Сказала, какое-то трудное имя. И еще у них есть его описание. В Матаморосе говорят, что из Мексики мышь не выскочит. Может, убийца был на пароме? Может, сегодня ты его перевозил?

– Если у тебя охота грезить, иди спать. Так оно лучше будет.

– Но такое вполне возможно!

– Нет. Такие вещи могут, конечно, произойти, но на самом деле никогда не происходят. Может, его уже арестовали в Ларе-до? Через неделю-другую правительство даст полиции Матамороса знать, что поиски можно прекратить. А вот Ларру жалко. И нелепо как-то вышло. Легче было бы предположить, что его прикончит бык. А его убил какой-то турист.